Моё имя - Анастасия Соболева

мы с ним находились по разные стороны баррикад и были вынуждены сражаться за своё место под солнцем. Но, думаю, встреться я и он в другое время и при других обстоятельствах — обязательно нашли бы что обсудить за чашечкой горячего чая.

Я подняла меч в воздух и, изобразив напряжение, спросила у Лудо: «Последнее слово?» Конечно, о своей милости пожалела практически сразу же.

— Ваше величество, нет… брат. Пожалуйста, не трогай Пандору, и позволь мне расплатиться за все наши с ней грехи здесь и сейчас. К тому же… она действительно ни в чём не виновна, и вся вина в этом деле лежит исключительно на мне одном.

Сейчас Сирил был не в состоянии говорить, и я очень надеялась на то, что он так ничего Лудо и не ответит, однако, к моему огромному неодобрению, король всё-таки кивнул головой. Конечно же, подобный исход мне более чем не понравился. Я надеялась, что смогу прижать к стенке сразу обоих и, наконец, почувствовать свободу в этом проклятом замке. Вот только… Что дальше? Контрмеры против слов Лудо просто отказывались приходить в голову, да и к тому же… Настоящая атмосфера никак не позволяла думать о чём-то, кроме вокруг происходящего.

— Давай, — Лудо посмотрел на меня снизувверх. — Сделай это быстро, Ада Норин.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха и подняла меч ещё выше.

— Знаешь, никогда не думал, что скажу это…

Замахнулась, всем своим видом показывая, насколько же это сложно.

— Но сейчас почему бы и нет?

Меч начинает опускаться вниз, и отчего-то мне кажется, что даже черепахи двигаются быстрее, чем он.

— Ты была достойным противником, Ада Норин.

Наконец, оружие в моих руках ускоряется, и я слышу первый свист. В самый последний момент, когда до скрытой под рыжим хвостиком шеи остаётся всего сантиметр или два — начинаю сомневаться. Но не медлить. Для Ады Норин Лудо Девериус тоже был достойным противником. Однако это никак не скрашивает того, что он забрал у неё слишком многое. И всё же, из уважения к уму рыжеволосого и его силе воли, я приняла решение подарить тому быструю смерть, а не полную боли и криков, о которой мечтала до этого.

Меч громко звякнул и почти что заложил нам уши, ударившись о пол. Ну, а в следующее мгновение голова бывшего королевского советника, старшего брата нынешнего короля и наследника рода Девериусов отделилась от шеи и упала на пол — прямо к ногам уже обезглавленного тела. Сирил больше не видел необходимости изображать из себя героя и упал на колени без сил. Я же почувствовала, как к моему горлу подкатывает вчерашний пикник, и, лишь окончательно подавив рвотный позыв, подбежала к королю, чтобы помочь подняться.

Возможно, это прозвучит жестоко, но пока я изо всех сил взывала к сознанию его величества, думать могла только об одном. Ты видишь это, Нат? Эксиля, из-за которого было уничтожено «Красное пламя», эксиля, из-за которого я была вынуждена причинить тебе боль… Его больше нет. Помнишь ведь, что я тебе обещала? Каждого уничтожу. Своими руками. Ни за что не прощу. Ещё немного, и я буду у цели, ну, а пока — спи спокойно. Тот, кто виновен во всём, с нами произошедшем, сегодня был отправлен в глубины ада девушкой, чьё имя созвучно с названием места, в котором ему предстоит страдать и кричать от боли целую вечность.

Я подняла Сирила, усадила на кровать, звала по имени, трясла за плечи — но всё было без толку. Он вёл себя, как обычная тряпичная кукла: только и делал, что, не моргая, смотрел на голову своего старшего брата. Поняв, что пока тело Лудо находится здесь, процесс не сдвинется с мёртвой точки, я вышла в коридор и подозвала к себе первую, попавшеюся на глаза горничную, приказав той следовать за мной. Слегка неуверенно она зашла в королевские апартаменты и тотчас закрыла рот рукою, чтобы подавить крик, готовый вырваться наружу в любую секунду.

— Убери здесь. Не задавай лишних вопросов и не распространяйся о том, что видела. Если сделаешь всё правильно — мы с королём осыпем тебя золотом с ног до головы.

С ужасом в глазах служанка кивнула и, больше из опасений за собственную жизнь, чем мыслей о вознаграждении, тотчас принялась исполнять мой приказ. Когда же девушка закончила с уборкой, мы вместе позвали двух, по её заверениям, надежных охранников и приказали отнести тело в ближайший пункт по переработке эксильской стали так, чтобы это осталось исключительно между нами. Те двое сразу же поняли, что к чему и, завернув Лудо в огромное одеяло, выпорхнули в окно, открытое мною специально для них. Служанка же всё продолжала стоять у места, где лежал труп, дрожа от страха. Уверенна, девушку не покидали мысли о том, что вот-вот и её саму убьют, как нежелательного свидетеля.

— Уходи и не забывай, что я тебе говорила: о произошедшем здесь никто знать не должен. Сегодня веди себя как обычно, а завтра приходи за вознаграждением лично ко мне.

Увидев для себя возможность остаться в живых, девушка тотчас просияла и заверила меня, что всё будет исполнено в лучшем виде. Ну и, разумеется, просить её покинуть нас дважды не было никакой необходимости. Когда же, наконец, движение вокруг прекратилось — я опустилась на колени у кровати Сирила, что всё это время почти не двигался, и, взяв его за руку, посмотрела в глаза, которые сейчас отображали лишь бурю в настоящем море отчаяния. Вдруг представила, как Сирил узнаёт правду и обо мне. Как постепенно понимает, что с самого начала я лишь использовать его ради достижения собственных целей. Как погружается все глубже и глубже в эту бесконечную океанскую впадину… От одной только мысли об этом мне стало до ужаса тошно.

— Ты тоже… уходи, — сказал Сирил, смотря при этом не на меня, а на необычно ясное небо в окне.

Однако я сделала вид, что не расслышала его просьбы и, сжав руку короля лишь сильнее, присела возле него на кровать.

— Ты что оглохла?! Уходи! Убирайся! Оставь меня, наконец, одного!

— Прости, Сирил, однако, в этот раз я буду вынуждена ослушаться твоего приказа. Сейчас я ни за что на свете не оставлю тебя одного.

Одна моя рука всё также пребывала в тёплой хватке Сирила, пока второй я начала нежно водить ему по лицу. Широкий лоб, острые скулы, изумрудные глаза и столь нежные губы. Я задержала свой палец именно на последних, после чего запустила ладонь в густые