Город золотых теней - Тэд Уильямс

— Босс! Эй, босс! Да плюньте вы на эту паршивую имитацию. Мне надо с вами поговорить.

— Черт побери, Бизли, терпеть не могу, когда ты так поступаешь. Мне только-только начало нравиться. — И Господь свидетель, за последнюю неделю ему почти не удавалось хоть чем-то отвлечься. Орландо раздраженно обвел взглядом виртуальную комнату. Даже без дурацких трофеев она вгоняла его в тоску. Обстановку явно требовалось сменить.

— Извините, но вы сами просили сообщить, если с вами свяжутся Озлобыши.

— Они что, на линии?

— Нет. Но только что прислали сообщение. Хотите посмотреть?

Орландо подавил раздражение.

— Да, черт подери. Включай.

В центре комнаты появилось облачко желтых пятнышек. Орландо нахмурился и прибавил увеличение. Наконец он смог ясно разглядеть фигурки, но с очень скверным разрешением; во всяком случае, у него даже заболели глаза, когда он, щурясь, рассматривал мохнатых обезьянок.

Те висели в воздухе небольшим вращающимся облачком. Пока одна из них говорила, остальные продолжали летать плотным кругом, игриво шлепая друг друга.

— Озлобыши… встретятся с тобой, — заявила ближняя обезьянка, говорящая от имени остальных. Мелодраматическую торжественность ее слов сильно нарушали возня и толкотня на заднем плане. У нее была такая же мультяшная улыбочка, что и у остальных, и Орландо так и не смог понять, слышал ли он прежде ее голос. — Мы встретимся с тобой в «особом секретном клубном бункере», в Скворечнике. — Рядом с ней вспыхнули время и сетевой адрес узла, написанные корявым детским почерком. Сообщение закончилось.

Орландо нахмурился:

— Пошли ответное сообщение, Бизли. Передай, что я не могу попасть в Скворечник, так что им или придется протащить меня туда, или встретиться со мной здесь.

— Понял, босс.

Орландо уселся на воздух и посмотрел в окно на марсианский пейзаж. Крошечные роботы упорно трудились, бездумно выполняя заданную работу. Орландо ощутил какую-то странность. Сейчас ему полагается испытывать возбуждение или как минимум удовлетворение: ведь он установил связь со Скворечником. Но на душе у него было тяжело.

«Они маленькие дети, — подумал он. — Просто малыши. А я обманом подбиваю их сделать… что? Нарушить закон? Помочь мне тайком куда-то пролезть? А что, если я прав и тут замешаны очень крутые и серьезные люди? Так во что я их втягиваю? И ради чего?»

Ради картинки. Ради того, что он видел всего несколько секунд и что может оказаться лишенным смысла… или абсолютно ничем.

«Но это все, что у меня осталось».

Он сидел в шкафу. Это было ясно по запаху одежды и тонким скелетным очертаниям вешалок, различимых в слабом свете, сочащемся через щель под дверцей. Он сидел в шкафу, и кто-то снаружи его искал.

Давным-давно, когда родители еще принимали гостей, к нему на Рождество как-то приехали двоюродные братья и сестры. Тогда его проблемы со здоровьем были не столь очевидны, и хотя дети задали ему больше вопросов про болезнь, чем ему хотелось бы, он все равно испытал какое-то странное удовлетворение, очутившись в центре их внимания, и очень радовался гостям. Кузены научили его многим играм — из тех, в какие одинокие дети вроде него играют только в ВР — и среди прочего показали, как играют в прятки.

Игра произвела на него поразительное впечатление, и он до сих пор помнил лихорадочное возбуждение, охватившее его, когда он, затаив дыхание, прятался в темном укрытии, а его искали. После третьей или четвертой игры он отыскал местечко в стенном шкафу родительской спальни — весьма хитроумное убежище, потому что пришлось вынуть и спрятать одну из полок, чтобы в нем уместиться, — и он просидел там, пока не услышал: «Бычок, бычок, выходи». И тот момент триумфа, когда невидимый противник признал поражение, остался одним из самых счастливых воспоминаний в его жизни.

Так почему же сейчас, когда он съежился в темноте, а кто-то обыскивает комнату, ему так страшно? Почему сердце колотится, как у загнанного оленя? Нечто снаружи, чем бы оно ни было — он почему-то не мог представить «это» в человеческом облике, а ощущал безликое и бесформенное присутствие чего-то — наверняка не знает, где он. Иначе почему бы ему просто не распахнуть дверь шкафа? А может, оно все-таки знает , но наслаждается игрой, упиваясь своей властью и его беспомощностью.

А ведь это действительно какое-то существо, понимает он. Вот что нагнало на него такой ужас. Это не кто-то из кузенов, не отец, и даже не некий монстр из Срединной страны. Это существо. Оно.

Легкие болят — сам того не заметив, он затаил дыхание. Ему отчаянно хочется глотнуть свежего воздуха, но он не осмеливается издать даже малейший шум. Снаружи слышится царапанье, потом наступает тишина. Где оно теперь? Стоит возле дверцы и прислушивается? Дожидается красноречивого звука из шкафа?

А что самое страшное, внезапно понимает Орландо, кроме этого существа в доме никого нет. И он наедине с существом, которое сейчас распахнет дверцу шкафа. Совсем один.

Сидя в темноте и сдерживая рвущийся из глотки вопль, он закрывает глаза и молится, чтобы игра скорее кончилась.

— Я принес вам анальгетик, босс. Вы сильно метались во сне.

Орландо с трудом делает вздох. Легкие кажутся слишком маленькими, и когда ему наконец удается наполнить их воздухом, все его тело сотрясает влажный кашель. Он садится и невольно стряхивает с груди тело Бизли. Тот беспомощно валится на одеяло, потом поднимается.

— Я… мне просто приснился кошмарный сон. — Орландо оглядывается, но в его комнате даже нет шкафа, во всяком случае настолько старомодного. Да, ему все приснилось — случаются скверные ночи, когда ему снятся кошмары. Но с этим сном связано нечто важное, и даже более важное, чем страх.

Бизли, снова поднявшись на обутые в резиновые башмачки ноги, уже ползет по одеялу в сторону стенной розетки-кормилицы.

— Подожди, — шепотом останавливает его Орландо. — Я… мне надо позвонить.

— Дайте мне сперва откинуть копыта, босс. — Бизли неуклюже спускается по раме кровати на пол. — Встретимся в онлайне.

* * *

Двери салуна «Последний шанс» распахнулись. Убийца, расчленявший топором жертву, вежливо оттащил ее в сторонку и продолжил работу. Через быстро расползающуюся лужу крови перешагнула знакомая широкоплечая фигура с мускулистой шеей штангиста. На лице сима Фредерикса, когда тот уселся за стол, читалась настороженность.

На его лице? Или на ее? Орландо ощутил нечто вроде отчаяния.

— Я получила твое сообщение.

Орландо покачал головой.

— Я… я просто не хотел… — Он набрал в грудь воздуха и начал сначала: — Даже не знаю, что и сказать. Паршиво мне. Понимаешь?

Фредерикс медленно кивнул.

— Да, наверное.

— Так… как мне тебя называть?