Унесенные ветром. Том 1 - Маргарет Митчелл

— Ладно уж, замолчи! — резко оборвала его Мамушка,задетая за живое тем, что дядюшка Питер окрестил Тару «старой фермой». Да гдеему — городскому неучу-негру — понимать разницу между фермой иплантацией! — А у нас тут что — не «час испытаний»? А мы тут как же будембез мисс Скарлетт, без мисс Мелли? Может, они нам нужнее вашего! Чего ж этомисс Питти не позовет к себе своего братца, ежели она в такой беде?

Дядюшка Питер бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Мы уже почитай сколько лет не знаемся с мистеромГенри, и мы слишком старые, чтоб менять теперь наши привычки. — Онповернулся к дамам, которые всеми силами старались сдержать улыбки. — Авам, молодые мисс, должно быть стыдно: бросили бедную мисс Питти одну, когда унее половина друзей поперемерла, а другие в Мейконе, а в Атланте полным-полносолдат-янки и вольных голодранцев-ниггеров. Мелани и Скарлетт смиренно выслушалиэту отповедь, но в конце концов не выдержали и расхохотались, припав друг кдругу на плечо. Подумать только: тетушка Питти отрядила дядюшку Питера в Тару,чтобы отчитать их и привезти обратно! Тут уж и Порк, и Дилси, и Мамушкаразразились громким хохотом, радуясь тому, что поноситель их любимой Тары явнопосрамлен. Сьюлин и Кэррин хихикали, и даже по лицу Джералда пробежало подобиеулыбки. Смеялись все, за исключением дядюшки Питера, который со всевозрастающим гневом досадливо переминался с одной огромной плоской ступни надругую.

— А ты-то для чего, черномазый? — с усмешкойвопросила Мамушка. — Так одряхлел, что не можешь защитить свою хозяйку?Дядюшка Питер был оскорблен до глубины души.

— Одряхлел? Это я одряхлел? Нет, мэм! Я не дам миссПитти в обиду и никогда не давал.. Не я, что ли, оберегал ее, когда мы с нейудирали в Мейкон? Не я, что ли, охранял ее, когда туда пришли янки и она такнапужалась, что каждую минуту падала в обморок? Не я, что ли, привез ее обратнов Атланту и всю дорогу берег и ее, и серебро ейного папеньки? — Произносяэту свою защитительную речь, дядюшка Питер вытянулся во весь рост. — Так яж не о том — мне что, трудно разве о ней позаботиться? Я о том, как на этопоглядят.

— На что — на это.., кто поглядит?

— А люди — вот я о чем толкую. Как люди поглядят на то,что мисс Питти живет одна. Люди нехорошее говорят про незамужних дам, которыеживут сами по себе, — провозгласил дядюшка Питер, и всем стало ясно, чтотетушка Питтипэт в его глазах осталась все той же хорошенькой шестнадцатилетнейдевушкой, репутацию которой необходимо было защищать от злых языков. — Л яне хочу, чтобы ее имя трепали в городе. Нет, мэм. И не хочу я, чтобы онапускала в дом постояльцев, лишь бы не жить одной. Так я ей и сказал.«Нет, — сказал я, — не бывать этому, покамест живы вашиединокровные». Только, видать, кровные-то родственнички отворачиваются. МиссПитти — она совсем как дитя малое и…

При этих словах Скарлетт и Мелани совсем зашлись от смеха и,громко всхлипнув, опустились на ступеньки крыльца. Наконец Мелани утерла слезы,набежавшие от смеха на глаза.

— Бедный дядюшка Питер! Не сердись, что я смеялась.Мне, право, стыдно. Прости меня! Но мы, Скарлетт и я, никак не можем вернутьсясейчас домой. Может быть, в сентябре, когда снимем урожай хлопка, я и вернусь.Неужели тетушка заставила тебя проделать весь этот путь для того только, чтобыпривезти нас домой на этом тощем животном?

