Черная вдова - Анатолий Безуглов

— Могу, — кивнул Жур, хотя в положении обманутого супруга быть ему не приходилось.

— Положила я трубку и разревелась как белуга! — продолжала откровенничать Ярцева. — Поняла окончательно, что Ярцев все время обманывал меня самым наглым образом. Ну а вывод напрашивался один: он завёл себе женщину! Но, господи, как же я ошибалась!

— Да что вы? — удивился столь неожиданному повороту капитан.

— В том-то и дело! Оказывается, Ярцев дни и ночи проводил за картами!

— Елена смотрела на Жура округлившимися глазами. — И не в какого-нибудь «дурачка»! Там выигрывались и проигрывались большие деньги!

— Где — там? — поинтересовался капитан.

— Да в отцовской квартире на улице Свободы! Прямо казино подпольное устроил Ярцев!

«Так ведь это же в том самом доме, где жил генерал Копылов! — вспомнил разговор с Воеводиным Виктор Павлович. — Ну и ловкач этот Ярцев. Организовать притон картёжников этажом ниже начальника облуправления милиции. Ни у кого даже не возникнет подозрения!»

— Кто именно принимал участие в игре? — спросил Жур.

— Вот этого сказать не могу. — Уловив, видимо, недоверие в глазах капитана, она прижала руки к груди. — Честное слово!

Виктора Павловича и впрямь поражали наивность и неосведомлённость молодой женщины.

«Наверное, так любила муженька, что слепо верила каждому его слову», — подумал Жур.

— Что Ярцев обожает карты, я знала, — продолжала Елена. — Более того, даже помогала ему… — Она смутилась, запнулась.

— В чем?

— Ну, выигрывать.

— И каким же образом?

— У нас здесь, — показала вокруг себя хозяйка, — собирались иногда друзья Ярцева, расписывали пульку. Преферанс то есть… Так, по маленькой. Ну а Ярцев страсть как не любил проигрывать! Понимаете, у него было страшное самомнение! Прямо-таки гипертрофированное преувеличение своей личности! Везде, всегда и во всем он должен был быть только первым! Вы не представляете, что творилось на следующий день в доме, если накануне он проигрывал! Сущий ад! И всю злость вымещал на мне… Вот и пришлось согласиться на обман.

— Ну а как же вы обманывали? — спросил Виктор Павлович. Это очень даже заинтересовало его.

— Довольно просто. Во время игры я подавала чай, кофе, бутерброды… Одним словом, все время вертелась в комнате и заглядывала партнёрам Ярцева в карты. Потом выходила на кухню и сообщала ему через миниатюрный передатчик.

— Какой? — встрепенулся Жур.

Елена встала, порылась в «стенке» и положила перед капитаном небольшое передающее устройство с микрофоном и антенной, наподобие тех, что имеют милиционеры, и очки в тяжёлой оправе.

— Это передатчик, а это, — показала она на очки, — приёмник. Никто и не подумает: очки и очки. Изготовил Ярцеву эту штуку один наш знакомый.

— Кто именно?

Молодая женщина замялась, и капитан повторил вопрос.

— Вы не подумайте, Федя не знал, для чего все это нужно.

— Какой Федя?

— Гриднев, — призналась наконец Елена. — У него поистине золотые руки…

— Федор Гриднев?! Тот самый? — вырвалось у капитана, который не смог справиться с волнением. — Что женился на Сторожук?

— Да, — кивнула Елена. — Федя — инженер-электронщик. Знаете, что он подарил Орысе при первом знакомстве? Миниатюрный цветной телевизор собственного изготовления. Вот такой! — Елена показала Журу пачку сигарет.

— И много удавалось вам выигрывать при помощи устройства, сделанного Гридневым? — спросил капитан.

— Да ерунду, — отмахнулась Ярцева. — Десять, от силы пятнадцать рублей.

— Все равно обман, — заметил Жур.

— Некрасиво, конечно, — согласилась Ярцева. — Но на что только не пойдёшь ради спокойствия в доме!

Она неслушающимися пальцами достала из пачки очередную сигарету, лицо её стало злым, а взгляд колючим.

— Как-то я узнаю, что у нас в Средневолжске есть человек, который привозит из Москвы и продаёт видеоаппаратуру и кассеты с порнографическими фильмами. И у себя дома он тоже крутит порно, разумеется за деньги. А самое страшное, развращает этими фильмами девчонок, соблазняет, делает проститутками и подсовывает старикам. Да, да, совсем молоденьких, по пятнадцать-шестнадцать лет! Говорили, у него даже такса была — от ста до ста пятидесяти рублей. И что же вдруг выясняется? Тот грязный человек — мой бывший муж! Все твердят: о покойном нельзя говорить плохо. Ерунда! Правда есть правда!

Елена наговорила про Глеба ещё столько страстей, что Виктор Павлович несколько усомнился в правдивости её слов. А вдруг оговорила его от обиды? Когда он попытался выяснить взаимоотношения Ярцевой со Скворцовым-Шанявским, а также с кем он общался в Средневолжске и в Москве, откровенность Елены сразу же куда-то улетучилась, она лишь твердила: «ничего не знаю», «не слышала», «не в курсе».

В конце допроса Жур показал Ярцевой снимок аппаратуры, обнаруженной на теле покойного Глеба. Елена сказала, что не видела у мужа ничего подобного.

На этом они и расстались.

Весь остаток дня Журу не давали покоя показания Ярцевой в отношении Гриднева.

«Что, если этот инженер-электронщик был сообщником Глеба Ярцева по облапошиванию лохов?» — размышлял капитан.

У него появилась идея, которую нужно было срочно проверить.

На следующее утро Жур позвонил на работу Гридневу, но там сообщили, что на сегодня он взял отгул.

«Ну что же, это даже лучше, — подумал Виктор Павлович. — Поговорим дома».

Правда, ему очень не хотелось встречаться с Орестой Сторожук, но Жур вспомнил, что обычно часам к одиннадцати она идёт к детскому садику в надежде пообщаться с сынишкой. Он решил навестить Гриднева именно в этот промежуток времени. А пока можно было допросить мать Глеба.

Капитан позвонил ей, и Калерия Изотовна согласилась встретиться. Жила она у старшего сына Родиона в отдалённом микрорайоне. Виктор Павлович немного опоздал. Когда он приехал, Калерия Изотовна вывозила из квартиры детскую коляску с грудным ребёнком. Она хотела отменить гуляние, но капитан сказал, что они могут побеседовать и на свежем воздухе. Он помог спустить коляску на лифте и вынести во двор.

— Внук? — поинтересовался Жур.

— Внучка, — с нежностью ответила бабушка.

На Калерии Изотовне была старомодная беличья шуба и такая же шапка, повязанная сверху чёрным платком.

«Траур соблюдает, — отметил про себя Виктор Павлович. — По младшему сыну. А я со своими вопросами… Может, лучше было бы встретиться с Родионом? Все-таки мужик».

Но отступать было уже поздно.

Вопреки опасениям капитана Калерия Изотовна говорила о Глебе довольно спокойно и даже сохранила способность оценивать его критически.