За чертой милосердия. Цена человеку - Дмитрий Яковлевич Гусаров

травой и кустарником, сгниет, если не убрать, лежневка, сотрутся все следы, и случайно попавший в эти места человек никогда не подумает, что еще совсем недавно на той дороге кипела жизнь.

Короткий у лесовозной дороги век, но зато завидный. Сотни людей, начиная от высокого начальства до обходчика, только и живут думами о ней, беспокоятся, заботливо щупают настил, знают каждую выбоину и каждую расшатанную машинами плаху. О дороге говорят на собраниях, спорят, ругают друг друга за невнимание к ней. Десятки тысяч кубометров леса пройдут здесь к нижней бирже, и вначале с каждым рейсом внимательные глаза шофера будут настороженно всматриваться: а вдруг разошлась колея, или поворот крутоват, или настил расшился? Но нет, все в порядке! И колея не широка, и поворот в самый раз, и настил крепок! Езжай, шофер, гони машину, держи крепче баранку. Обо всем позаботились строители. Они сделали дорогу такой, что не страшны ей ни бурные летние ливни, ни затяжные осенние дожди.

3

Подготовительные работы в семидесятом квартале шли полным ходом. Одновременно с прокладкой лесовозной ветки строились эстакады, расчищались волоки, и через два-три дня мастерский участок Рантуевой уже сможет перебраться на новые места. Общая выработка по лесопункту временно снизилась — сказался переход на работу двумя заготовительными участками вместо трех. Но это снижение, к счастью, было меньше ожидаемого. На биржу ежедневно доставлялось более двухсот кубометров древесины, и Курганов был убежден, что через несколько дней столько же сможет давать один участок Рантуевой. У Виктора был свой план. Он уже твердо решил, что в течение сентября нужно будет перебазировать в сухие боры и участок Панкрашова. Тогда лесопункт без особого напряжения сможет давать по четыреста и даже по пятьсот кубометров в день. Правда, план девяти месяцев не будет выполнен. Но к концу года они наверстают упущенное. Разве имеет принципиальное значение — когда доставлена на биржу древесина: в сентябре, октябре или ноябре? Ведь лес все равно будет лежать в штабелях до весны. Если они сумеют сейчас перейти в сухие боры, а нынешние лесосеки хорошо подготовят для зимних работ, то лесопункт надолго войдет в график. К началу сплава он даст куда больше древесины, чем намечено.

В Войттозере побывал директор леспромхоза. Усталый, измученный, он неожиданно приехал рано утром, перед началом рабочего дня. Из старого потрепанного «козлика» вылез с вопросом:

— Думают ли в Войттозере план выполнять?

Объяснения начальника и технорука выслушал молча, глядя куда-то совсем в сторону, лишь раза два неопределенно хмыкнул. Едва дождавшись конца пояснений, нетерпеливо вскочил в машину и погнал на биржу. Весь день Потапов мотался с участка на участок, из бригады в бригаду. Побывал на каждой повалочной ленте, пробежал почти каждый волок и нигде подолгу не задерживался. Курганов и Орлиев едва поспевали за ним. Вначале эта гонка казалась Виктору смешной и ненужной. Но постепенно, по тем коротким замечаниям, которые на ходу делал директор, он понял, что Потапов не так уж и смешон. Его безличные, чуть язвительные реплики были удивительно метки, он на ходу успевал заметить то, мимо чего они с Орлиевым проходили не замечая. Рабочие знали Потапова, охотно и уважительно с ним здоровались. Он никому не улыбнулся, ни с кем попусту не заговорил. Молча совал каждому свою маленькую горячую руку, хмуро оглядывался по сторонам и спешил дальше.

На участке Панкрашова они увидели Чадова, сидевшего в окружении рабочих. Чадов что-то рассказывал, молодые парни из погрузочной бригады внимательно слушали и в ожидании держали наготове веселые улыбки. Потапов узнал Чадова, поздоровался с ним, потом с каждым из парней и сказал, чуть заметно кивнув на стоявший возле эстакады порожний лесовоз:

— Приятно видеть мобилизующую роль газеты.

— Используем для воспитательной работы каждый перекур, — ответил с улыбкой Чадов.

Орлиев, остановившийся у будки ПЭС, загремел на всю эстакаду:

— Кундозеров, долго ль у тебя лесовоз простаивать будет?!

Вынырнувший откуда-то бригадир заторопил ребят, и те, с сожалением вдавливая в мох недокуренные чадовские сигареты, потянулись к своим местам.

— Михаил Петрович, у меня небольшой разговорчик, — обратился Чадов, когда Потапов уже направился навстречу показавшемуся на волоке Панкратову.

— Давай вечером в конторе.

Вечером состоялось короткое совещание. Казалось, здесь директор решил выговориться за весь молчаливый день и устроил всем такую накачку, которой Виктор никак и не ожидал. Снова — биржа, дороги, механизмы… Те же самые вопросы, о которых с такой болью совсем недавно выступал сам Виктор. Но Потапов как нарочно весь свой безличный сарказм заметно направил в адрес технорука. «Неужели нынче в академии перестали учить людей, как нужно относиться к механизмам?!» — вопрошал он, глядя на других. Или: «В мое время в академии совсем по-иному к дорогам относились…»

И все же, слушая эти явно язвительные намеки, Виктор радовался. Он внутренним чутьем угадывал, что Потапов относится к нему совсем по-иному, чем старается показать это сейчас, что ему дела в семидесятом квартале явно пришлись по душе. А что касается ругани, то опытный лесной работяга, сам не зная о том, поддерживает авторитет Виктора в глазах мастеров. Ведь он говорит сейчас то же самое, что говорил Курганов несколько дней назад.

Потапов уехал незадолго до полуночи. Уже сидя в машине и не глядя на провожающих его Орлиева и Курганова, он сказал:

— Начали своевольничать — идите до конца. Отступа у вас нет. Но учтите, кому много дано, с того много и спросится. Бульдозер вам дадим, а вот где экскаватор взять — прямо ума не приложу… — Он помолчал и вдруг рассердился. — Вы вот здесь умничаете, а голову дядя за вас ломай!..

Вероятно, в устах Потапова это было одобрением перевода заготовок в семидесятый квартал. По крайней мере, так понял Виктор.

Возвращаясь домой, он ликовал. Одержана первая победа. Пусть она досталась и не очень дорогой ценой, но и за нее пришлось все же постоять. Теперь на очереди участок Панкрашова. Потом строительство добротных зимних лесовозных дорог. Потом — оборудование нижней биржи. Настоящей механизированной биржи!.. Нет, биржа на Войттозере, пожалуй, уже и не потребуется. Ведь все идет к тому, что через год придется возить лес совсем в другую сторону, на запад, к железной дороге. Биржу придется строить уже там. Вот тогда-то и начнется настоящая работа! Чудесный войттозерский лес не будет долгими месяцами лежать в штабелях на берегу реки, не будет гнить в воде во время сплава. Уже через два-три дня он помчится на платформах на юг, сияя свежей, даже не успевшей поблекнуть и ошелушиться бронзовой корой… Как хорошо жить, ощущая, что завтрашний