Унесенный ветром - Николай Александрович Метельский

так и не поняли, что им не хватило сил доползти до Шинши. В итоге я имею удовольствие наблюдать за очень наглыми и ничего не подозревающими типами, ошивающимися рядом с центром.

— То есть они о вас знать не знают?

— Именно так, Сакурай-сан. Они нас так и не заметили. Нэмото с Сугисимой я отправил в больницу Санно, и сейчас меня ничто не сдерживает.

Что ж, похоже, и Папе-Кролику может везти.

— Накажи их, Курода.

— Будет исполнено, — очень веско ответил тот.

Нажав на «отбой», встряхнулся. Надо идти. С пленными на руках особо не поездишь, так что Курода направится сразу на базу. А вот моя дорога лежит прямиком в больницу. Хорошо, что начал вырисовываться план действий, теперь-то понятно, чего мне не хватало. Ну и хорошие новости настроение подняли, не без этого. Относительно хорошие, конечно. Стоп. Какого хрена? Это как, вообще, так? Каким образом Курода оказался у торгового центра?! Подняв руку с так и не убранным мобильником, я бездумно уставился на него. Спокойно, Макс, какая на фиг мистика? Ответ может быть только один — он был неподалеку. Вопрос даже не в том, что он там делал, плевать по сути, а в том, почему он мне этого сразу не сказал? Хотя я на него так насел, что он и позабыть мог. Опять же какая, по сути, разница. Главное, дело сделано, остальное так, мелочи.

Но все же интересно, что он там делал?

К тому времени, когда я подъехал к больнице, Курода уже на всех парах мчался обратно на базу. Итог его вылазки — три «языка» и пять трупов. Еще двоим подранкам удалось уйти. Насколько я понял из краткого доклада, после того как они набрали пленников для допроса, Курода шуганул остальных, направляя их бегство прямо в ловушку. Туда, где поменьше народу и где им никто не помешает. Вообще-то сделать так, чтобы они повернули, довольно непросто. Да что уж там — сложно это. Я и не подозревал, что у меня в СБ работают такие профессионалы. Прям даже лохом себя ощущаю. Нет, я знал, что они хороши, но чтоб настолько? Даже хорошо, что они не штурмовики, в будущем мелькают знатные перспективы. Это пока мне нужна грубая сила, а вот потом…

Сугисима лежал на третьем этаже, а Таро на пятом, поэтому и навестил я первым именно телохранителя. Надо бы ему, кстати, зарплату повысить. М-да. Интересный момент произошел, когда я потянулся открыть дверь палаты.

— Эй, малой, — пробасили сзади, — не вижу на тебе докторского халата.

Э?

— Прошу прощения? — повернув голову в сторону голоса, уткнулся взглядом в звероватого на вид мужчину с вертикальным шрамом, тянущимся от правого глаза.

Это что, охранник? Мне вот интересно, он тоже в полиции работал? Когда я подходил, он вместе с еще одним мужиком стоял напротив дверей в соседнюю палату, потому я и не обратил на них внимания. Точнее, не придал им значения. Даже подумал, что охрана находится непосредственно возле раненого. И если я ошибся, а так оно, видимо, и есть, я могу лишь отдать должное их действиям. Провели.

— Халат твой где? — усмехнулся тип со шрамом. — Потому что если ты не доктор, вход в эту палату тебе запрещен.

Прикольнуться, что ли? А ну его к черту.

— Сугисима в сознании?

— Что? — переспросил второй охранник. А тот, что со шрамом, приподнял бровь.

— Назовись, — потребовал он.

— Сакурай Синдзи.

— Документы?

— Увы, — развел я руками. — Но Сугисима, — ткнул я большим пальцем за спину, — знает меня в лицо.

— Сейчас он спит.

— Это точно? — Уже я приподнял бровь. Тупой какой-то разговор. — Ты только, перед тем как сейчас ответить, учти, что я и правда могу оказаться Сакураем.

— Спит он. Что ему там еще делать? — отозвался второй.

— Под снотворным спит, — дополнил шрамолицый.

— Охо-хо. Тогда звони Куроде. Телефон-то его знаешь?

— Да уж оставили, — проворчал тот.

На подтверждение моей личности ушло пять минут. Еще пять, чтобы предупредить вторую пару. Заодно и убедиться, что Таро не накачали снотворным.

Поднявшись на пятый этаж, кивнул охране и зашел в палату к Таро. Охранники последовали за мной.

— Мы должны убедиться, — пожал один из них плечами.

Молодца, уважаю.

— Просыпайся, болезный, — потрепал я за плечо Безногого.

— А? — резко открыл он глаза. — О, босс. А я вот опять… на койке, — произнес парень слегка смущенно.

— Да уж, отожгли вы, — сказал я, присаживаясь на стоящий рядом стул.

Охрана в это время вышла из палаты.

— На этот раз я совсем не виноват, — попытался он откреститься.

— Кто виноват, мы чуть позже узнаем.

— Да мы ехали, никого не трогали, а тут эти по колесам палить начали! Ох… — скривился он. — Бок, сволочи, прострелили. Доктор сказал, не смертельно, но как же болит, сволочь. — И, осторожно вздохнув, спросил: — Вы у Сугисимы были?

— Да. Только он сейчас спит, фиг добудишься.

— Как он там?

— А тебе разве не говорили?

— А-а, — дернул он щекой. — Эти разве скажут правду? — покосился он на дверь. — Говорят, что выживет.

— Думаешь, врут? — улыбнулся я.

— Как бы это… не говорят всей правды. Типа, чтоб я не нервничал.

— А я, значит, скажу правду.

— Вы, босс, — да. — Вот и думай, это я такой идиот бесчувственный, или он мне так доверяет. Пойди пойми его.

— Нормально с ним все будет. Потрепало его, конечно, знатно, но помирать он не спешит. Да и не было у него тяжелых ранений.

— Не было? Да я его сам последние метры тащил! Из него крови вытекло, как из двоих меня.

— Хе-хе, то-то вы до Шинши не дошли.

— Все бы вам смеяться, босс. А я тогда реально струхнул.

— После десятого раза привыкнешь.

— Кхе-кхе, ой, кхе, ой… ох… кхе, ай… — То ли нервный смех, то ли кашель Таро задавил быстро. А вот что ответить мне, он размышлял секунд пять. — Не шутите так, босс, — выдал он наконец. — А то я тут еще с неделю проваляюсь. А мне завтра надо быть на деловой встрече с Акэти.

— Что?! Окстись, Таро! Да ты даже смеяться не можешь, куда уж тебе ходить?

— Я все продумал, — зачастил он. — И даже отцу позвонить успел. Через… — глянул он на часы, висящие на стене, — пару часов ко мне приедет целитель. Вылечить не вылечит, но за те деньги, что ему заплатят, на ноги он меня за оставшийся день и ночь поставит. Потом все равно ложиться придется, но один день на ногах я потяну. Может, больше, — задумался он под конец. — Но больше мне и не надо.

Я его