Сказка - Стивен Кинг

class="p1">Когда мы добрались до верха лестницы, мне пришлось сесть. Теперь голова пульсировала так же, как рука. Я вспомнил, как где-то читал, что когда дело доходит до заражения опасной, возможно, даже смертельной инфекцией, с укусом предположительно здорового человека может сравниться только укус бешеного животного… и откуда мне было знать, насколько здоровой была Петра после стольких лет взаимовыгодных отношений (мой разум отбрасывал мысли о настоящем совокуплении) с Элденом? Я представил, как яд струится по моей руке к плечу, а оттуда к сердцу. Убеждать себя, что я и так полон дерьма, не слишком помогало.

Лия дала мне несколько секунд посидеть с Радар, с тревогой тычущейся в моё лицо, затем указала на топливную ёмкость фонаря. Та почти опустела, а свечение от стен пропало вместе со смертью Элдена и капитуляцией Гогмагога. Намёк был ясен: если мы не хотели спотыкаясь пробираться в темноте, нужно было поспешить.

Мы приодолели примерно половину пути по крутому подъёму, ведущему в огромную камеру с двенадцатью расходившимися во все стороны проходами, когда фонарь потускнел и погас. Лия вздохнула, затем сжала мою здоровую руку. Мы медленно пошли дальше. Темнота была неприятна, но когда гудение и шепчущие голоса исчезли, стало не так уж плохо. Чего нельзя было сказать о ране на руке. Укус не затягивался, я чувствовал тёплую кровь на ладони и между пальцев. Радар понюхала её и заскулила. Я подумал о Йоте, умирающем от пореза отравленным кинжалом. Как и вид моей плоти, свисающей с заострённых зубов Петры, это было явно не то, о чём я хотел думать, но ничего не мог с этим поделать.

Лия остановилась и на что-то указала. Я понял, что могу видеть её руку, потому что в проходе снова появился свет. Не болезненно зелёный от этих странных полустеклянных-полукаменных стен, а тёплое жёлтое свечение, то разгорающееся, то затухающее. Когда оно стало ярче, Радар побежала к нему заливаясь лаем.

– Нет! – крикнул я, отчего боль в голове усилилась. – Стой, девочка!

Она не обратила внимания, и лай её был не тем яростным и испуганным, что она издавала в тёмной вселенной, оставленной нами позади (но недостаточно далеко, никогда не будет достаточно далеко). Это был радостный лай. И что-то находилось внутри этого свечения. Что-то выпрыгивало из него.

Радар опустилась, виляя хвостом и всем задом, и Снаб прыгнул ей на спину. За ним следовал рой светлячков.

– Повелитель маленького мира, – сказал я. – Чтоб меня.

Светлячки – их, должно быть, было не меньше тысячи – собрались сияющим облаком над моей собакой и большим красным сверчком у неё на спине, и эти двое были прекрасны в их мерцающем свете. Радар встала на дыбы, думаю, по команде её наездника, не слышимой для человеческого уха. Затем начала подниматься по наклонному полу. Светлячки качнулись назад, кружась над ними.

Лия сжала мою руку. Мы пошли за светлячками.

11

Эрис ждала в похожем на собор помещении с двенадцатью проходами. Снаб привёл нам батальон светлячков, но оставил взвод, чтобы Эрис не оказалась в полной темноте. Когда мы появились, она подбежала ко мне и обняла. Заметив, что я напрягся от боли, она отстранилась и посмотрела на импровизированную повязку, пропитанную всё ещё сочащейся кровью.

– Всевышние боги, что с тобой случилось? – Затем она посмотрела на Лию и ахнула. – Ох, миледи!

– Слишком много всего рассказывать. – Возможно, чересчур много, чтобы даже начать, подумал я. – Почему ты осталась здесь? Почему не вернулась?

– Меня привёл Снаб. И принёс свет. Как видишь. Вам обоим нужна медицинская помощь, а Фрид не в состоянии.

«Значит, придётся Клаудии, – подумал я. – Клаудия знает, что делать. Если что-то возможно сделать».

– Нам нужно убираться отсюда, – сказал я. – Мне осточертело бродить под землёй.

Я посмотрел на красного сверчка на спине Радар. Он в ответ посмотрел на меня, эти маленькие чёрные глазки придавали ему необычайно торжественный вид.

– Ведите, сэр Снаб, будьте так добры.

Что он и сделал.

12

Несколько человек столпились в помещении для хранения одежды, когда мы наконец вышли. Светлячки взметнулись над их головами световым знаменем. Там стояли Джайя и Персиваль, и несколько моих товарищей по заключению в Глубокой Малин, но я не помню, кто именно. К тому времени у меня ещё хлеще кружилась голова, а головная боль стала такой сильной, будто бы материализовалась в пульсирующий белый шар боли, висящий в трёх дюймах перед моими глазами. Я отчётливо помню только две вещи: на спине Радар больше не было Снаба, и Персиваль выглядел лучше. Невозможно было сказать, насколько, учитывая этот шар боли передо мной и глубинную пульсацию в раненой руке, проникающую до костей, но он выглядел лучше. Я был в этом уверен. Встречающие преклонили колени при виде принцессы, и поднесли ладони к склонённым лбам.

– Встаньте, – прохрипела Лия. Её голос почти пропал, но я думал, что это от чрезмерного напряжения, и со временем он должен вернуться. Мысль о том, что её голосовые связки безвозвратно разорваны, была слишком ужасной.

Они встали. С Лией, поддерживающей меня с одной стороны, и Эрис с другой, мы покинули переполненное людьми хранилище. Я проделал большую часть пути до первой лестницы, потом мои ноги подкосились. Меня несли, может быть, мои друзья по Глубокой Малин, или серые люди; может, все вместе. Я не могу вспомнить. Помню, как меня пронесли через приёмный зал, где я увидел не меньше трёх дюжин серых мужчин и женщин, убирающих бедлам, оставленный там теми придворными короля Джана, которые решили присягнуть на верность Летучему Убийце. Мне показалось, что одной из уборщиц была Дора, с красной тряпкой на голове, поддерживающей волосы и яркими жёлтыми парусиновыми туфлями на ногах. Она поднесла руки ко рту и послала мне воздушный поцелуй пальцами, которые снова стали походить на пальцы, а не на плавники.

«Её там нет, – подумал я. – Ты бредишь, принц Чарли. Даже если она там, её пальцы не могли так быстро восстановиться. Такое случается только в…»

Где случается? Ну… в сказках, подобных этой.

Я вытянул шею, чтобы ещё раз взглянуть на ту женщину, когда меня несли в соседнюю комнату, что-то вроде передней, и увидел яркую головную повязку и ещё более яркую обувь, но я не был уверен, что это Дора. Она стояла на коленях, спиной ко мне, отчищая грязь.

Мы прошли через ещё несколько комнат