Битва за Лукоморье. Книга 3 - Вера Викторовна Камша

– В северные моря, на место условленное, плыть не надобно. Путь тебе держать обратно в моря южные, такова моя царская воля! – властно пророкотал стылый голос, и в воздухе точно дыханием надвигающегося шторма повеяло. – Собираются там на встречу в честь Осеннего Солнцеворота подводные владыки со всех концов Белосветья, веселье будет превеликое и пир на весь мир! Каждый из нас должен, по обычаю, на том пиру перед собратьями невиданным под водой чудом похвалиться. Диковинным – да забавным. Вот и решил я: покажу соседним государям тебя, своего данника, пусть они твои гусли послушают!

– Да как же… – застигнутый врасплох и плоховато с похмелья соображающий Садко и без того никак не мог толком собраться с мыслями, а теперь его точно под ложечку без жалости ударили. – Так сразу и плыть? Прямо сейчас?..

Толстощекий посланец морского владыки выпучил круглые буркала и сердито всплеснул болтающимися под брюхом щупальцами, почти перевесившись за край ковша. Получилось смешно, но капитану было не до смеха.

– Приказ мой ты услышал, данник! – могучий рокочущий бас, прокатываясь над палубой, стал совсем ледяным, и в нем отчетливо послышались вой буйного северного ветра и рев штормовых волн, бешено бьющихся в береговые утесы. – Дважды повторять не стану! Отправляйся в дорогу сегодня же на закате, чтобы на пир день в день поспеть, а путь тебе волшебная карта укажет!

Анчутка еще пуще растянул в зубастой ухмылке рот, нырнул в воду – и исчез. Садко ошалело наклонился над ковшом. Внутри никого не было. Словно привиделся им всем посланец морского царя. На дне колыхались остатки воды, вокруг по лежаку растекалась лужа.

Капитан осторожно взял ковш в руки. Пересек палубу, выплеснул воду за борт, а следом, чуть подумав, отправил и саму посудину. Вряд ли кто-нибудь после такого из нее пить осмелится – сам Садко-то уж точно нет… Отер сгибом локтя лицо и замер у борта, вцепившись в теплое шершавое дерево обеими руками.

На пристани, как ни в чем не бывало, суетился народ. На палубе ладьи, стоявшей рядом у причала, двое парней безмятежно во что-то играли, еще один мореход, устроившись у мачты, латал парус. Когда подводный владыка говорил, Садко не сомневался, что громовой голосище морского царя разносится на всю гавань, но слышала их разговор, судя по всему, одна лишь команда «Соколика». Морское волшебство есть морское волшебство, чтоб ему провалиться…

Пришла беда, откуда новеградец не ждал; разразился-таки над его макушкой шторм, который вчера напророчила Аля… Значит, похвастаться своим данником подводный царь-государь на пиру задумал. Как зверушкой удивительной. Да еще хочет, чтобы Садко на гуслях сыграл. Только горе в том, что где пир шумный да звон струнный – там и пляски буйные, а как пляшут морские цари, Садко хорошо помнил. Хоть умри, забыть не получалось… и не получится никогда.

– Капитан… – тихонько окликнул его Полуд.

От этого оклика новеградец будто в себя пришел. Поднял тяжелую голову и повернулся к товарищам.

Собравшаяся команда смотрела на своего вожака с неприкрытой тревогой. В тринадцать пар глаз – это если считать еще и алконоста-птицу. Рядом с Витославом стоял Руф, как раз вернувшийся на корабль, пока Садко предавался у борта невеселым размышлениям. Вид у псоглавца был обескураженный – ну еще бы, такое пропустил… Молодой чародей-обаянник ему что-то шепотом втолковывал, помогая себе жестами.

Впрочем, главное Руф понял сразу. О договоре новеградца с северным подводным владыкой он знал. Как и все на «Соколе».

– Вы всё слышали, друзья, чего уж тут еще скажешь, – глаза капитана, зеленовато-голубые, как пронизанное солнцем летнее море на глубине, прищурились и разом потемнели. – Мы домой наладились, дни считали до возвращения в Новеград, думал я, что есть у меня в запасе время до зимы… а оно вон как получилось. Не плыть на тот пир нельзя, сами знаете, да только что меня там ждет, Белобог весть. Норов у морских владык крут да вспыльчив, рука тяжела… Крепко огневается мой знакомец, ежели ему не угожу да перед соседями осрамлю.

– Десять болячек тебе на язык, Садко! – так и вскинулся Милослав. – Ты чего это, помирать готовишься, что ли?! Не кличь беду прежде времени!..

– Погоди, друже, договорить дай! – прервал кормчего капитан. – Помирать я не хочу и не собираюсь, но тянуть вас за собой в пасть неведомо чему мне совесть не велит. Наш «Соколик» – корабль особый, не чета прочим, я с ним и в одиночку управлюсь, а вы ждите меня в Ольше. Это – приказ! Жив буду – вернусь, ну а коли нет – значит, не судьба…

Новеградец запнулся. Слова эти дались ему нелегко, но сказать их было надо.

Тишина на палубе после того, как он замолчал, не продержалась и мига. Заговорили товарищи все разом – возмущенно, громко и горячо.

– Ай, капитан, ты за кого нас держишь?! – запальчиво взвился Абахай. – За трусов паршивых? Если мы тебя бросим, нам самим себе в глаза только плюнуть останется!

– Чушь ты городишь, Садко, уж прости меня! – нахмурился Полуд. – Куда иголка, туда и нитка. Авось Белобог не выдаст – и морская свинья не съест!

– Если друзья рядом будут, любую бурю одолеть легче! – выкрикнул Каратан, и Садко вновь подивился тому, как в южанине это сочетается: к волшбе с подозрением относится, хватается, чуть что, за оберег, а на «Сокол» нанялся, подумав всего ничего – и сейчас тоже в бой рвется. – Не в первый раз с судьбой в кости играем!

– Капитан, мы ведь и припасами на дорогу как раз вовремя запаслись! – подал голос Радята. – Трюм под завязку загрузили, хоть сейчас якоря можно выбирать… Не дадим мы тебе одному на такое дело идти!..

Остальные поддержали кашевара нестройным ропотом, а Руф коротко рыкнул, соглашаясь сразу со всеми. И у Садко невольно стиснуло горло.

Ни от кого из товарищей капитан не скрыл, на каком корабле им придется ходить – и все они согласились на это, хорошо понимая, на что решаются. Пережитое в дальних морях пеструю дружину по-настоящему сплотило и как следует проверило на излом. Ему, своему капитану, команда доверяла, пошла бы за ним хоть за край земли – и нынче, в трудный для новеградца миг, вновь оказалась готова подставить плечо.

Как же ему повезло с ними со всеми…

Но именно поэтому тащить за собой друзей на сей раз никак нельзя. Слишком опасно. От морского царя всего можно ждать, с ним шутки плохи.

Грозный подводный владыка, если распалится гневом на своего данника,