Путь Магии - Станислав Кежун

классов, очень мала. Я лично прослежу за тем, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не одурачил нашего беспристрастного судью, чтобы стать чемпионом Хогвартса. — Он сверкнул ярко-голубыми глазами, глянув на непокорные лица Фреда и Джорджа. — Поэтому я прошу вас не тратить время на выдвижение себя, если вам нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре и останутся с нами почти на весь этот год. Я знаю, что вы все проявите к нашим зарубежным гостям, пока они будут у нас, должную вежливость, и будете всецело поддерживать чемпиона Хогвартса, когда его или её выберут. Итак, уже поздно, а я знаю, как для вас всех важно отдохнуть и быть готовыми к завтрашним урокам. Отбой! Поскорее!

Дамблдор снова сел и повернулся к Грозному Глазу Моуди. Раздался громкий скрип и стук — ученики встали и всей толпой направились к двойным дверям в вестибюль.

***

— Этот Моуди какой-то странный, — заметила Афина, стоя перед дверью кабинета ЗОТИ. — Он у нас гостил… Но сейчас… Что-то мне в нём не нравится.

— Ещё бы, — сказал Рон, — он один из лучших охотников на тёмных магов.

— Хочешь сказать — мы тёмные маги? — спросила Афина. — Мой отец сражался… С Волдемортом, когда тебя ещё и в проекте не было! Не оскорбляй его, только потому что тебя стошнило на Чемпионате.

Афина злобно посмотрела на Рона. Тот завис, побагровев.

— Гарри, Рон, Афина! — к ним подошла Гермиона. — Извините, я была…

— В библиотеке, — хором ответили Рон, Гарри и Афина. — Поскорее, а не то места толковые все разберут, — заметил Гарри, и они двинулись в аудиторию, дверь в которую уже открылась.

Они поспешили на четыре места прямо перед учительским столом, взяли свои учебники «Тёмные силы: руководство по самообороне» и стали ждать необычайно тихо. Вскоре, они услышали отчётливые стучащие шаги Моуди по коридору, и он вошёл в комнату, как всегда, странный и пугающий. Под мантией была еле видна когтистая деревянная нога.

— Это можете убрать, — прорычал он, прошагав к своему столу и усевшись, — эти книги. Они вам не понадобятся.

Они вернули книги в свои сумки. Рон выглядел взволнованным.

Моуди достал журнал, смахнул свою длинную гриву серых с проседью волос с изуродованного лица в шрамах и начал перекличку, спокойно водя нормальным глазом по списку, а магическим — вертя туда-сюда и останавливаясь на ответившем ученике или ученице.

— Итак, — сказал он, когда последний человек заявил о своём присутствии, — я получал от профессора Люпина письмо об этом классе. Похоже, вы тщательно осваивали сражение с тёмными существами — вы прошли боггартов, Красных Колпаков, хинкипанков, гриндилоу, капп и оборотней, это правда?

Раздалось общее утвердительное бормотание.

— Но вы отстали — сильно отстали — по части проклятий, — сказал Моуди. — Так что я пришёл поднять вас на должный уровень насчёт того, что колдуны могут сделать друг с другом. У меня есть один год, чтобы научить вас иметь дело с тёмными…

— А что, вы не останетесь? — вырвалось у Рона.

Магический глаз Моуди крутанулся и уставился на Рона; вид у Рона был боязливый, но через мгновение Моуди улыбнулся — Гарри такое видел впервые. От этого его покрытое шрамами лицо выглядело ещё более изуродованным и искажённым, но всё-таки приятно было узнать, что он вообще способен на такие дружелюбные вещи, как улыбка. Казалось, Рону заметно полегчало.

— Вы у нас сын Артура Уизли, а? — сказал Моуди. — Ваш отец несколько дней назад вытащил меня из очень трудного положения…. Ага, я останусь только на этот один год. Сделаю Дамблдору одолжение…. Один год — а потом снова в тихую жизнь пенсионера.

Он хрипло рассмеялся, а потом хлопнул в свои угловатые ладоши.

— Значит так — сразу к теме. Проклятия. Они разнообразны и сильны каждое по-своему. Итак, по мнению Министерства Магии, мне положено научить вас контрпроклятиям и на этом остановиться. Мне не положено показывать вам, как выглядят незаконные тёмные проклятия, пока вы не будете на шестом курсе. Но профессор Дамблдор более высокого мнения о ваших нервах, он считает, что вы можете справиться, а на мой взгляд, чем скорее вы узнаете, чему вы противостоите, тем лучше. Как вы будете защищаться от того, чего никогда не видели? Колдун, собирающийся наложить на вас незаконное проклятие, не будет говорить вам, что он собирается делать. Он не будет с вами любезен и вежлив. Вы должны быть подготовлены. Вы должны быть бдительными и внимательными! Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.

Лаванда подскочила и покраснела. Она под партой показывала Парвати Патил свой законченный гороскоп. Очевидно, магический глаз Моуди мог видеть не только сквозь его затылок, но и через сплошную древесину.

— Итак… знает ли кто-нибудь из вас, за какие проклятия колдовским законом предусмотрены самые строгие наказания?

Вверх неуверенно поднялось несколько рук, в том числе Рона и Гермионы. Моуди указал на Рона, по-прежнему не сводя магического глаза с Лаванды.

— Э-э, — неуверенно сказал Рон, — мне мой папа о таком рассказывал… Оно вроде называется проклятие Империус, или как-то так?

— О да, — одобрительно сказал Моуди. — Ваш отец точно знает о нём. Одно время это проклятие Империус доставляло Министерству много проблем…

Моуди тяжело поднялся на свои разные ноги, открыл ящик своего стола и вытащил стеклянную банку. В ней бегали три больших чёрных паука. Афина удовлетворённо отметила, что Уизли скривился… Ну да… боггарт-то у него огромный паук…

Моуди сунул руку в банку, поймал одного из пауков и поднял его на своей ладони, чтобы его все видели. Потом он направил на него палочку и шепнул:

— Империо!

Паук на тонкой шёлковой нити спрыгнул с руки Моуди и начал раскачиваться взад-вперёд, как будто на трапеции. Он до предела выпрямил ноги, потом сделал сальто назад, порвав паутину и приземлившись на стол, где начал ходить колесом по кругу. Моуди дёрнул палочкой, и паук встал на две задних ноги и начал танцевать, без сомнения, чечётку.

Все смеялись — все, кроме Моуди. Паук… Полное отсутствие эмоций. Вот что чувствовала Афина. Такое привычное, такое безмятежное… Такое пугающее. От паука, а она способна считывать даже эмоции… Нет, инстинкты животных, ведь животные почти всегда заняты, ничего не веяло…

— По-вашему, смешно, да? — прорычал он. — А если бы я сделал