Королева теней - Сара Маас

Аэлина сидела, развалившись на стуле, закинув ногу на ногу. Но ее лицо было отнюдь не безмятежным.

– Дорин, ты говоришь так, словно надеешься, что коронации не будет.

Дорин подавил желание потрогать шею и в очередной раз убедиться, что ошейник исчез.

– После всего, что я натворил, заслуживаю ли я права быть королем? – спросил он, убирая руки за спину. – Столько ужасного произошло.

– На этот вопрос можешь ответить только ты.

– Аэлина, ты веришь тому, что он говорил?

Аэлина втянула воздух ртом.

– Я не знаю, чему верить.

– Перангтон пойдет на меня войной. На нас. И мое превращение в короля не остановит его страшную армию.

– Мы это обсудим со всех сторон. Но твое превращение в короля – первый и необходимый шаг.

За окном сиял погожий день. Мир кончился и начался заново, и в то же время – ничего не изменилось. Солнце по-прежнему будет вставать и садиться. И времена года как чередовались, так и будут чередоваться. Природе совершенно все равно, свободен он или раб демона, принц или король. Природу не волновало, кто гибнет, а кто остается жить. Мир продолжит свое движение. Это вдруг показалось Дорину чудовищной несправедливостью.

– Она погибла, – прошептал он, с трудом произнося каждое слово. – Из-за меня.

Дорину показалось, что стены комнаты сейчас обрушатся и придавят его.

Аэлина вскочила со стула, подбежала к Дорину и чуть ли не силой усадила рядом с собой на диванчик.

– Тебе понадобится время. Жизнь никогда не будет для тебя прежней. Но ты… – Аэлина крепко стиснула его руку, словно эта рука никогда никого не калечила и не ударяла ее ледяным кинжалом. – Ты научишься выдерживать боль. Жить так, чтобы горе не заслоняло от тебя будущее. Дорин, ты не виноват в том, что тогда случилось.

– Виноват. Я пытался убить тебя. А то, что случилось с Шаолом…

– Это был выбор самого Шаола. Он решил подарить тебе время, поскольку во всем виноват не ты, а твой отец. Твой отец и валгский демон, который столько лет помыкал им. Это они поработили тебя и погубили Соршу.

Дорина чуть не вытошнило. Он знал, что не вправе затолкать мысли о Сорше как можно глубже и запретить себе вспоминать о ней. Это было бы оскорблением ее памяти. Но всякий раз, произнося ее имя даже мысленно, он чувствовал, как умирает часть его души.

– Я не призываю тебя поверить мне, – продолжала Аэлина. – Не прошу верить моим словам. Я и не ждала этого. Так и должно быть. Но когда ты будешь готов, я окажусь рядом.

– Вряд ли. Ведь ты – королева Террасена.

– Кто мне может запретить? Мы хозяева своих судеб. И только мы решаем, как нам идти вперед. – Она крепко сжала его руку. – Ты – мой друг, Дорин.

В его памяти что-то вспыхнуло, поднявшись из темных глубин прошлого, наполненных болью и страхом. «Я вернулась ради тебя».

– Вы оба вернулись, – сказал он.

– Ты вызволил меня из Эндовьера. За добро нужно платить добром.

Дорин вперился в узоры ковра:

– Что мне теперь делать?

Женщина, которую он любил, мертва. Мертв и тот, кого он ненавидел.

В глазах Аэлины не было ни холодной расчетливости, ни жалости. В этих бирюзовых глазах была лишь непоколебимая честность.

– Что мне теперь делать? – повторил Дорин.

– Разгонять своим светом тьму.

Шаол Эстфол открыл глаза.

Загробный мир был невероятно похож на комнату в каменном замке.

Он не ощущал боли. Той страшной боли, что пронизала все его тело, сменившись битвой тьмы и голубого света. Остального он уже не помнил.

Боли не было, но он по-прежнему чувствовал себя очень усталым. Наверное, он поддался бы усталости и вновь скользнул в забытье, если бы не услышал рядом чье-то дыхание. Шаол повернул голову.

У него не было слов, когда он увидел Дорина, сидящего на стуле возле кровати. Тени под глазами, растрепанные волосы, словно принц пытался расчесать их пятерней. Воротник камзола расстегнут… Черный ошейник исчез. Только бледная полоска, выделяющаяся на фоне загорелой кожи.

И глаза… Изможденные, но ясные. Живые.

Черты лица Дорина вдруг начали расплываться. У Шаола щипало глаза.

Она выполнила обещание! Аэлина освободила принца.

Лицо самого Шаола исказилось.

– Я и не подозревал, что выгляжу так скверно, – сказал Дорин.

Это был его голос. Голос настоящего Дорина. И тогда Шаол понял: с демоном покончено.

Шаол заплакал.

Дорин вскочил со стула и встал на колени перед кроватью. Схватив руку Шаола, он прижал ее к своему лбу.

– Ты был мертв, – дрогнувшим голосом произнес Дорин. – Я думал, что ты погиб.

Шаол унял слезы. Дорин продолжал всматриваться в его лицо.

– Я сам думал, что мертв, – признался Шаол. – Что произошло?

Дорин рассказал ему все. Аэлина выполнила свое обещание и уберегла Рафтхол от неминуемых разрушений. Она же спасла Шаолу жизнь, незаметно сунув ему в карман Глаз Элианы.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – спросил Дорин, чуть крепче сжав руку друга.

– Очень устал, – вздохнул Шаол.

Он пошевелил свободной рукой. Грудь болела от полученного удара. Что же касалось остальных частей тела…

Он ничего не чувствовал. Не ощущал ног. Не мог шевельнуть пальцами на ногах.

– Пока ты спал, тебя осмотрели целители… те, кто пережил взрыв, – сообщил ему Дорин. – Они вообще удивлялись, что ты остался жив. Твоя спина… Думаю, отец в нескольких местах сломал тебе позвоночник. По их словам, Амития могла бы тебе помочь, но… – Дорин поморщился, вспомнив предательство главной королевской целительницы. – Она погибла под обломками стеклянного замка.

Паника завладела Шаолом не сразу. Ее ледяные щупальца медленно обвивали ему душу и разум. Он не сможет ходить, не сможет…

– Рован сумел исцелить два перелома в верхней части позвоночника. Иначе ты бы оказался полностью парализованным… – Дорин едва не задохнулся, произнося это слово. – Но перелом внизу… Рован говорил… там все гораздо сложнее. Он не решился вмешиваться. Боялся сделать хуже.

– Это ведь еще не все дурные вести, – кое-как выговорил Шаол.

Если он не сможет ходить, не сможет двигаться…

– Мы не рискнем отправлять тебя в Вендалин. Маэва и так слишком заинтересовалась нашим континентом. Но тебе могли бы помочь и целители из Торра-Кесме.

– Я не поеду на Южный континент! – Шаол понимал: ему ни в коем случае нельзя уезжать, оставляя Дорина. – Подожду, пока объявится кто-то из здешних целителей.

– Увы, никто не объявится. Владевших целительной магией отец с Перангтоном извели под корень.