Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль

Патриотическая агитация набирала силу в 1782 г., особенно в Голландии, Утрехте, Гелдерланде, Оверэйсселе. С самого начала именно патриотическая пресса, чьи газеты и периодические издания захлестнули общество критикой штатгальтерного режима, шла в авангарде патриотического движения. Это была революция, возглавленная журналистами, юристами и другими представителями свободных профессий, взывавшими к образованному, городскому, среднему слою общества, не в последнюю очередь, к лавочникам. Это был революционный процесс, поднимавшийся снизу и вовлекший в свою орбиту большую часть нидерландского городского и, более неравномерно, сельского общества, в высшей степени четко сформулировавший свои цели и направленный на радикальное преобразование органов власти и системы правления страны, хотя и в рамках предполагаемых базовых принципов Восстания. «Патриоты» считали свое движение, в сущности, возрождением, продолжением и завершением нидерландского Восстания против Испании. Основная цель революции состояла в том, чтобы вырвать контроль над городской и провинциальной жизнью из рук фаворитов штатгальтера и регентских олигархий и передать власть лицам, считавшимся выразителями интересов и представителями народа.

Но хотя патриотическая идеология уходила корнями в нидерландское прошлое и опиралась на то, что воспринималось как основополагающие принципы Восстания и Республики, она воплощала в себе несколько поразительных новых черт. Особенно важной была ее идеализация «народа», идеологическая тенденция, получившая яркое выражение в нидерландском контексте с середины XVIII в., и тесно связанная с ней ее демократическая тенденция и форма национального самосознания, более типичная для либерального национализма Европы начала XIX в., чем любая форма идентичности, которая существовала в Соединенных Провинциях на протяжении Золотого Века. «Патриоты» считали «нидерландский народ» всей общностью нации, к которой в такой же степени принадлежали лютеране (активно поддерживавшие «патриотов»), меннониты и католики, как и реформатское население. Они отвергали официальную дискриминацию религиозных меньшинств, а также институциональную дискриминацию тех частей Республики (Генералитетских земель), которые имели более низкий статус, чем остальные семь провинций с правом голоса. Сторонников режима штатгальтера, в том числе оранжистских реформатских проповедников, «патриотическая» пресса обычно называла «Antipatriotten». Эта попытка протянуть руку населению, не принадлежавшему к реформатской Церкви, не была лишь пустой декларацией. Вовлечение религиозных меньшинств и Генералитетских земель в революционный процесс и стремление заручиться их поддержкой ради достижения своих целей, скорее, представляли собой часть стратегии «патриотов». Один из способов добиться этого заключался в акценте на том, что не все великие герои Республики принадлежали к реформатской Церкви. «Post van den Neder Rhijn», одна из самых влиятельных «патриотических» газет, издававшаяся в Утрехте Питером Хоном, в ноябре 1785 г. задавала риторический вопрос, не был ли адмирал Зоутман, единственный морской герой последней катастрофической войны, лютеранином, не был ли знаменитый военный инженер Вильгельма III, Кохорн, меннонитом, не были ли герои старой партии Штатов, Олденбарневелт и Гроций, ремонстрантами?

Метод Патриотической революции заключался в распространении среди народа через прессу демократических настроений, превращении городского ополчения в орудие воли народа, и, наконец, принуждении представителей штатгальтера и регентов к восстановлению прямого участия граждан в местной и, тем самым, провинциальной и национальной политике. Новое ополчение, или «Добровольческие корпуса», как их стали называть, отличалось от старого городского ополчения в четырех отношениях: они находились под контролем не регентов, а бюргерских советов по обороне, которые должны были выбирать офицеров; они должны были отказаться от прежнего сильно реформатского характера, открыв доступ в свои ряды нидерландцам всех религиозных конфессий, в том числе католикам; они должны были напрямую участвовать в городской политике в поддержку «добрых регентов» и против «Antipatriotten»; наконец, они должны были интенсивно обучаться военному делу и приобретать более современное оружие, чтобы их можно было использовать не только для поддержания порядка внутри городов, но и для сопротивления регулярным войскам — нидерландским или иностранным — если возникнет такая необходимость. Новообразованные «Добровольческие корпуса» должны были превосходить по численности старое городское ополчение. Дордрехт, ведущий центр «патриотической» агитации, стал первым городом, который учредил в январе 1783 г. новые «Добровольческие корпуса» вместо старых «shutterij»; вскоре они насчитывали свыше 1 000 человек.

