Каньон Холодных Сердец - Клайв Баркер

А потом тетя Джессика заговорила.

– Папа на пожарной станции, – сообщила она. – Иди быстрее домой, Тэмми. Иди быстрее.

В детстве Тэмми была не особенно привязана к тете Джессике и совершенно не боялась отца. В том, что тетя Джессика стояла в дверях их дома, не было ничего удивительного – по вторникам, четвергам и субботам она неизменно ужинала у них, а потом оставалась присмотреть за Тэмми и ее братьями. Родители тем временем отправлялись в кино или на танцы – они обожали подобные развлечения. Сообщение о том, что папа на пожарной станции, тоже не удивило Тэмми. Отец ее пропадал там целыми днями – он ведь был не простым пожарником, а руководителем профсоюза и вечно добивался повышения заработной платы и улучшения условий труда. Так что помимо дежурств он чуть не каждый день ходил на какие-то митинги и собрания.

Воспоминание можно было бы счесть самым что ни на есть заурядным – и лишь одно было поразительно. Картину из детства вызвало перед внутренним взором Тэмми это неведомое существо – возможно, и в самом деле ангел, – каким-то непостижимым способом проникшее в глубины ее памяти. Зачем оно это сделало? Возможно, хотело усыпить ее бдительность? Тэмми поддалась его чарам без всякого сопротивления, потому что воспоминание не пробуждало в ее душе ни боли, ни радости. Это было всего лишь видение из прошлого, яркое и убедительное.

Она вспомнила рассказ Тодда о том, как ангел принял обличье его матери.

По описанию Тодда трюк этот был намного коварнее и куда сильнее напоминал ловушку для доверчивой души, чем то, что сейчас предстало перед ней.

– Тэмми? – окликнула ее Максин.

– Да-да, я все вижу, – кивнула головой Тэмми.

– Что ты видишь? – удивилась Максин.

– Ничего особенного. Всего-навсего свою тетю Джессику.

– На твоем месте я бы отвернулась, – посоветовала Максин.

Но Тэмми не видела в этом никакой надобности.

– Что плохого в том, что я немного посмотрю на свою тетушку? – пожала она плечами.

Однако Максин думала иначе. Вцепившись в руку Тэмми, она попыталась заставить ее отвернуться, но сделать это оказалось нелегко. Тетя Джессика и родной дом Тэмми неодолимо притягивали ее взор. Видение никуда не исчезало, словно кто-то прокручивал снова и снова один и тот же кусок киноленты. Дверь в очередной раз отворялась, тетя Джессика выходила на порог, манила Тэмми и произносила свою реплику:

– Папа на пожарной станции. Иди домой, Тэмми. Иди скорей домой.

Затем, вновь поманив Тэмми, она поворачивалась и уходила в дом. Дверь захлопывалась за ее спиной. Солнечный свет, проникая сквозь крону старого сикамора, росшего во дворе, бросал на землю резные блики; теплый летний ветерок слеша шевелил листья дерева. А потом, через несколько мгновений, дверь отворялась опять, тетя Джессика появлялась на крыльце и, сияя в точности такой же улыбкой, что и в прошлый раз, повторяла те же самые слова.

– Отвернись, – прошипела Максин, теперь уже приказным тоном.

И ее голос наконец дошел до сознания Тэмми. «Возможно, мне следует поступить так, как: сказала Максин, – пронеслось у нее в голове. – Возможно, этот коротенький фильм далеко не так безобиден, как кажется. Не исключено, что этот дом, и тетя Джессика, и кружевная тень старого сикамора – приманка, которая завлечет меня в капкан».

В душе Тэмми мгновенно всколыхнулась волна паники. Сделав над собой отчаянное усилие, женщина попыталась отвести глаза. Однако перед внутренним взором по-прежнему стояла сцена, извлеченная коварным ангелом из недр ее памяти, и Тэмми не могла освободиться от наваждения. Она плотно закрыла глаза – но назойливое видение проникало под веки. Теперь оно стало еще реальнее, так как окружающий мир исчез. Тэмми яростно затрясла головой.

– Помоги мне… – пробормотала она, не открывая глаз. Но ответа не последовало.

– Максин! Где ты?

На картине, по-прежнему стоявшей перед ее внутренним взором, появились какие-то светящиеся точки. С каждой секундой они становились все больше и ярче. Тэмми, несмотря на охватившую ее панику, сразу же поняла, что они означают.

Ангел приближался к ней. Под прикрытием заворожившего ее видения он подошел совсем близко.

– Максин! – заорала женщина во все горло. – Где ты, черт побери?

А зеленая дверь маленького дома распахнулась вновь, уже в одиннадцатый или двенадцатый раз. И снова улыбающаяся тетя Джессика поманила Тэмми.

– Максин!

– Твой папа на пожарной станции…

– Максин!

До Тэмми дошло, что Максин рядом нет. Завидев приближающегося ангела, она поняла, что Тэмми ничем не поможешь, и совершила наиболее разумный в данной ситуации поступок: спаслась бегством.

Свет, заливавший картину из детства Тэмми, становился все более ярким, почти ослепительным. Женщина ощущала, как он жжет ее кожу. Что же будет, если ангел коснется ее своей сияющей дланью? Скорее всего, она вспыхнет, как сухая щепка. Кровь моментально закипит у нее в жилах. О Господь милосердный. Это уже не игра. Речь идет о жизни и смерти. Она должна вырваться из капкана, прежде чем свет ангельского прожектора испепелит ее заживо.

Максин бросила ее на произвол судьбы, это очевидно, но, может быть, на помощь ей придет Тодд? Когда она видела его в последний раз? В голове Тэмми царил такой сумбур, что ей ничего не удавалось вспомнить.

Наконец что-то всплыло в ее памяти. Кажется, она оставила Тодда наверху. Образ его расплывался (стоявшее перед глазами видение было слишком навязчивым и рельефным, и мучительно яркий свет изгонял из ее сознания все прочие картины). Однако теперь она точно помнила: Тодд в хозяйской опочивальне.

Да, и он совершенно голый. Это Тэмми тоже удалось вспомнить. Ее кумир превратился в голого призрака. И он постоянно возится со своим возбужденным членом, словно ребенок, которому подарили новую игрушку. Тэмми почти удалось представить это – и в то же мгновение образ стоявшей на пороге тети Джессики словно подернулся легкой рябью. Наконец-то Тэмми удалось найти средство, позволяющее нарушить работу ангельского кинопроектора. Надо как можно отчетливее вообразить себе Тодда: вот он сидит на кровати, совершенно голый, и теребит свой красный напряженный член…

Есть! Она видит его!

Улыбающаяся тетя Джессика вновь подернулась рябью, а в глазах ее вспыхнул огонь – тот самый, что заливал всю картину. Огонь расплавил ее зрачки, и во взгляде появилось нечто демоническое.

– Твоооой пааа… пааа нааа… – завыла она.

А потом тетя Джессика стала судорожно дергаться, точно марионетка в руках неумелого кукольника. Будто кусок ленты застрял в кинопроекторе и она никак не могла произнести первые слова своей реплики.

Тэмми не обращала на нее внимания. Перед глазами стояла готовая к бою пушка Тодда – оружие достаточно мощное, чтобы сразиться даже с ангелом.