Домик в Оллингтоне - Энтони Троллоп

– У нас страшный хаос, Джон, не правда ли?

– Так вы действительно хотите переехать в Гествик?

– Кажется, действительно. Впрочем, сказать ли вам по секрету… только смотрите, это секрет, вы никому не говорите в гествикском доме, даже Белл этого не знает, мы вполовину уже решили распаковать все вещи и остаться на месте.

Имс до такой степени углублен был в свое собственное положение и так вполне занят трудностью задачи, которую следовало разрешить, что не мог принять известия мистрис Дель с тем вниманием, которого оно заслуживало.

– Распаковать все снова! – сказал он. – Это будет очень хлопотливо. Лили дома, мистрис Дель?

– Дома, она в соседней комнате. Пойдемте туда со мной вместе.

Джонни последовал за мистрис Дель и вскоре увидел себя в присутствии обожаемого предмета.

– Здравствуйте, Джон, как вы поживаете?

– Как вы поживаете, Лили?

Нам, впрочем, известно, как начинаются подобные встречи. Каждый желает казаться другому внимательным и нежным, каждый по-своему, но ни тот ни другой не знают, как выразить нежность в этом первом приветствии.

– Вы гостите в гествикском доме? – спросила Лили.

– Да, я пробуду там несколько дней. Вчера приехали туда ваш дядя и Белл.

– А слышали ли вы новость о Белл? – спросила мистрис Дель.

– О, как же! Мне сообщила ее Мэри. Я рад от души. Я всегда любил доктора Крофтса. Я не поздравил ее, полагая, что это еще секрет. Впрочем, вчера был там Крофтс, и если это секрет, то он не очень заботился о его сохранении.

– Нет, тут нет секрета, – сказала мистрис Дель, – подобные вещи я не люблю держать в секрете.

Говоря это, она вспомнила о помолвке Кросби, о которой рассказывалось всем вместе и каждому порознь, вспомнила и о последствиях, сопровождавших помолвку.

– Скоро будет свадьба? – спросил Джонни.

– Да, мы думаем, впрочем, ничего еще не решено.

– Это было так смешно, – сказала Лили. – Джемс, два года собиравшийся сделать предложение, хотел на другой же день кончить все дело!

– Нет, Лили, зачем говорить неправду!

– Ну что же, мама! Это так или почти так и было. Он думал, что все это можно сделать в одну неделю. Ах, Джон, мы очень счастливы. Я не знаю лучше человека, которого бы желала иметь своим братом. Я очень рада, что вы его любите, очень рада. Надеюсь, что вы всегда будете друзьями.

В этих словах выражалась небольшая нежность, как признавался Джон самому себе.

– Я уверен, что будем, если это ему нравится… то есть если мне случится видеться с ним. Для него я готов делать все, что могу, если он переедет в Лондон. Не правда ли, мистрис Дель, прекрасная была бы вещь, если бы он устроился в Лондоне?

– Нет, Джон, это была бы весьма дурная вещь. Да едва ли он и сам захочет увезти от меня мою дочь.

Мистрис Дель говорила о своей старшей дочери, но уже один намек на этот увоз вызвал на лицо Джонни Имса яркий румянец, заставил его вспыхнуть до корней волос и на минуту отнял у него способность говорить.

– А вы думаете, что в Лондоне он будет иметь лучшую карьеру? – спросила Лили под влиянием большого присутствия духа.

Она показала этим недостаток благоразумия при выражении желания, чтобы мать не оставляла их одних, мистрис Дель сама поняла это в скором времени. Дело должно было решиться само собою, и решению этому не могли помешать никакие предупредительные меры, вроде того как, например, вынужденное присутствие мистрис Дель. Мистрис Дель понимала это, кроме того, она чувствовала, что Джонни имеет право на предоставление ему случая для защиты его собственного дела. Могло быть, что подобный случай ничего бы не доставил ему, тем не менее он имел право на него, выразив свое желание. Как бы то ни было, мистрис Дель не смела встать и выйти из комнаты. Лили просила ее не делать этого, а в настоящий период их жизни все просьбы, все требования Лили были священны. Несколько времени они продолжали говорить о Крофтсе и потом, когда предмет этот истощился, обратились к своему вероятному, или, как теперь оказывалось, невероятному, переезду в Гествик.

– Не слишком ли будет опрометчиво, мама, сказать, что мы не поедем, – заметила Лили. – Не дальше как вчера вы только намекнули на это. Дело в том, Джон, вчера зашел к нам Хопкинс и разговорился с самым удивительным красноречием. Из нас никто не осмелился возражать Хопкинсу. Он заставил нас расплакаться, до такой степени он был патетичен.

– Он и со мной разговаривал, – сказал Джон, – когда я проходил через сад сквайра.

– О чем же он говорил с вами? – спросила мистрис Дель.

– И сам не знаю, так, о чем-то весьма обыкновенном.

Джон, однако же, помнил очень хорошо все, что говорил ему садовник. Знала ли Лили о встрече его с Кросби? И если знала, то в каком свете смотрела на нее?

Таким образом они просидели с час времени, а между тем Имс ни на дюйм не приблизился к делу. Он дал себе слово не выходить из Малого дома, не сделав предложения Лили быть его женой. Ему казалось, что, не исполнив этого, он будет виноват перед графом в обмане. Лорд Дегест открыл ему двери своего дома, пригласил к себе всех Делей и принес себя в жертву на алтарь скучного званого обеда, не говоря уже о более легкой жертве, принесенной им в денежном отношении собственно для того, чтобы облегчить ему успех в его предприятии. При таких обстоятельствах Джонни был слишком честен, чтобы не сделать этого, какие бы затруднения ни представлялись на его пути.

Джон просидел в гостиной с час, а мистрис Дель продолжала оставаться со своей дочерью. Не встать ли ему и не попросить ли Лили надеть шляпку и выйти с ним в сад? При этой мысли он действительно встал и взял свою шляпу.

– Пойду обратно в Гествик, – сказал он.

– Вы очень добры, Джон, что пошли пешком так далеко, чтобы повидаться с нами.

– Я всегда любил ходить, – отвечал Джонни. – Граф хотел, чтобы я поехал верхом, но в такой знакомой местности, как эта, я предпочитаю прогулку пешком.

– Не хотите ли рюмку вина на дорогу?

– О нет, благодарю. Я думаю пуститься через поля сквайра и выйти на дорогу у белых ворот. Тропинка тут совсем сухая.

– Да, правда, – сказала мистрис Дель.

– Лили, не желаете ли вы прогуляться со мной до этого мест а?

При этой просьбе мистрис Дель бросила на дочь умоляющий взгляд.

– Пройдемтесь, пожалуйста, – продолжал Джонни. – Сегодня же такой прекрасный день для прогулки.

Предлагаемая тропинка пересекала то самое поле, на которое Лили уводила Кросби, чтобы предложить ему позволение отказаться от своего обязательства. Возможно ли ей идти на эти места с другим обожателем?

– Нет, Джон, – сказала она. – Сегодня я не могу. Я чувствую усталость и лучше не пойду.