📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияВторой пол - Симона де Бовуар

Второй пол - Симона де Бовуар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 171 172 173 174 175 176 177 178 179 ... 241
Перейти на страницу:

Прежде всего ей необходимо представить себя саму; занимаясь домашними делами, она и одета соответственно; для выхода в свет и для приема у себя она «наряжается». Дамский туалет несет двойную нагрузку: с одной стороны, это знак социального достоинства его обладательницы (ее образа жизни, материального положения, ее социальной среды), с другой – это выражение дамского нарциссизма, самолюбования; это и просто одежда, это и наряд; и женщина, страдающая оттого, что ничего не делает, надеется выразить с его помощью свое бытие. Следить за своей внешностью, соответственно одеваться – это разновидность труда, позволяющая женщине держать себя в форме, подобно тому как домашняя работа позволяет ей содержать свой дом на нужном уровне; ей представляется, что таким образом она сама творит свое «я». Тем самым нравы побуждают ее отчуждать себя в собственном изображении. Одежда мужчины, как и его тело, должна подчеркивать его трансценденцию, а не привлекать к нему взгляды[413]; ни элегантность, ни красота не понуждают его конституироваться в качестве объекта; да и вообще мужчина, как правило, не склонен рассматривать свою внешность как отражение своей сущности. И наоборот, от женщины само общество требует, чтобы она подавала себя в качестве эротического объекта. Цель сменяющих друг друга мод, которым она беспрекословно подчиняется, – не обнаружить в ней автономного индивида, а, напротив, подавить ее способность к трансценденции, оформить ее в виде жертвы чувственных притязаний мужчины-самца. Никто не намерен поддерживать ее личные устремления, как раз наоборот, им хотят помешать. Юбка ведь куда менее удобна, чем брюки, а в туфлях на высоком каблуке ходить совсем не легко; самые элегантные платья и туфли, самые изящные шляпки и самые тонкие чулки оказываются самыми непрактичными, непрочными. Любая одежда на женщине, слегка обозначающая фигуру, искажающая ее или облегающая, выставляет ее напоказ. Это объясняет интерес девочки-малышки к одежде; облачиться в какой-либо наряд превращается для нее в увлекательную игру; позднее наступает возраст, когда детская независимость восстает против неудобств светлых легких тканей и лакированных туфелек; в переходном возрасте повышенное внимание к своему гардеробу, желание привлечь к себе внимание сменяются небрежным отношением к своей внешности; когда же маленькая женщина осознает свое призвание возбуждать эротические чувства у противоположного пола, она с наслаждением наряжается.

Как мы уже говорили[414], женщина, украшая себя, уподобляется природе и одновременно наделяет ее необходимостью искусственности; она становится для мужчины цветком и драгоценным камнем и превращается в цветок и драгоценный камень для себя самой. Прежде чем одарить мужчину волшебством водной глади, нежностью и теплом меха, она присваивает их себе. Самые значительные свои победы женщина одерживает не благодаря коврам, подушечкам, букетам цветов и прочим разным изящным безделушкам, а с помощью перьев, жемчугов, остроумия и сладкоречия, уместно примененного, шелков, обволакивающих ее стан; они переливаются, отливают разными цветами, нежно ласкают тело женщины, как бы вознаграждая за грубость окружающей ее чувственной вселенной – ее удела; всему тому, что в женщине подчеркивает женщину, уделяется тем больше внимания, чем меньше она сексуально удовлетворена. Многие лесбиянки одеваются по-мужски совсем не потому, что подражают мужчинам или бросают вызов обществу; зачем им ласка бархата и атласа, если ее они получают от женского тела[415]. Женщина, отдающая себя во власть жестких мужских объятий – доставляет ли это ей удовольствие или, что еще хуже, не доставляет, – на самом деле «обнимает» только собственное тело; она его опрыскивает духами, ароматной водой, умащивает душистыми маслами, чтобы уподобиться цветку, а игра бриллиантов на ее шейке оттеняет блеск ее собственной кожи; чтобы завладеть ими, женщина отождествляет себя со всеми сокровищами мира. Она придает им не только чувственное значение, иногда для нее они превращаются в ценности, даже идеалы. Это украшение – подарок, а та драгоценность – талисман. Иная женщина сотворит из себя настоящий букет или вольеру; другая напоминает музей, третья – иероглиф. Жоржетта Леблан в своих мемуарах рассказывает о своей молодости:

Я всегда одевалась, как на картине. Прогуливалась, одетая под Ван Эйка, как аллегория Рубенса или мадонна Мемлинга. Я и сейчас вижу себя идущей по Брюсселю зимним днем, в платье старинного покроя, из бархата аметистового цвета, расшитого серебряной тесьмой, снятой с какой-то ризы. Длинный шлейф платья тянулся за мной, я не считала нужным обращать на него внимание, сознательно подметая им тротуар. Головной убор из меха желтого цвета обрамлял мои белокурые волосы, но самым вызывающим во всем наряде был бриллиант, вставленный в железный обруч, проходивший по центру моего лба. Зачем все это? Да затем, что мне это просто нравилось, для меня это был способ выйти из плена условностей. И чем больше смеялись, когда я проходила мимо, тем немыслимее были мои изобретения. Казалось бы, мне должно быть неловко, поскольку мой внешний вид вызывал насмешки. Ничего подобного, я бы сочла такие чувства для себя позорной капитуляцией… Со мной вообще все было иначе. Ангелы Гоццоли, Фра Анджелико, картины Берн-Джонса и Уоттса служили мне образцами. Цвета неба и утренней зари были излюбленными в моей одежде; широкие, просторные платья свободно спадали, образуя вокруг меня множество мягких складок, волочащихся наподобие шлейфов.

В психиатрических лечебницах встречаются особенно яркие экземпляры такого вот волшебного присвоения окружающего мира. Когда женщина не контролирует своего увлечения украшениями, драгоценностями, разного рода символическими нарядами, забывая повнимательнее рассмотреть себя в зеркале, она рискует выглядеть слишком экстравагантно, а то и причудливо или странно. Для совсем маленькой девочки ее туалет – это карнавальный костюм, превращающий ее в фею, в королеву, в цветок; она считает, что тотчас становится красавицей, нацепив на себя нитки бус, навязав бантики; все эти пестрые, яркие украшения полны для нее волшебной красоты, и она идентифицирует себя с ними; привлеченная цветом какой-нибудь ткани, наивная девушка не замечает, что он не идет к бледному цвету ее лица; особенно щедро плохим вкусом наделены взрослые представители творческих и интеллектуальных профессий. Занятые умственным трудом, они как бы находятся в плену у окружающего их мира, не отдавая себе отчета о собственной внешности; их покоряют старинные ткани и украшения, они в восторге оттого, что в их туалете есть что-то, что напоминает о Китае или о Средневековье, и в зеркало они бросают либо мимолетный, либо самодовольный взгляд. Порою удивляешься нелепости, странности туалета на женщине очень пожилого возраста: диадемы, кружева, вызывающей расцветки и несуразного фасона платья, причудливые украшения – все это невыгодно подчеркивает увядшие черты. Чаще всего это случается с женщиной, когда она перестает интересоваться противоположным полом и туалет, костюм снова, как в детстве, становятся для нее чем-то вроде игры. Напротив, элегантная женщина, которая следит за собой в любом возрасте, свободно может получить от своего костюма чувственное или эстетическое удовольствие, нужно всего лишь, чтобы ее одежда гармонично сочеталась с ее внешними данными; цвет платья может выгодно оттенить цвет лица, фасон подчеркнет красивые линии фигуры либо скроет дефекты. Ей нравятся не предметы ее туалета, а она сама, изящно одетая.

1 ... 171 172 173 174 175 176 177 178 179 ... 241
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?