Темные ущелья - Ричард Морган

Дубовые створки со скрипом открылись внутрь. Рингил пихнул работорговца вперед, быстро последовал за ним. В свете ламп увидел грубые соломенные циновки и топчаны. На него уставились знакомые лица, узники поспешно вскочили. Махмаль Шанта… Менит Танд… Кларн Шенданак – один глаз маджака был полуприкрыт веком и почему-то выглядел мертвым. Все трое оказались гораздо худее и потрепаннее, чем он помнил, но в остальном как будто не пострадали. Вдобавок к ним Рингил увидел пару высокопоставленных офицеров морской пехоты, ракановского лейтенанта с рукой на грязной перевязи…

Он оттолкнул Финдрича с дороги и встал, оглядывая комнату.

– Рингил? – слабым голосом спросил Махмаль Шанта, не веря своим глазам. – Это действительно ты?

– Где Драконья Погибель, мать твою? – Он резко повернулся к Финдричу, скрючив пальцы словно когти. – Где Арчет?

Танду и Шенданаку потребовались совместные усилия – он бы не поверил, что они на такое способны, если бы сам не увидел, – чтобы успокоить его.

Он схватил Финдрича за горло и прижал к ближайшей черной кирпичной стене. Кричал своим людям, чтобы они снова принесли меч в ларце – дескать, поглядим, не развяжет ли это язык ублюдку, теперь по-настоящему. Финдрич в панике хрюкал сквозь стиснутую гортань, тщетно пытаясь разжать железные пальцы Рингила, отчаянно хрипя на остатках воздуха, какие у него еще были: он не понимает, о чем говорит Гил, какая Драконья Погибель, что за гребаная сука из Черного народа; это все имперские пленники, какие у них были, остальные погибли, да-да, погибли, военный корабль «Владыка соленого ветра» так и не вернулся домой – шторм, мать его, шторм…

– Он говорит правду, Эскиат, – с манерным спокойствием встрял Менит Танд. – Пока ты его не задушил насмерть.

– Да, именно так. – Шенданак поднялся с койки, на которой сидел плечом к плечу с Тандом. Оказалось, он хромает, и Рингил впервые заметил, что и у него рука на перевязи. – Послушай его, а? Драконья Погибель сюда не попадал. Арчет тоже. Они потерпели крушение у берегов Пустошей.

Тот простой факт, что голоса Танда и Шенданака зазвучали в унисон, был достаточным чудом, чтобы остановить Гила. Он повернул голову и ослабил хватку на горле Финдрича. Перевел взгляд с изуродованной шрамами физиономии маджака на невозмутимое лицо Танда. Судорожно отпустил Финдрича, и тот рухнул на пол.

– Потерпели крушение? – глупо переспросил Гил.

Танд кивнул.

– Боюсь, что так. Илмар Каптал тоже был на борту. Довольно много морских пехотинцев, некоторые из лучших людей Кларна, а также несколько гвардейцев, я полагаю. Мы ждали новостей, пока они держали нас в Канцелярии, но те так и не пришли. «Владыка соленого ветра» не вернулся домой.

– Они могли солгать вам, – пробормотал он онемелыми губами. – Вы же были военнопленными, они могли…

– Мы видели, как корабль гнало к берегу, – мрачно сказал Махмаль Шанта. – Шторм налетел из ниоткуда, без предупреждения. Я такого ни разу не видел. Мы и сами чуть не разбились у мыса. Чуть ближе – и от нас остались бы одни щепки. А их корабль был в доброй четверти лиги слева по борту. Прости, Рингил. Их больше нет.

Шторм из ниоткуда.

Он снова услышал, как ворчит крадущаяся стихия где-то за юго-восточным горизонтом, пока духи окутывают «Гибель дракона» туманом. Отдаленное непокорное рычание сил, которые он призвал и подчинил своей воле.

«Ты этого не знаешь, Гил. Ты не знаешь, что произошло».

Но он знал. Знал.

