Черная камея - Энн Райс

"Теперь ты питаешься кровью смертных, – сказалАрион в своей обычной изящной манере. – Такова твоя природа. Охотники заКровью ходят по земле с незапамятных времен, или и того раньше. Существуютстарые мифы, некоторые из них даже записаны, что некогда средь нас жилиродители, от которых нам и досталась древняя кровь. Все, что с нимипроисходило, случалось и с нами, и поэтому они навсегда должны остаться внеприкосновенности. Впрочем, я дам тебе почитать книги, где записаны этилегенды..."

Арион замолчал, оглядывая кафе. Мне стало любопытно, что жеон видит. Лично я видел кровь в каждом лице. И слышал кровь в каждом голосе.Усилием воли я мог прочесть мысли любого посетителя. Арион продолжил:

"Достаточно сказать, что Мать очнулась от своейтысячелетней дремы и в бешенстве уничтожила многих своих детей. Передвигаласьона наугад, и я благодарю богов, что она пропустила нас. Я бы не смогпротивостоять ее силе, ибо она обладала Мысленным даром – то есть способностьюуничтожать усилием воли, и Огненным даром – иначе говоря, способностьюподжигать усилием воли, и она сжигала тех Охотников за Кровью, которыхнаходила, а находила она немало – целые сотни. Наконец она сама былауничтожена, и священное ядро – изначальная кровь, от которой мы всеродились, – перешло к другой, иначе мы все бы усохли, как цветы на мертвойлиане. Но корень сохранился до сих пор".

"А тот, кому досталось ядро или корень, он оченьстарый?"

"Это женщина, – ответил Арион, – и она такаяже древняя, такая же старая, как была Мать. У нее нет ни малейшего желанияправить, она стремится только хранить корень и жить дальше, наблюдая за ходомвремени, вдали от мира и его волнений. С таким возрастом, как у нее, проходитзависимость от крови. Ей больше не нужно ее пить".

"А когда эта независимость придет ко мне?" –спросил я.

Арион тихо рассмеялся.

"Через несколько тысяч лет, – ответил он. –Хотя благодаря той крови, что я тебе дал, ты много ночей сможешь обходитьсялишь парой глотков или вообще без крови. Ты будешь мучиться, но не ослабеешьнастолько, чтобы умереть. В этом весь трюк, запомни. Не допускай такойслабости, чтобы не было сил охотиться. Никогда так не делай. Пообещай мне".

"Тебе не все равно, что со мной будет?"

"Конечно, нет, – ответил он, – иначе меня быздесь с тобою не было. Я ведь дал тебе свою кровь, разве нет? – Онзасмеялся, но по-доброму. – Ты даже не представляешь, какой это подарок,моя кровь. Я живу очень-очень долго. Говоря языком наших собратьев, я ДитяТысячелетий, и моя кровь считается слишком насыщенной для молодых и глупых, ноя считаю тебя умным, поэтому подарил тебе свою кровь. Будь ее достоин".

"Чего ты теперь ждешь от меня? Я знаю, что долженубивать тех, кто творит зло, а других не трогать, и что насыщаться паройглотков нужно изящно, украдкой, но чего еще ты ожидаешь?"

"Ничего, правда, – сказал он. – Ступай кудахочешь и делай что хочешь. Чем себя занять, как жить дальше – все это ты долженрешить сам".

"А как ты поступил в свое время?" –поинтересовался я.

"О, ты просишь меня вернуться в далекое прошлое. Дляменя Мастер и Создатель существовали в одном лице – это был великий литератор,автор греческих трагедий, творивший до и во времена Эсхила. Он был скитальцем,прежде чем осел в Афинах и принялся писать для театра. Во время странствий поИндии он купил меня у хозяина, которого я почти не помню. Тот держал меня длясвоей постели, правда, дал мне образование, чтобы я днем работал в егобиблиотеке, а потом продал за высокую цену афинянину, который привез меня ксебе домой в Афины в качестве писца и постельного раба. Мне понравилась новаяжизнь. Мир сцены восхитил меня. Мы много работали над декорациями, репетировалис хором и с одним-единственным актером, которого Феспид[34] впервыевывел на сцену древнего театра.

Мой Мастер написал десятки пьес, среди них комедии,трагедии, сатиры. Он создавал оды во славу атлетов-победителей и длинныеэпические поэмы. Были у него и лирические стихи, которые он писал длясобственного удовольствия. Всякий раз он будил меня среди ночи, чтобы я заселза переписку или просто послушал. "Просыпайся, Арион, просыпайся, ты неповеришь, что я сочинил!" – обычно говорил он, растолкав меня и сунув вруку чашку с водой. Ты знаешь, что размер и ритм были для греков в те временаочень важны. Он мастерски справлялся и с тем и с другим. Я не переставалудивляться его уму.

Он сочинял произведения к каждому празднику, каждомусостязанию, по каждому удобному поводу, при этом не переставая трудиться надвсеми деталями представления, вплоть до процессии, продолжавшей спектакль, илираскрашивания масок, которые надевали актеры. Это была его жизнь. То есть тажизнь, которой он жил, когда мы не путешествовали.

Он с радостью отправлялся в другие греческие колонии, гдетоже работал в театре. Именно здесь, в Италии, он встретился с колдуньей,наделившей его Силой. Мы жили тогда в этрусском городе, который позжепревратился в Помпеи, и хозяин готовил для греков театральное представление вовремя праздника Диониса.

До сих пор помню ту ночь, когда он вернулся домой и поначалудаже не хотел обращать на меня внимания, а потом подошел ко мне и, действуянеловко, начал пить у меня кровь, и, когда уже казалось, что я вот-вот умру,когда я был уверен, что мне не выжить, он дал мне свою Кровь, терзаясьотчаянием, рыдая и умоляя понять его: он, мол, не знал, что с ним приключилось.

Так мы с ним стали вдвоем новообращенными. Мы были вместеДетьми Крови. Он сжег свои пьесы, все до одной, сказав, что все егопроизведения ничего не стоят. Он больше не принадлежал человечеству. До концасвоего существования он искал ведьм и колдуний – все надеялся, что они найдутспособ избавить его от Злой Крови. И он погиб прямо у меня на глазах, сжегсамого себя, едва прожив после той ночи двадцать пять лет. И я остался один,ожесточенный сирота.