Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

– Что? – вырвалось у Джона. – Но это было бы несправедливо, потому что коснется только предприятий, обрабатывающих сырье.

Робурн поучительно поднял указательный палец:

– Кстати сказать, этот налог должен быть введен единообразно по всему миру, чтобы индустрия не перебегала с места на место в поисках благоприятных налоговых условий, и платить должны те, кто что-нибудь берет из земли – нефтедобывающие компании, угольные шахты, рудники и так далее. Но, разумеется, он перейдет дальше в более высокие цены, и в конце концов этот налог равномерно распределится на всех. Лишь расходы по управлению стали бы радикально ниже, чем в наши дни. Больше не было бы подоходного налога, налога с фонда зарплаты, с прибыли, с оборота и так далее, зато подорожали бы предметы повседневной необходимости.

– Потому что в них применяется сырье, и на цены лягут налоги.

– Вот именно.

Джон некоторое время осваивал эту мысль. Было ли это величайшим безумием, какое ему приходилось слышать, или гениальной идеей, своеобразным Колумбовым яйцом?

– Тогда люди станут экономнее обходиться с сырьем и энергией, – размышлял Джон. – Тогда не будет выгодно везти консервы через всю Европу; по крайней мере, после этого они уже не будут стоить в магазинах меньше доллара. Подорожает материал упаковки, и люди будут предпочитать нерасфасованные продукты.

Робурн кивнул:

– И восстановление вторсырья вдруг начнет окупаться. Сегодня приходится заставлять фирмы принимать назад банки из-под напитков и тому подобное. Почему? Потому что сырье слишком дешево. Потому что цены на него не соответствуют реальности – ни экономической, ни экологической. Но введите налог на сырье, и люди будут ломиться в двери фирм утилизации, чтобы продать им свои отходы. Когда сырье дорогое, то задумаешься, стоит ли выбрасывать его в трубу в виде вредных веществ. – Робурн поднял руку. – И подумайте, сами собой устранятся все формы налога с оборота. Это значит, что работа снова подешевеет, потому что фонд зарплаты не будет отягощен дополнительным грузом налогов. Всевозможные услуги станут дешевле. Безработица перестанет быть проблемой.

Джон задумчиво кивнул.

– Но, – пришло ему в голову, – разве это было бы справедливо? Я хочу сказать, определенная часть ресурсов, прежде всего энергии, необходима просто для поддержания жизни. Разве ваш налог не коснется в первую очередь бедных, в то время как у богатых будут развязаны руки расходовать их деньги на природоразрушительную деятельность.

Робурн развел руками:

– От вас, наверное, не ускользнуло за всю вашу жизнь, мистер Фонтанелли, что все тяготы жизни задевают бедных куда чувствительнее, чем богатых, за исключением разве что кризисов в производстве икры.

– Да, но мне бы не хотелось обострять это еще и через налоговую систему. Или подумайте о том, что разные страны обладают разными запасами сырья. В Японии их почти совсем нет. И государство сможет собирать лишь минимальные налоги.

– Вот это, пожалуй, самое серьезное возражение, – признал Робурн, – и на этот случай у меня припасено одно предложение. Налоги на сырье, как мы уже говорили, во всем мире будут взиматься единообразно, но я бы предоставил свободу отдельным государствам или даже регионам и городам дополнительно облагать налогом состояние их граждан по их усмотрению. Это был бы налог, который коснулся бы сильнее богатых и таким образом сгладил социальное неравенство. Более того, это позволило бы устранить многие препятствия, которые сегодня стоят на пути действительной свободы передвижения – границы, миграционные квоты, ограничения разрешения на работу и так далее, – потому что все миграционные передвижения регулировались бы сами собой различной привлекательностью регионов.

Это звучало хорошо, должен был признать Джон. И он снова вспомнил свое самое первое посещение Лондона, и другой кабинет, в других условиях, и как тогда тоже все звучало хорошо, прямо-таки гениально.

