Инквизитор. И аз воздам - Надежда Попова

– Говори уже.

– Когда два года назад Игрок сказал, что нужно добиться его перевода именно в Бамберг, мы не знали зачем, – начал Мельхиор с расстановкой. – Он сам не знал. Мы просто доверились его умению находить нужные линии и идти по ним. Мы знали, что однажды все они сойдутся в нужной точке, и, хотя не знали, в какой и как, терпеливо ждали… И дождались. Бамбергский епископ вернулся на путь ереси, и вот уже более года почти каждый житель города – вольный или невольный участник еретических богослужений.

– Я понял, что работа проделана немалая, – устало и язвительно заметил Каспар, – однако я далек от того, чтобы наслаждаться фактом тайной гадости, подобно разносчику, плюнувшему в пиво. Каков практический выход из всего этого? Планируется бунт? Подставить епископа конгрегатам? Подставить им весь город? Выдвинуть Петера героем, раскрывшим еретическую сеть, и продвинуть по службе?

– Мелко мыслишь, – снисходительно заметил Мельхиор. – Впрочем, чего от тебя ждать… У тебя всегда одно на уме.

– Зато в твоем уме слишком много всего и сразу… Так зачем парню было нужно именно в Бамберг? Что он там делает?

– Он направляет линии судьбы в нужную сторону, – снова пропустив грубость мимо ушей, пояснил Мельхиор. – Следит за происходящим, контролирует, развивает план на месте по ходу дела… Производит correctio rerum[130], так сказать.

– В чем план? – оборвал он нетерпеливо. – Кончай наворачивать круги. Итог будет каков?

– А для итога мне нужен ты. Несомненно, задуманное в Бамберге так или иначе завершится, так или иначе даст мне то, что я хочу получить, но для воплощения всей задумки требуются твои умения и знания.

– Даже не могу представить, что я такое знаю и умею, без чего ты не можешь обойтись, – скептически заметил Каспар. – Из-за чего у меня появляются нехорошие подозрения, что слить в канаву ты решил на сей раз уже меня.

– Я бы не отказался, – спокойно согласился Мельхиор. – Однако до того дня, когда, так сказать, Рим будет разрушен, ты мне нужен, посему, как ты выразился, «сливать» тебя я считаю преждевременным… Ты нужен мне как служитель твоих богов.

– Я не служитель, – с деланой мягкостью поправил Каспар, и маг отмахнулся, не дав продолжить:

– Все кому-то служат, даже если о том не знают. Без разницы. Не намереваюсь копаться в дефинициях и забивать голову тонкостями вашей иерархии; мне нужен человек, знающий о падших ангелах всё. Ну, или почти всё, – снисходительно хмыкнул Мельхиор, – ибо ты даже не желаешь знать об истинной сущности своих так называемых богов, которые есть не более чем служители столь ненавидимого тобою Демиурга.

– Не буду вновь начинать богословские диспуты, – отрезал Каспар сухо. – Повторю то, что уже было сказано: даже если «предания», слышанные тобой, правдивы, даже если это так – тем больше я вижу причин, чтобы признать достоинство богов. Если это так – они восстали против собственного создателя, разрушили созданное им мироустроение и основали своё, сумели вырваться из-под его власти и распространить власть свою, отошли от его силы и приумножили свою…

– Да, – едко согласился Мельхиор, – за счет других сил, к коим ты относишься с еще большим презрением, чем к Демиургу и его распятому воплощению. Это ли не ирония? И не пора ли признать, кому ты на самом деле служишь, не пора ли перестать лгать себе?

– Со мной твои штучки не пройдут, – оборвал он жестко. – Давай к делу. Зачем я тебе нужен?

– Затем, что ты изучил своих… богов, как никто другой, ты знаешь их, как никто другой, понимаешь их, как никто другой… И встреть ты одного из них здесь, в этом, срединном мире, выпади тебе случай побеседовать с ним, как с простым смертным, – ты с легкостью нашел бы к нему подход, сумел бы сблизиться, войти в доверие. Ведь так?

– Не сказал бы, что с легкостью, – возразил Каспар и запнулся, глядя в лицо напротив, все более сияющее неприкрытым самодовольством; Мельхиор молчал, наблюдая за тем, как проступает в глазах его вынужденного союзника постепенное понимание, и явно наслаждался произведенным эффектом.

Каспар помедлил, заставив себя спокойно прошагать к торчащему из земли корявому старому пню, и основательно уселся, упершись ладонями в колени; затем кивнул:

– Говори.

– Ты слышал, что сейчас происходит в Гельвеции?

– Взбунтовавшиеся орты? – уточнил он. – Не моих рук дело. Имперский фогт получил по заслугам – иначе и не могло быть, а дальше пошло само. Возможно, приложил руку Австриец.

– О, поверь, я знаю, что ты не имеешь к этому отношения… Тебе известно о том, как был убит наместник?

– Пристрелил кто-то, – нетерпеливо передернул плечами Каспар. – У меня были другие дела, заниматься Гельвецией я не намеревался и потому не интересовался деталями.

– Наместник был убит местным охотником; нелюдимый вдовец, живет в небольшом домике где-то в глуши Ури, с местными общается редко, но у них на хорошем счету. Имел репутацию вздорного, но богобоязненного человека… И вдруг чуть более года назад все изменилось. И без того удачливый охотник вдруг стал удачливым невероятно; молчаливый отшельник, который никогда ни во что не вмешивался, вдруг начал задирать любого, кто ему был не по нраву, включая самого наместника. Глядя на него, подтянулись и остальные, и ощутимо запахло мятежом. А однажды утром наместника нашли убитым.

– Как это связано со мной? – поторопил Каспар, и старый чародей кивнул:

– Я к этому подхожу. Среди людей ходил слух, что такие перемены произошли в нем потому, что он заключил договор с Дьяволом. Охотник получил небывалую меткость, силу, способность исцелять раны, а Дьявол, как водится, душу. Вскоре, однако, слух сменился, и начали говорить, что договор ему предложил вовсе не «враг рода человеческого», а не иначе как бог; правда, не тот, которому нынче принято везде ставить храмы, а один из твоих любимцев, и мало того – говорили, что этот бог теперь обитает в теле охотника.

– Кто? – коротко спросил Каспар, не удержав нетерпение в голосе, и Мельхиор, выдержав паузу, отстраненно отозвался:

– Йиг.

– Игг[131], – сухо поправил он, пытаясь не выдать хотя бы теперь своего замешательства, и старик с нажимом повторил:

– Йиг. Разумеется, слухи есть слухи, – продолжил чародей, демонстративно не замечая раздражения собеседника. – И слухам я бы верить не стал. Собственно говоря, я узнал обо всем не из слухов, а еще до того, как они распространились, своими путями. Это правда, сейчас, здесь, на земле, в теле охотника, обитает один из падших.

– Стало быть, все сходится, – удовлетворенно кивнул Каспар, и старик нахмурился: