Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944 - Геннадий Леонтьевич Соболев

Кыштым М. Д. Овчинниковой 30 ноября 1943 г. – Невозможно передать Вам наши чувства при восстановлении института. Так было радостно видеть вновь ожившими и загудевшими молодыми голосами старые стены, коридоры и аудитории – не жалко было никаких сил для того, чтобы эта чудная вспыхнувшая жизнь продолжалась в стенах института».

Небольшую заметку с простым названием «Сегодня начинаются занятия в институте им. Герцена» 15 октября 1943 г. поместила «Ленинградская правда». Публикация носила одновременно и информационный, и рекламный характер: «Сегодня на всех курсах Педагогического института им. Герцена возобновляются занятия. На факультеты исторический, литературный, естествознания, географический, физико-математический и иностранных языков зачислено 750 студентов, из них на первый курс – 370. В числе принятых – бывшие студенты институтов Герцена и Покровского, иностранных языков и университета. Институт укомплектован квалифицированным профессорско-преподавательским составом, имеющим многолетний стаж педагогической деятельности. Среди них профессора Б. Реизов, Б. Кржевский, Л. Якубинский, М. Корчагина и др. Занятия в институте четыре раза в неделю по вечерам».

Содержание заметки, как и приказы о зачислении, показывает, что первоначальные планы, высказанные в объявлении по радио, претерпели изменения. К указанным в нем факультетам добавились геофак и иняз. Принцип приема на все курсы, в отличие от некоторых других вузов, зачислявших только первокурсников, остался неизменным.

Первый месяц работы ленинградского филиала дал материалы для отчета вуза и вместе с тем позволил выявить проблемы. К 12 ноября 1943 г. на все факультеты и курсы было зачислено 904 студента, однако заявления, по словам В. М. Михайлова, продолжали поступать: «За последнее время выявляется все большее количество студентов старших курсов педагогических институтов, отказывать сегодня в приеме которым институт полагает нецелесообразным, учитывая большой недостаток в педагогических кадрах в стране. Среди них имеются и студенты выпускного курса, для которых институт должен организовать подготовку к государственным экзаменам».

На первом курсе к 12 ноября насчитывалось 467 человек, на втором – 319, на третьем – 135, на четвертом – 93. В сумме это составляет 1014 человек и значительно превосходит данные о количестве зачисленных. Возможно, в это число вошли и те молодые люди, которые еще не попали в приказы по зачислению. Подобные рассуждения подтверждаются и тем, что в официальной переписке В. М. Михайлова, связанной с началом занятий, в конце ноября – начале декабря 1943 г. говорится о том, что в вузе занимаются свыше 1000 студентов. В. М. Михайлов обоснованно предполагал, что институт «в этом учебном году с учетом студентов, сдавших госэкзамены, даст в школы Ленинграда не менее 100 учителей, а в будущем году, с учетом возвратившихся студентов, не менее 150-160 человек».

Отчетные материалы филиала дают возможность составить портрет студента блокадного набора 1943 г. Из 904 зачисленных на учебу 271 человек окончил школу в 1941-1943 гг., 421 – ранее учились в пединститутах и университете, еще 112 – в других вузах. (В сумме получается 804, по другой справке – 805 человек. Может быть, остальные 100 человек закончили школу до 1941 г.?) Таким образом, почти половина из новых студентов ранее уже училась на педагогических специальностях, из чего авторы отчета делали вывод, что они «действительно готовятся и хотят быть учителями средних школ».

Естественно, что в условиях войны и блокады подавляющее большинство студентов составляли девушки: 873 женщины и 31 мужчина, т. е. лиц мужского пола было лишь 3,6 %.

Почти все студенты работали. Только 64 человека, или 7 %, не были заняты на производстве, остальные 93 %, т. е. 840 человек, обучались без отрыва от производства. Слово «производство» употреблялось в документах того времени в самом широком смысле слова и подразумевало участие в общественно полезном труде. В «учреждениях народного образования (учителя, воспитатели, вспомогательный персонал)» были заняты 154 человека (17 %). В партийно-комсомольских организациях, в советских учреждениях (служащие, секретари, делопроизводители) трудились 50 человек (9,8 %), на заводах, крупных оборонных предприятиях и в небольших мастерских – 165 человек (18 %), на службе в военных организациях (МПВО, рабочие батальоны и т. д.) состояли 125 человек (13,9 %), еще 94 человека, или 10 %, были заняты «на прочих разных физических работах». Концы с концами в этих статистических выкладках не сходятся, видимо, работа и служба многих студентов (до 25 %), в частности госпитальных медсестер, не вошла в этот расклад.

Зато в данные по социальному положению включены сведения обо всех студентах: количество студентов-рабочих составляло примерно 19,8 %, служащих – 40,1 %, военнослужащих – 31,8 %.

По возрасту студенты блокадного набора 1943 г. были старше предвоенных. Моложе 20 лет было лишь 258 человек (30 %), 20-26 лет были 382 человека (42 %), 26-30 – 170 человек (15 %), 30-35 – 85 человек (9 %), старше 35 лет – 38 человек (4 %).

По сравнению с довоенным периодом возросла доля комсомольцев и коммунистов, что также понятно: в тяжелые военные годы вступление в комсомол и в партию расценивалось многими как патриотический поступок, как акт противостояния врагу. Многие из зачисленных в студенты вступили в партию во время службы в армии.

Это были студенты нового военного поколения, участвовавшие в жестоких сражениях, пережившие самые тяжелые дни ленинградской блокады. Изчисла военнослужащих 40%являлисьучастниками боевых операций под Ленинградом, Москвой, Сталинградом и на других фронтах. Среди них преобладали молодые люди, получившие тяжелые ранения, по состоянию здоровья освобожденные от службы в действующей армии. К примеру, студент первого курса истфака комсомолец Игнатий Алексеевич Иванов (родился в 1923 г.) был участником Сталинградской битвы, получил шесть ранений и работал «в одной из военных организаций». Студент Федор Григорьевич Кротов, член партии, являлся участником многих боевых операций и имел три тяжелых ранения. Липовская, ранее студентка-отличница, «с первых дней войны вступила в ряды медсестер», а Нина Петровна Архипова, в начале войны – студентка-отличница четвертого курса, стала «одной из лучших медсестер военного госпиталя». Другие студенты самоотверженно работали на своих более мирных рабочих местах. В. Д. Козлова, студентка литфака, сначала была «работником производства, а затем печатного цеха одной из фабрик Ленинграда», а В. В. Соколова преподавала в ремесленном училище. 90 % студентов, связанных военной судьбой, объединяла и общая награда: они уже получили главный знак ленинградской доблести – медаль «За оборону Ленинграда».

Фруменкова Т. Г. Мы вышли из блокадных дней. Герценовский университет в годы Великой Отечественной войны / под общ. ред. Г. А. Бордовского, В. А. Козырева. СПб., 2005. С. 362–369.

Глава одиннадцатая. А. А. Кузнецов: «…Мы должны быть готовы к тому, чтобы полностью снять блокаду Ленинграда» (ноябрь 1943 г.)

Осенью 1943 г. сложились необходимые условия для полного освобождения Ленинграда от блокады и ликвидации всей группировки немецких войск на Северо-Западе. С установлением прямой железнодорожной связи города-фронта со страной находившиеся еще в осаде войска Ленинградского фронта начали получать в необходимых количествах пополнения, вооружение, боеприпасы, снаряжение. К этому времени в результате выдающихся побед, одержанных Красной Армией под Сталинградом и на Кавказе, под Курском и на Днепре, произошел коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, а