Тут у дядюшки Питера внезапно отвалилась челюсть и на черномморщинистом лице изобразилось смущение и испуг. Оскорбление выпяченная нижняягуба вернулась в обычное положение с таким же проворством, с каким черепахавтягивает голову в спасительный панцирь.

— Мисс Мелли, видать, стар я стал, гляди-ка, из умавон, зачем она меня послала, а ведь дело-то важное. Письмо привез вам. МиссПитти не хотела доверить его почте, никому не могла доверить, окромя меня…

— Письмо! Мне? От кого?

— Да дело-то такое, хм… Мисс Питти, значит, говоритмне:

«Питер, ты как-нибудь поаккуратней сообщи об этом миссМелли» — а я и говорю…

Мелли поднялась со ступенек, прижав руки к груди.

— Эшли? Эшли? Он умер?

— Нет, мэм! Нет! — со всей мочи завопил дядюшкаПитер, и голос его сорвался. Он судорожно рылся в нагрудном кармане своейрваной куртки. — Жив он! Вот оно — письмо! Он домой возвращается. Он… Божемилостивый, держи ее, Мамушка! Дайте-ка я…

— Убери свои руки, старый осел! — загремелаМамушка, подхватывая сомлевшую Мелани и не давая ей упасть. — Ах ты,благочестивый старый осел! «Сообщи ей поаккуратней!» Порк, бери ее за ноги.Мисс Кэррин, подержите ей голову. Давайте положим ее на диван в гостиной.

Все, кроме Скарлетт, суетились вокруг потерявшей сознаниеМелани, все что-то испуганно восклицали, кто-то побежал за водой и подушками, ина дорожке перед домом остались только Скарлетт и дядюшка Питер. Скарлеттстояла, ошеломленно глядя на старого негра, беспомощно размахивавшего письмом.Его черное старческое лицо жалобно сморщилось, словно у ребенка, которогораспекает мать, от чувства собственного достоинства не осталось и следа.

В первые мгновения Скарлетт не могла двинуться с места, немогла произнести ни слова, и, хотя в мозгу ее звенело: «Он жив! Он возвращаетсядомой!», она не ощущала ни радости, ни волнения — ничего, кроме потрясения иоцепенелости. Голос дядюшки Питера — жалобный, молящий — доносился к нейоткуда-то издалека:

— Мистер Уилли Бэрр из Мейкона — он нашим сродни —привез мисс Питти письмо-то. Мистер Уилли был в одной тюрьме с мистером Эшли.Мистер Уилли раздобыл лошадь и добрался быстро. А мистер Эшли — тот идетпешком…

Скарлетт выхватила у него письмо. Она узнала почерк миссПитти, и письмо было адресовано Мелани, но это не породило в Скарлетт нисекундного колебания. Она разорвала конверт, и записочка мисс Питти упала наземлю. Кроме записки, в конверте был еще сложенный в несколько раз листокбумаги — засаленный, замызганный от пребывания в грязном кармане, обтрепанныйпо краям. Рукою Эшли на нем была сделана надпись: «Миссис Джордж Эшли Уилкс,через мисс Сару-Джейн Гамильтон, Атланта или Двенадцать Дубов, Джонсборо, Джорджия».

Дрожащими пальцами Скарлетт развернула листок и прочла:

«Любимая, я возвращаюсь домой, к тебе…» Слезы заструились поее лицу, и она не могла прочесть больше ни строчки, а сердце заколотилось так,что ей казалось — сейчас оно разорвется от переполнявшей его радости. Прижавписьмо к груди, она взлетела на крыльцо и — через холл, мимо гостиной, где всеобитатели дома хлопотали, мешая друг другу, вокруг лежавшей в обморокеМелани, — вбежала в маленький кабинетик Эллин. Захлопнув за собой дверь,она заперла ее на ключ и бросилась на старую софу, плача, смеясь, прижимая кгубам письмо.

«Любимая, — шептала она, — я возвращаюсь домой, ктебе».