Как давно это было. Столько всего произошло за минувшие годы – и в то же время… ничего…

– Но как вы собираетесь определять, какое сырье каким налогом облагать? – спросил он.

Робурн кивнул, как будто ожидал этого вопроса.

– Для этой проблемы есть просто-таки беспощадно простое математическое решение. А именно: вы должны лишь корректно вести баланс по тем же самым меркам, что и для предприятия. Возьмите, например, нефть или уголь. Сегодня уже никто не будет оспаривать, что речь идет об ограниченных ресурсах. Есть различные теории о том, как велики природные запасы, но то, что они не безграничны, известно всем. И вот в экономике предприятия запасы принадлежат к наличному капиталу и поэтому проходят по графе восстановительная стоимость. И то же самое мы должны делать и здесь.

– Восстановительная стоимость? – озадачился Джон. – Но как вы сможете восстановить нефть?

– Нефть – ископаемый энергоноситель и тем самым в принципе законсервированная солнечная энергия. В качестве стоимости восстановления надо принимать в расчет как минимум те расходы, которые на сегодняшний день потребуются для добычи соответствующего количества солнечной энергии. Поскольку сжигание данного количества нефти, к тому же, обуславливает измеримый ущерб качеству воздуха, надо учесть и – правда, труднее рассчитываемую – надбавку на очистку воздуха. Вот вам и налог на ископаемый энергоноситель.

Джон нахмурил брови.

– Но благодаря этому солнечная энергия будет дешевле любого другого вида энергии.

Робурн лукаво сощурился:

– Поздравляю. Вы уже заметили, к каким благим последствиям приведет человечество моя реформа.

– Но как вы будете рассчитывать стоимость возобновления, скажем, меди? Ведь ее придется брать на какой-нибудь другой планете, а?

– Придется, да, но на этом месте мы можем себе разрешить мыслить прагматически, – сказал Робурн. – Как вы, может быть, знаете, практически любой элемент, какой встречается в земной коре, обязательно растворен и в морской воде, причем в таких количествах, что этих запасов хватит на больший срок, чем мы продержимся на этой планете как вид. Сложность лишь в том, что извлечение из воды всех этих элементов – меди, например, – процедура исключительно энергозатратная. Но для энергии мы только что уже нашли расходную статью. Мы просто введем ее – вот вам и наш налог на медь.

– Но это повлечет безумное подорожание сырья.

– Благодаря чему стимулы для развития экономной техники тоже станут безумными, – подтвердил Робурн. – Есть множество чудесных историй, как недостаток какого-то материала активизировал техническую изобретательность.

– Но если в океане в избытке имеется все сырье, – доходило до Джона, – то в действительности вообще нет никакого сырьевого недостатка. Разве что в энергии.

Журналист-аристократ направил на него свой указующий перст:

– Этот кандидат набрал сто очков. Вот мы и приближаемся к сердцевине моей концепции. Так как налог на сырье радеет не о сохранении запасов. Фактически мы не так скоро израсходуем сырье, если не считать нефть и природный газ. Гораздо быстрее мы израсходуем емкости экосистемы, способные вобрать вредные вещества и избыточную энергию. Мы превратим мир в непригодную для обитания свалку, а в земной коре все еще останется достаточно металла для поддержания сегодняшнего технического производства. Опасность в том, что сырье и энергия идут на погибель окружающей среды. Это в принципе та же идея, что была тогда в моей книге, только запряженная с другого конца. Там, где легче проконтролировать. В принципе то же самое – облагать налогом то, что наносит вред, и таким образом предопределить направление перестройки хозяйства. И эта перестройка пойдет сама по себе – это лучшее, что есть в моей концепции. Не понадобятся ни предписания, ни десятилетние планы, ни экологическая полиция, ничего такого. Все мелочи вы сможете передоверить механизму свободного рынка. Вам останется только задать правильные рамочные условия. Отмените налоги на человеческую деятельность и вместо них введите налоги на сырье, и спасение человечества состоится автоматически.