Искатели приключений - Гарольд Роббинс

— Добрый день, сеньоры, — вежливо приветствовал их я.

— Какая удача, сеньор, — ответил Хойос, — я возвращаюсь на родину этим же рейсом.

— Действительно, удача, — отозвался я, впустую растрачивая свой сарказм. Уж на такие-то ухищрения президенту вовсе не стоило пускаться. Я же дал слово, что вернусь. Мне не терпелось подойти к девушке, а они меня задерживали.

Теперь настал черед более молодого Прието.

— А я лечу в Нью-Йорк, чтобы приготовить все к вашему прибытию. Представляю, как там обрадуются вашему приезду после того, как закончатся ваши консультации с президентом.

— Благодарю вас, — ответил я кратко. Непонятно откуда взялись репортер и человек с фотоаппаратом, в глаза мне ударила вспышка.

— Сеньор Ксенос, — обратился ко мне газетчик, — после того, как мисс Дэйли подала на развод, у вас, возможно, появились новые планы в личной жизни?

— Прежде всего я возвращаюсь домой на краткий отдых.

— А потом?

— Потом? — я уныло улыбнулся. — Я как-то об этом не думал. Видимо, займусь работой.

— Как жестока жизнь, — усмехнулся репортер.

— Да, легче она за эти годы не стала, — засмеялся я.

— Вы вернетесь в Майами?

— Надеюсь. Майами очень приятный город.

— Благодарю вас, сеньор Ксенос.

Они удалились, и я повернулся к девушке, но она, оказывается, уже ушла.

Моего локтя коснулся Прието.

— Вы должны извинить меня, сеньор, — торопливо сказал он. — Меня ждут срочные дела в Майами. Я кивнул.

— Да благословит вас Господь, — сказал он уже на ходу.

— Всего доброго, — крикнул я вслед.

По радио объявили посадку на наш рейс. Я махнул рукой Котяре, в стороне подпиравшему плечом стену, и мы направились к билетному контролю. Спускаясь по лестнице, я вновь увидел ее: она стояла у стойки туристского класса.

Девушка тоже заметила меня и гордо отвернулась. Я вновь улыбнулся: именно это я и ожидал увидеть.

— Здесь мы на некоторое время расстанемся, сеньор, — произнес Хойос.

— А я-то думал, что мы летим одним рейсом.

— Так оно и есть, ваше превосходительство. — Он улыбнулся. — Но такие малозначащие личности, как я, летают туристским классом.

— В таком случае, встретимся уже в Кортегуа.

— С Божьей помощью.

Мы с Котярой прошли к стойке первого класса. Я помахал контролеру билетами, он кивнул, и мы прошли. Присоединившись к группе пассажиров, я бросил взгляд через перегородку. Девушка прятала лицо за яркой обложкой журнала, однако я был уверен, она прекрасно знает, что я на нее смотрю.

Краем глаза я заметил, что стоящий позади нее мужчина — Хойос. Внезапно мною овладело желание поменяться с ним билетами, и, не успев до конца осознать, что делаю, я стал махать ему рукой.

Когда он подошел к разделяющей нас перегородке, на лице его было недоумение.

— Не будете ли вы, сеньор, столь любезны, чтобы поменяться со мной местами? — спросил я его.

— Но почему, ваше превосходительство? В туристском классе вовсе не так удобно, как в первом.

Я улыбнулся ему и посмотрел на девушку. Он проследил за моим взглядом и понимающе наклонил голову.

— Конечно же, ваше превосходительство, — быстро произнес он, — я к вашим услугам.

Мы обменялись билетами, и он направился назад, к стойке. Я же не стал этого делать, просто перешагнул не очень высокую перегородку.

— Вам не туда! — прокричал контролер. — Там — туристы!

— Произошла ошибка, — объяснил я, показав ему билет Хойоса.

Взглянув на него, контролер молча кивнул.

Подойдя к очереди, я встал позади девушки. Она с удивлением оглянулась.

— Вы направляетесь в Курату? — спросил я. Она не ответила.

— Говорите по-французски?

— Нет, — она покачала головой.

— По-итальянски?

— Нет.

— Может быть, по-немецки?

Она вновь потрясла головой, но на этот раз по губам ее скользнуло подобие улыбки.

— Ну ладно, — сказал я в конце концов по-испански с шутливым отчаянием, — если вы и по-испански не говорите, то, по-видимому, я ошибся рейсом.

Она залилась смехом.

— Вы не ошиблись рейсом, мистер Ксенос. — В ее английском не слышалось никакого акцента. — Просто вы летите другим классом. Вам не место в одном салоне с простыми людьми.

Я улыбнулся.

— С вашей стороны это нечестно. Вы знаете мое имя, а я не знаю вашего.

В глазах ее мелькнуло веселье.

— Гуайанос, — сказала она. — Беатрис Элизабет Гуайанос.

Мне показалось, что девушка посматривает на меня с ожиданием.

— Я должен знать ваше имя? — спросил я. — Мы встречались?

Не сводя с меня глаз, она качнула головой.

— Вы знали моего отца, доктора Хосе Гуайаноса.

— О...

Я действительно знал ее отца. Он был министром образования, а позже — специальным помощником президента. А помимо этого он был еще вовлечен в заговор с целью убийства президента, но у заговорщиков ничего не получилось. Ему единственному удалось бежать, все остальные были расстреляны. Поговаривали, что Гуайанос прячется где-то в Нью-Йорке, вынашивая планы нового заговора и свержения кортегуанского правительства.

— Да, вашего отца я знаю. Он казался мне очень приятным человеком.

— Вам не захотелось еще вернуться в первый класс?

— Чего вдруг? — усмехнулся я.

— Старая лисица, — ответила она, делая жест в сторону перегородки.

— Старая лисица? — переспросил я. Посмотрев туда, куда указывала девушка, я увидел Хойоса, читавшего газету. — Вы имеете в виду Хойоса?

— Так мы зовем его. Он — глава тайной полиции. Президенту сразу же будет все известно.

— Меня это абсолютно не трогает. Внутренняя политика меня не касается. Да и касалась бы, мне было бы наплевать. Я в любом случае останусь с вами.

Зеленые глаза девушки потемнели, сделавшись в точности такими же, как изумруды, которые время от времени находят в наших копях.

— Почему?

— Вы не только похожи на дикую розу, — сказал я, — ваше манящее благоухание не оставляет мне другого выхода.

Аэропорт был наводнен полицией, поскольку встретить меня приехал сам президент. Стюардесса открыла дверь, отделяющую салон первого класса от туристского, и подошла ко мне.