В памяти снова всплыл мрачный голос Хьила:

«Духи стихий капризны, и их размах велик. Дай им волю – и нигде не скроешься от озорства. Попытайся об этом не слишком переживать – такова цена, которую нельзя не заплатить».

Но в конце концов платить пришлось не ему.

«Фокус в том, чтобы они исполнили твою волю в непосредственной близости от тебя. То, какой хаос они посеют где-то еще, тебя не касается».

Гребаная икинри’ска.

Он почувствовал, как ярость пробирает насквозь, ледяным озером скапливается в пустоте под ребрами, словно туда стекают по камню ручейки талой воды. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание, как напряглись челюсти. Огляделся, словно очнувшись от чего-то, увидел Финдрича на полу у своих ног.

За его плечом два морпеха, которым было поручено нести меч, стояли в ожидании, держа открытый ларец.

И олдрейнский клинок ждал внутри.

Финдрич прочел выражение его лица, понял, что предвещает взгляд, и панический стон сорвался с его губ. Когда Рингил угрожал ему мечом раньше, когда он поднес томно извивающееся жало близко к лицу работорговца, Слаб Морда Кирпичом Финдрич треснул как яйцо. Пробормотал, где находятся пленники, пообещал привести к ним Рингила, убрать охрану, что угодно – слышишь, что угодно, только убери от меня эту проклятую штуку…

Похоже, Рисгиллен в какой-то момент довольно ясно объяснила ему, что произойдет с тем, кто возьмет меч в руки.

Теперь происходило то же самое. Финдрич попытался отползти назад вдоль черной кирпичной стены, в ужасе уставившись на ларец. Рингил стоял, глядя на него сверху вниз, охваченный яростью и горечью утраты, и что-то как будто промелькнуло между двумя мужчинами – они оба наконец что-то поняли.

– Нет, Гил, послушай…

– Арчет и Эгар погибли. – Он сказал это тихо, рассудительным тоном, как будто пытаясь объяснить. – Потерпели кораблекрушение. И что мне остается делать, Слаб?

– Гил, умоляю…

– Пора, Слаб. Момент настал уже давным-давно.

Он повернулся к ларцу и взялся за меч в том месте, где клинок соединялся с рукоятью. Почувствовал, как оружие от прикосновения оживает, пытается вывернуться из хватки, но его кулак был сжат слишком крепко. Он опустился на одно колено перед Финдричем, смутно осознавая, что ухмыляется как череп. Схватил работорговца за правое запястье, жестко надавил на болевую точку, так что пальцы Финдрича разжались. Слаб метался и отбивался, но Рингил, с бесстрастным видом продолжая его удерживать, наклонился ближе.

– Успокойся, – прошипел он, и работорговец прекратил борьбу.

Позади кто-то откашлялся:

– Господин Рингил, нам, вероятно, следует…

– Заткнись, Танд. Я занят, разве ты не видишь.

Финдрич лежал точно одеревенелый, его лицо покрывали капли пота, губы подергивались от мольбы, которую он не мог произнести. Меч нетерпеливо извивался в руке Рингила. Гил отпустил запястье работорговца и прижал парализованную руку к каменному полу.

– По правде говоря, Слаб, – ты мне никогда, блядь, не нравился, даже в былые времена. И никто из нас не стал лучше с возрастом.

Он положил мягко изгибающееся жало клинка на раскрытую ладонь Финдрича.

И отпустил.

Металл украдкой обвился вокруг кисти и предплечья работорговца, а потом чудовищно сжал его плоть. Рингил наблюдал как зачарованный. Финдрич вскрикнул, по-девичьи высоко, в ужасе уставившись на свою руку, и в это же время острый конец жала приподнялся, как атакующая змея, и вонзился в скудную плоть запястья. Новый крик из работорговца выжали, как воду – из промокшей одежды, и металлическое жало теперь принялось копаться в его запястье, раздирая дыру все шире, но крови не было, зато тело Финдрича начало содрогаться…