Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли

– Конечно, ступай наверх и ложись. Я только приберусь на кухне и поднимусь следом.

– Спасибо, – искренне обрадовалась я, что удалось избежать продолжения разговора о Крисси. Под приятное, такое домашнее и уютное позвякивание посуды на кухне, с которой возилась Стар, наводя порядок после ужина, я нырнула в постель и укуталась в мягкое, пушистое одеяло.

– Как здорово, Си, что ты наконец вернулась, – обронила Стар немного погодя. Она разделась и улеглась на кровать, стоявшую рядом с моей. Потом выключила свет.

– Да, это замечательно. Возвращение домой впечатлило меня даже больше, чем я думала, – откликнулась я уже полусонным голосом. – И хочу еще раз попросить у тебя прощения за то, какой взбалмошной и непредсказуемой я была все эти годы. Честное слово, я не хотела вредничать. Но что-то накапливается внутри меня, а потом вдруг выплескивается наружу и порой совсем не так, как мне того хочется. И тогда возникают всяческие недоразумения. Но я учусь. Честно! Учусь быть хорошей.

– Перестань, Си, винить себя. Тебе не в чем извиняться передо мной. Я-то отлично знаю, какая ты на самом деле. Спокойной ночи.

На следующее утро я проснулась вместе со Стар. Такого еще никогда со мной не было. Я прошлась по квартире, мысленно прикидывая, какие мелочи я хочу взять с собой в Австралию. Стар, завернувшись в халат, беседовала с кем-то по телефону на террасе. Когда она снова возникла на кухне, чтобы начать готовить завтрак, выражение лица у нее было самым счастливым. Наверняка ворковала с Мышью, догадалась я. Мое настроение заметно улучшилось, когда на мобильник поступила эсэмэска от Крисси.

– Итак, чем ты займешься по возвращении домой? – спросила за завтраком Стар. – Уже решила?

Яйца бенедикт, приготовленные ею на завтрак, были настолько вкусны, что у меня даже возник соблазн передумать и никуда не уезжать.

– Вот об этом я как раз и хотела поговорить с тобой, Сия. Я думаю продать эту квартиру.

– Правда? Но почему? Я думала, она тебе нравится, – слегка нахмурилась Стар.

– Она мне и правда нравилась. Но все дело в том… Я переезжаю в Австралию.

– О боже! Не может быть! Ты это серьезно, Си? – Глаза Стар мгновенно наполнились слезами. – Но ведь это же так далеко.

– Всего лишь один день пути, если самолетом, – вяло пошутила я в ответ, стараясь спрятать свое волнение; я видела, как искренне расстроилась Стар, услышав мою новость. А ведь еще несколько недель тому назад я была уверена, что она будет на седьмом небе от счастья, увидев мою спину.

– Но что же тамошние пауки? Ты же всегда панически боялась этих тварей.

– И до сих пор боюсь. Но, думаю, мне удастся совладать со своими страхами. А самое забавное знаешь что? Пока я была в Австралии, я не видела ни единого паука. Представляешь? Просто, Стар, дело в другом… Австралия – это та земля, которой я принадлежу. Понимаешь? Это моя земля, как никакая другая земля на свете. Да и Френсис, мой дед, не становится моложе. К тому же, после того как умерла его жена Сара, он страшно одинок. Вот я и хочу провести с ним как можно больше времени из тех лет, что остались у него в запасе.

Стар уныло кивнула в ответ, утерев с лица слезы рукавом джемпера.

– Я понимаю, Си. Я все понимаю.

– И потом, в тамошних местах есть нечто такое, что вдохновляет меня рисовать. Может, это кровь аборигенов дает знать о себе. Но когда я, к примеру, находилась в буше, то у меня было полное ощущение того, что я знаю, что именно надо делать, хотя и не задумывалась над этим.

– Иными словами, ты вплотную приблизилась к своей музе. Что ж, есть резон продолжить движение вверх, – грустно согласилась со мной сестра.

– Знаешь, здесь, в Лондоне, я себе места не находила, не знала, что мне рисовать, на чем сосредоточиться, но вот Крисси вывезла меня в пустыню, усадила рядом с каким-то эвкалиптом, а на горизонте – горная гряда Мак Доннелл. Вот и весь пейзаж! Но случилось чудо из чудес… Сама не понимаю, что и как. Однако уже через два дня она продала это мое полотно за шестьсот долларов!

– Ух ты! У меня просто нет слов! Это же великолепно, Си! Но кто эта Крисси? Она живет в том городе, куда ты собираешься уезжать? – Стар глянула на меня внимательным взглядом.

– На данный момент пока еще нет. Но вполне возможно, что уже в ближайшее время она туда переедет.

– Чтобы быть поближе к тебе?

– Да… то есть нет… Вернее, не совсем. Вполне возможно, ей предложат работу в одной из тамошних картинных галерей, и тогда… – Я затрясла головой на манер тех кукольных собачек, которых иногда крепят к заднему стеклу машины. – Мы с ней хорошие друзья. Она – добрый человек, отличный товарищ, такая позитивная натура во всем. Понимаешь меня? У нее была трудная жизнь, но она сумела выстоять и преодолеть все. У нее нет одной ноги, протез до колена, но это не мешает ей…

Неожиданно я поняла, что меня понесло и я выболтала много лишнего. Собственно, полностью разоблачила себя.

– Си, – Стар ласково обняла меня за талию, – судя по твоим рассказам, Крисси действительно замечательная девушка. Надеюсь, в один прекрасный день я тоже познакомлюсь с ней.

– Будем надеяться, что так оно и будет. Знаешь, наслушавшись ее рассказов о том, через что ей пришлось пройти в свое время, я поняла, каким испорченным и капризным ребенком росла я сама. Да, в Атлантисе у всех нас было поистине волшебное детство. Нас окружили любовью и заботой, защитили от всех напастей и невзгод. А вот Крисси пришлось всего добиваться самой, чтобы стать тем, кем она стала.

– Понимаю. Тебе с ней хорошо?

– Да, – ответила я коротко и, помолчав, добавила: – Мне с ней очень хорошо.

– То есть она для тебя не просто подруга, а нечто большее, да?

– Пока еще слишком рано об этом говорить. И потом… Боже! – Я со злостью стукнула кулаком по столу. – Что за напасть, право? Стоило мне вернуться в Лондон, и у меня в голове опять стали путаться слова. Даже нужного слова не подберу, чтобы объяснить тебе, что я чувствую.

– А зачем тебе слова, Си? Ведь это же я, Стар. Твоя Сия… Разве нам с тобой нужны были когда-нибудь слова, чтобы понимать друг друга? – Ее руки сами собой пришли в движение, и она заговорила со мной на том языке жестов, который мы с ней сами себе придумали еще в детстве, когда не хотели, чтобы остальные сестры знали, о чем мы разговариваем.

«Ты любишь ее?» – спросила она меня жестами.

«Пока не уверена. Еще не уверена. Может быть».

«А она тебя любит?»