Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. - Николай Платошкин

В «черный список» попали члены президиума и секретариата ЦК КПЧ Биляк, Кольдер, Индра, Ленарт, Швестка (главный редактор «Руде Право»). Причем атмосфере на конференции мог бы позавидовать и сенатор Маккарти.

Попасть в «черный список» было легко.

На конференции было много журналистов, и люди боялись «выступать неправильно», чтобы их на следующий же день морально не уничтожили газеты. Популярный «либеральный» журналист Румл, автор термина «социализм с человеческим лицом», обвинил Индру в том, что в начале 50-х годов он был членом так называемой пятерки, утверждавшей политические внесудебные приговоры. Эта откровенная ложь возмутила Млынаржа, и он, взяв слово, спокойно возразил, что когда Индра работал в партийном аппарате, «пятерок» уже не было. Тогда Румл открыто пригрозил Млынаржу, что с такими взглядами он может и не попасть на съезде в новый состав ЦК.

Возмущение некоторых делегатов таким огульным зачислением людей в «консерваторы» без должной проверки игнорировались.

Поразительно, что незаконный не только с точки зрения устава КПЧ, но и обычной морали «черный список» полностью одобрил на конференции член президиума ЦК Смрковский: «…я рекомендовал бы вручить этот список делегатам, избранным на съезд, и обязать голосовать против, выступать против, если возникнет вопрос о ком-либо из них»[706].

Причем, чтобы занесенные в «черный список» люди не могли изложить свою точку зрения, их рекомендовали даже не избирать делегатами на конференции, где выдвигали делегатов на съезд. Так и происходило.

Конференция рекомендовала в новый состав ЦК 70 человек, среди которых было только семь рабочих. При этом рабочие как в партии в целом, так и в пражской организации, составляли большинство. Член пражского горкома КПЧ Ковала саркастично посоветовал: «Товарищи, вычеркивайте монтеров, рабочих, женщин, не предлагайте молодежь… и у нас будет идеальный Центральный Комитет…»[707]. На самой конференции 60 % делегатов почему-то были журналистами, преподавателями вузов и деятелями культуры, в то время как рабочих представляли менее 10 % делегатов.

При выборах делегатов на съезд не обошлось без неприятных для «реформаторов» неожиданностей. На среднечешской областной конференции из 538 голосов делегатов против министра сельского хозяйства Борувки было подано 224, против Гольдштюкера – 128, против Смрковского – 124. Досталось и словакам Биляку и Гусаку, против которых подали соответственно 178 и 140 голосов.

На конференции западночешской областной организации КПЧ в Пльзени из списков кандидатов на съезд вычеркнули Индру и Черника, якобы потому что они баллотировались и от других областных организаций.

На североморавской конференции единственным из всех кандидатов на съезд провалили члена Президиума ЦК КПЧ Кольдера – за него проголосовали 240 делегатов, против – 337. Зато «реформатор» Черник получил 549 голосов «за» и только 28 – «против».

Провозгласила себя в нарушение устава КПЧ «постоянно действующей» конференция пражской организации для того, чтобы оперативно вносить в «черный список» новых «догматиков», если они осмелятся поддерживать позицию других социалистических стран.

Для областных конференций был характерен еще и такой момент: многие их делегаты требовали снизить членские взносы. Это лучше всего характеризовало распространившуюся среди членов партии апатию.

Всего областные конференции КПЧ избрали 1274 делегата на чрезвычайный съезд. Из них было только 80 женщин (5 %) – уровень небывало низкий для чехословацкой компартии. Самой сильной социальной группой среди делегатов были отнюдь не рабочие (17,8 %, то есть в процентном соотношении в два раза меньше, чем в самой партии), а инженерно-технические работники и экономисты – 25,9 %. Среди делегатов было только 7 % членов сельхозкооперативов, зато 14,3 % освобожденных партийных работников, 5,2 % работников национальных комитетов (то есть местных органов власти), 1,6 % научных работников, 1,9 % деятелей культуры и искусства, 1,5 % сотрудников высших органов власти и управления, 3 % врачей, 6 % учителей и преподавателей вузов, 6,35 % военнослужащих и 1,8 % пенсионеров[708].

В члены ЦК и контрольно-ревизионной комиссии (эти органы предстояло избрать на съезде) областные партконференции рекомендовали 907 человек, в том числе 682 – в Чехии и 225 – в Словакии. Среди них была только 41 женщина.

Получалось, что те, кто кормили и одевали людей, строили жилье для всей страны, были представлены на съезде только четвертью делегатов от рабочей коммунистической партии.

Тем не менее 9 июля 1968 года «Руде Право» в редакционной статье «Ясная точка зрения областных конференций» не жалела хвалебных слов. Эти конференции «бесспорно, отличались высоким, хотя и не одинаковым политическим уровнем… В центре внимания был процесс демократизации. Он получил полную поддержку. Отношение к процессу возрождения и новой политической ситуации было также главным критерием для выборов делегатов на съезд»[709].

25 июля областные конференции одобрил и Президиум ЦК КПЧ, подчеркнув в своем коммюнике, что они сосредоточили свое внимание, прежде всего, на политических вопросах. «Итоги конференций показали, что партия имеет достаточно сил, чтобы политическими средствами решать проблемы нынешнего процесса возрождения… Доказательством этого является тот факт, что позитивное и активное отношение к процессу возрождения, к новой политике партии было и главным критерием при выборах делегатов на чрезвычайный XIV съезд и при выдвижении кандидатур в новый состав Центрального комитета…»[710] В то же время отмечалось: «…конференции подтвердили принадлежность ЧССР к сообществу социалистических стран… Они однозначно декларировали, что краеугольным камнем чехословацкой внешней политики должна быть дружба с Советским Союзом и другими социалистическими странами. Но одновременно была подчеркнута необходимость проводить политику суверенного и независимого государства».

Теперь Дубчек мог в борьбе против союзников по ОВД и против своих противников в Президиуме ЦК КПЧ опереться на «мнение партии».

На приглашение Брежнева встретиться в двустороннем формате в любое время и в любом месте он ответил, что приедет в отпуск в Советский Союз сразу же после окончания работы конференций, где выбирали делегатов на чрезвычайный съезд. Политбюро ЦК КПСС 27 июня поручило Червоненко передать Дубчеку, Чернику и Биляку предложение приехать в отпуск в Крым с семьями. Дубчеку писали: «Мы будем рады пригласить также других товарищей из руководства ЦК КПЧ по Вашему усмотрению. Учитывая большую занятость Вашу и Ваших товарищей, было бы желательно, если Вас это устроит, чтобы приезд состоялся во второй декаде июля. Мы примем со своей стороны все меры к тому, чтобы отдых мог быть проведен с наибольшей для Вас пользой»[711]. Червоненко поручили спросить «товарища Дубчека», может ли посол передать приглашения Чернику и Биляку, и в случае его согласия сделать это.