Одним из главных центров «патриотического» движения был город Утрехт. В Утрехте выходила одна из основных «патриотических» газет, в нем находился один из первостепенных «патриотических» клубов — «Pro Рatria et Libert ate» — и был сформирован один из крупнейших «Добровольческих корпусов». Также именно в Утрехте, начиная с декабря 1784 г., происходил ряд национальных собраний делегатов «Добровольческих корпусов» со всей Республики. С немалым на то основанием Утрехт называли «кузницей демократической политики» в эпоху подъема нидерландского «патриотического» движения. Именно в Утрехте «патриоты», в союзе с «добрыми регентами», впервые бросили вызов власти штатгальтера, отвергнув оранжистский «reglement», навязанный Вильгельмом III в 1674 г. и повторно введенный в 1748 г. «Патриотическая» пресса призывала горожан подавать свои предложения по новому конституционному устройству провинции. Характерно, что «патриоты» осудили «reglement» как неконституционный и незаконный, потому что он был навязан вопреки желанию народа и без надлежащих консультаций с органами самоуправления горожан, как это всегда якобы происходило по важным вопросам до эпохи Карла V.

Как и в 1748 г., «патриоты» наводнили города, где они обладали сильными позициями, памфлетами и листовками, оповещавшими о времени и местах подачи петиций городским советам, весьма прозрачно призывавших людей придти в большом количестве и оказывать психологическое давление. Это само по себе было реминисценцией событий 1748 г. Но на этот раз гораздо больший акцент делался на требовании передачи власти народу, более надежной легитимизации народного давления, и более явной угрозе в случае необходимости прибегнуть к силе. Многие члены «Добровольческих корпусов», присутствовавшие на этих массовых демонстрациях, были вооружены. Когда предводитель утрехтских «патриотов» Питер Филипс Ондатье предупреждал vroedschap, что «мы не люди 48-го года», он имел в виду, что на этот раз горожане не позволят так легко себя запугать и сломить, как тогда.

Если трактат ван дер Капеллена был набатным колоколом нидерландской Патриотической революции, то ее самой влиятельной публикацией был знаменитый двухтомник «Grondwettige Herstelling» («Конституционная реставрация», 1784 г.), произведение, составленное различными лидерами «патриотов», в том числе ван дер Капелленом, но изданное анонимно и, бесспорно, являвшееся одним из самых важных политических текстов европейского Просвещения до 1789 г. Этот труд исходил из предпосылки, что Соединенные Провинции пребывали в опасном упадке и срочно нуждались в институциональных реформах. Но этот призыв был обращен не к регентам, дворянству или штатгальтеру, а к простому народу, «достойным соотечественникам и согражданам». Как и трактат ван дер Капеллена, он настаивал на том, что решающая роль в принуждении к необходимым реформам должна принадлежать гражданскому ополчению. Но существенным принципом этого восстановления и очищения Республики были, как и в прошлом, принципы Восстания против Испании, Утрехтской унии и последующего исторического развития Соединенных Провинций. Здесь также борьба между партиями-фракциями после смерти Вильгельма III рассматривалась как попытка народа — цехов, ополчения и городских советов — вернуться к истинной сущности Восстания, пресечь коррумпированную власть штатгальтерства и регентов. Вооружение уважаемых граждан по образцу американских ополченцев, с точки зрения авторов «Grondwettige Herstelling», было средством заставить штатгальтера и регентов уважать права и интересы среднего слоя населения, состоятельных и получивших профессиональное образование людей, независимо от их религиозной принадлежности, одновременно держа на коротком поводке неуправляемую и недисциплинированную толпу. «Grondwettige Herstelling» содержал демократический элемент, но был далек от полностью демократичного характера: в общих чертах он защищал суверенитет народа, но призывал к управлению на основе существующих, исторически сложившихся органов власти, состоявших из наиболее квалифицированных людей. Кем же они были? Самой коренной реформой, намеченной в «Grondwettige Herstelling», была замена регентов — как еще в 1660-х гг. предлагал Питер де ла Кур — новой элитой: людьми, которые благодаря своим способностям и добросовестности проявили себя достойными занять высшие государственные должности. Правление такой «просвещенной» элиты казалось авторам компиляции истинной сущностью республиканского государственного устройства.