Инженер и Постапокалипсис - vagabond

class="p1"> — Вода повсюду! Мы утонем! — истошно завопил Эндрю и попытался оттолкнуть меня, но кое-как совладал с ним, снова прижав его к стене.

От его возгласа почувствовал, как сосуды резко сжались по всему телу, хотя и так уже стоял в ледяной воде, доходившей мне до уровня бедер. Ощутил, как разум постепенно начинает отключаться, уступая место неконтролируемому страху, даже ужасу, подобному тому, которым был охвачен несчастный Эндрю.

— Хватит! — прокричал, не сводя взгляд с его лица. — Успокойся! Чем орать и носиться, не разбирая дороги, лучше смотри по сторонам и ищи люк!

— МЫ УТОНЕМ! — дико взвыл тот.

— Успокойся, я сказал! — перебил его и, крепко взяв под руку, потащил вперед, лихорадочно высматривая возможные способы подняться на верхний уровень.

Повсюду из труб лились мощные потоки воды, но никаких способов остановить их не видел.

— Говорил тебе: оставь меня там! — гневно прокричал Эндрю, пытаясь освободиться из моей хватки. — Умер бы там спокойно, без боли и страха, а теперь захлебнусь!

— Ты можешь заткнуться?! — таким же тоном ответил ему, срываясь на бег, хотя бежать в воде, доходившей почти до пояса, было невозможно.

Паника начала передаваться и мне, но как мог быть застрахован от такого? Ведь со мной с начала этого жуткого кошмара случилось уже столько чудовищных, немыслимых вещей. Столько раз был на грани смерти, столько раз ощущал ее отвратительное ледяное дыхание — и вот, после всех ужасов и испытаний, вдруг оказался в стремительно затапливающейся канализации, откуда не было выхода… Сколько может вынести простой человек? Где та тонкая грань, за которой заканчивается самообладание, и начинается безудержное безумие?

Пробежал еще какое-то расстояние, уже силой ведя вырывающегося Эндрю за собой, пока перед нами в центре туннеля не предстал спасительный люк, к которому вела привычная металлическая лестница. Охваченный паникой пациент вырвался из моей хватки и быстро взобрался наверх, принявшись толкать тяжелую крышку.

— Затвор проверни! — крикнул ему снизу, с замиранием сердца надеясь на то, что сейчас удастся открыть хотя бы этот проход, но все оказалось тщетно: что-то наверху мешало поднять крышку люка.

Спрыгнув вниз, Эндрю метнул полный ужаса взгляд на меня и попытался снова броситься бежать, но вовремя схватил его. От шума льющейся отовсюду воды начинало звенеть в ушах. Продвигался вперед, но мне казалось, что восприятие времени и пространства в очередной раз изменилось. Хотелось просто бежать, куда глаза глядят, и бежал, как мог. Единственным, что еще как-то сохранялось в моем рассудке, было понимание того, что не должен был бросать Эндрю, ответственность за которого тоже взял на себя, поведя его изначально в эту проклятую канализацию.

— Ты плавать умеешь? — перекрикивая оглушительный шум льющихся потоков воды, выпалил, продолжая бежать, если это можно было назвать бегом, в уже доходившей до пояса воде.

Эндрю ничего не ответил, и обернулся к нему.

— Ты меня слышишь вообще? Спрашиваю: ты умеешь плавать?! — срывая голос, снова прокричал, и бедный пациент судорожно кивнул.

К моему огромному ужасу ни один люк не удавалось открыть, а туннель продолжал стремительно заполняться водой. Все новые и новые потоки воды начинали литься через старые трубы: складывалось ощущение, что всю воду, находившуюся в системе, разом направили в один туннель — но не мог долго раздумывать даже над этим.

В какой-то момент понял, не вижу ничего, кроме темных, однообразных стен из ветхого кирпича и водной глади, доходившей уже до груди. Исчезли все звуки, даже грохот мощных потоков воды, в моих ушах отдавалось только гулкое биение собственного сердца. Обернулся, чтобы посмотреть, что происходит с Эндрю, и увидел, что он рыдает, скривив изуродованное лицо в невыразимом страдании. Но тут же осознал, не слышу его стенаний — их заменил собой звон в ушах.

Повернув за очередной угол, встал, как вкопанный, не веря в то, что вижу — перед нами располагалась глухая кирпичная стена. Это был тупик, и бежать дальше было некуда. Почувствовал, как в голову ударила кровь, отразившись нестерпимой болью в висках. Только сейчас, наконец, услышал, как отчаянно воет от ужаса и безысходности бедный обреченный пациент, который должен был теперь погибнуть по моей вине…

«Не может быть! Не может… Что-то упустил! Господи, прошу тебя, пожалуйста, не бросай нас сейчас! Не бросай, пожалуйста!» — в ужасе пронеслось в моей голове, в то