Роковая тайна сестер Бронте - Екатерина Митрофанова

Пасторская дочь долго глядела на леди Кэтрин завороженным взором, исполненным бесконечною теплотою.

Она уже не была особо удивлена открытию, неоспоримо подтвержденному последним ответом герцогини, ибо догадывалась о его судьбоносном для них обеих значении заранее. И тем не менее она была до такой степени взволнована услышанным, что на какое-то время утратила дар речи.

— Да что с тобой, моя милая? — озабоченно спросила леди Кэтрин.

Этот вопрос привел Шарлотту в чувства. Она судорожно сглотнула набежавшие слезы и пояснила:

— Я так разволновалась всего-навсего из-за того, что дядя моего отца, равно как и твой дед, был уроженцем банбриджской округи. Более того, как это ни странно, он носил то же прозвище, что и почтенный батюшка твоей матери: «Красный Падди». А его полное имя было Патрик Мак-Клори.

Теперь настал черед смутиться для миледи.

— Так, значит, — дрожащим от волнения голосом, проговорила она, — дядя твоего отца приходится мне дедом по материнской линии? Но, в таком случае… выходит, что мы с тобой…

— Троюродные сестры! — закончила за нее Шарлотта.

Некоторое время прошло в безмолвии. Миледи и пасторская дочь не могли оторвать друг от друга исполненных немого восторга взоров. Когда первое оцепенение, вызванное неожиданным для обеих дам открытием, прошло, Шарлотта и леди Кэтрин порывисто обнялись.

— Я знала… я чувствовала, что между нами существует какая-то тайная связь! — воскликнула герцогиня. — Эта связь всегда казалась мне непостижимой! И только теперь я поняла ее подлинную сущность! Подумать только: мы с тобой троюродные сестры, в нас общая кровь! И эти милые девочки — Эмили, Энн, Мария и Элизабет — упокой, Господь, их души — тоже приходились мне сестрами! Сестрами, которые были так близко, и о существовании которых я не имела понятия! Просто поразительно…

— Для меня тоже было большим сюрпризом случайное обнаружение нашего родства, дорогая Кэти, — призналась Шарлотта. — И, должна сказать, сюрпризом приятным, — пасторская дочь обворожительно улыбнулась и с необыкновенною нежностью поглядела на миледи, — А знаешь, милая сестрица, — продолжала она, — мне и самой всегда казалось, что нас с тобой что-то связывает. И я всеми фибрами души ощутила нерасторжимость этих уз. Мой рассудок не в состоянии был найти этому надлежащего объяснения, но моя внутренняя воля, моя душа и мое сердце отчаянно стремились к тебе! О тех чувствах, которые испытывала к тебе моя дорогая покойная сестра Эмили, тебе уже известно. А ведь ей даже не довелось увидеть тебя в сознательном возрасте. Она ощущала родство с тобою чисто интуитивно. Я убеждена, что и наша бесценная малютка Энн питала к тебе подлинно сестринскую привязанность. Ведь, когда мы с нею говорили о тебе, ее милое лицо выражало неизменную теплоту и самое искреннее сочувствие. Как жаль, что ни Эмили, ни Энн так и не узнали правды! Как были бы обе они рады известию о том, что ты связана с нами кровными узами!

Миледи сидела в задумчивости. Ее отрешенный взор был устремлен в полумрак сгущавшихся сумерек.

— Кэти! — тихо позвала Шарлотта.

— Да, дорогая, — откликнулась герцогиня, мгновенно выйдя из своего оцепенения.

— О чем ты думаешь?

— Я размышляла о том, как своенравно играет с нами Судьба. Отняв у нас тех, кого мы любили, она, в конце концов, раскрыла великую тайну нашей родословной и помогла нам обрести друг друга. И хотя мне не суждено стать счастливой, покуда я не преодолею вселенскую бездну, отделяющую меня от Клиффа, но я обрела светлое утешение в том, что встретила на этой земле мою дорогую сестру. И я испытываю бесконечную радость оттого, что, вопреки всем невзгодам, омрачавшим жизнь моей сестры, она все же сумела найти свое счастье. Отныне мысли об этом будут поддерживать меня до конца моих дней. Они станут моей главной опорой вплоть до того блаженного часа, когда мне будет дано вновь соединиться с Клиффом, чтобы больше никогда с ним не разлучаться!

— Кэти, — обратилась к миледи пасторская дочь после минутного раздумья, — мы с Артуром собираемся посетить здесь места, где жили мои славные предки, и где им когда-либо доводилось бывать. И вот я подумала: быть может, ты захочешь составить нам компанию? Тебе ведь интересно взглянуть на земли, по которым в свое время ступал твой дед?

— Я бы с радостью приняла твое предложение, дорогая Шарлотта, — отозвалась герцогиня, — Побывать там, где некогда пролегал земной путь наших с тобой почтеннейших предков — разве это не наивысшее благо, какое только возможно получить в этой жизни? Но что скажет на это гной милейший супруг? Я вовсе не хочу навязывать вам свое общество и лишать вас возможности совершать прогулки наедине друг с другом.

— Об этом не беспокойся, Кэти, — ответила Шарлотта решительно. — Я поговорю с Артуром. Он согласится со мной, я убеждена.

— Но, Шарлотта, — поспешно предупредила ее миледи, — я бы не хотела… я бы предпочла, чтобы ни твой муж, ни кто-либо другой не догадывался о нашем родстве. Так будет лучше. Ты можешь пообещать, что никому об этом не расскажешь?

— Обещаю.

— А также не выдашь моей сердечной тайны.

— Конечно.

Шарлотта еще раз взглянула на свою новообретенную родственницу. Вид у той был взволнованный и напряженный. Пасторская дочь поспешила ее успокоить:

— Не волнуйся, дорогая Кэтрин. Я сохраню твою тайну и никому не скажу о наших кровных узах. В этом можешь на меня положиться.

— Я верю тебе, моя милая, — сказала леди Кэтрин, — Убеждена, что могу полностью на тебя рассчитывать.

Они снова заключили друг друга в объятия, которых ни одна из них не решалась разомкнуть в течение нескольких минут. Затем они очень нежно простились, и Шарлотта направилась в свою комнату, где ее ждал почтенный супруг.

* * *

Пасторская дочь сдержала свое слово: она никому не выдала сердечной тайны миледи и успешно сумела скрыть от всех факт своего кровного родства с этой странной дамой. Но после давешнего разговора Шарлотта оказалась во власти эмоций, буйно теснившихся в ее сознании и во что бы то ни стало требующих выхода. И она, не в силах совладать с величайшим искушением освободиться от этих эмоций, занесла в свой дневник столь отчаянно волновавшие ее сведения о несчастной любви леди Кэтрин и о своих кровных узах с нею.

Просьба Шарлотты о том, чтобы муж позволил ей брать с собой на прогулки миссис Мак-Клори, разумеется, не привела почтенного Артура Николлса в восторг. Но он слишком горячо любил свою супругу, чтобы отказать ей в ее настойчивом желании «отвлечь эту несчастную женщину от тягостных мыслей». Это весьма туманное объяснение своему побуждению дала Шарлотта безропотно исполнявшему ее волю викарию.

Прогулки по историческим местам, связанным с пребыванием старших поколений рода Бронте и рода Мак-Клори, доставили пасторской дочери истинное удовольствие. Тем более что она совершала их в самом приятном обществе, о котором только могла мечтать. Рядом с ней неизменно находились дорогие ее сердцу люди: ее обожаемый супруг и горячо полюбившаяся ей за время ирландского путешествия троюродная сестра.