Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе

меня этот чокнутый фотограф? А! На меня сейчас брюлики повесят.

Тяжеловатые! Заразы! Камней и золота в этом колье много. Интересно, сколько такая штуковина стоит? Спрашиваю. Чегой? Пятьдесят тыщ дохлых американских президентов?! Они совсем очешуели? Ни фига себе! Предлагают так выступить на пред-дебюте! Меня украдут со сцены вместе с этими бирюльками! Чегой? Ещё и шубу за пятнадцать тыщ вечнозелёных бумажек на меня нацепить хотят?! Мда. У этих товарищей что-то с умом не так. Ага, ещё и часы будут за те же пятнадцать тысяч, и диадема за сорок две. Мало! Если уж вешают на меня всё это, как на новогоднюю ёлку, пускай тогда побольше золотишка дадут! Так, чтобы на миллион было! Тогда я сам с этим сбегу от них! Да, хрен от них убежишь! Вон, в дверях охрана с пистолетами стоит… Слава богу, наша стафф объяснила этим молодцам из импортных брендов, что не положено так одевать трейни. Вот, когда пройдёт дебют, и группу признают, тогда и снимем клип, где все девчонки будут в дорогих шубах и драгоценностях. Французы поняли. покивали головами, и успокоились. Это я так с дуру думал. Но у них свои планы оказались, причём коварные - прековарные!

Нацепили на меня платье. Я подумал, вначале, что это просто материал блёстками золотого цвета. Ан нет! Самое настоящее золото и есть. Какой-то там высокой пробы. Сразу мне поплохело. Вот и миллион на мне! А этот дрыщ корейский с фотоаппаратом говорит:

- Лалиса, что согнулась? А ну, быстро выпрямиться! Представь себе, что ты эта, как её? - Тут к нему подскакивает представитель "Селин" и что-то шепчет на ухо. Кореец кивает головой:

- Ты эта, Шехеризада!

Сам ты из зада! Сволочь! Палач с фотоаппаратом!

Мда. Тяжеловато стоять, золота столько, что, уже шея болит. А этот козёл с фотоаппаратом бегает, и трындит. Хочет, чтобы я ещё и руками помахал! Сволочь! Тебя бы в эту тяжесть одеть! Хуже рыцарских лат! Наверно, столько рыцарь вместе с конём весит!

Нацепили на меня тонну золота, причём, натурального!

Хорошо, что на руки не додумались что-то повесить. расставил я их, а вот шаг сделать боюсь. Но пришлось. Хорошо, что щёлкнули всего один раз, и не надо было стоять в этом "платье" час или два. Я думал, уже всё, но опять стали вешать на меня какие-то серьги, цепочки и прочий золотой металлолом. В общем! До вечера в этом золоте мурыжили. Уже смотреть на него не могу. Встретились с девчонками у машины. У меня в руках две сумки. У Уры – кулёк с косметикой, Ёна хвалится какими-то коробками (как потом оказалось. это варенье какой-то фирмы). А у Сони на голове шляпка. Мда. Поехали к себе, в общежитие…

Место действия: Южная Корея, Сеул, «музыкальный дом номер семь» лэйбла «ЯГ Интертеймент».

Время действия: одиннадцатое января две тысячи двенадцатого года, вечер.

После обеда и небольшого отдыха приступили к работе. Итак, у нас первый будет «Бумбарах». Ну, это я так его называю. а на самом деле, в клипе староземеньного "Блэк Пинка" звучит слово "Бумбарая". Ничего, пусть будет разница. Движения танца я помню. И музыка там довольно однообразная.

https://www.youtube.com/watch?v=ivoS3HUJB3Q.

Это уже потом, всё в клипе превратят вот в такую картинку.

https://www.youtube.com/watch?v=bwmSjveL3Lc

А пока девчонки стараются медленно повторять за мной движения. Со Ын, ну, на то она и местный гений, пообещала, что музыка будет полностью через три дня. Ладно, сегодня мы уставшие. Пока прекратим. Хотя, надо и второй клип делать. До мая надо успеть, у нас три месяца. Но мы ведь и в школе с первого марта учится будем. Мда. Запись будет уже сделана в центральном офисе. Там вся аппаратура есть... Я попросил Со Ын нарисовать костюмы к этим клипам. Она рисовала по моей подсказке. Я то вижу, с помощью кота, что там на этой четвёрке реально было одето. После этого мы через стаффа отправили наши наработки в офис. На большее у нас после сегодняшних рекламных съёмок сил не хватает…

Место действия : Южная Корея, Сеул, центральный офис «ЯГ Интертеймент».

Время действия: пятнадцатое января две тысячи двенадцатого года, час дня.

- Нет, господин директор! Я отказываюсь это делать! – Вызванный в кабинет директора Ян Сока художник пересмотрел присланные из общежития номер семь рисунки декораций и костюмов для клипа с каким-то непонятный названием «Бумбарах». – Какие-то школьницы не могут указывать мне, дипломированному специалисту, как и что рисовать! Кто они такие? Дизайнеры? Нет! Костюмеры? Нет! Всего лишь, какие-то трейни!

- Ты что, Мин Хо?! Не знаешь, кто это такие? Все знают, а ты один не знаешь? – Взъярился Ян Сок.

- Я телевизор не смотрю, господин директор, чаты не читаю! Работаю, не поднимая головы, и не покладая рук!

- Тогда запомни, мичинном! Та девчонка, которая это рисовала, признана гением, и ей уже дали одну международную премию, а диски с музыкой этой группы, в которую входит и дочь нашего уважаемого спонсора, Ким Дже Ука, в прошлом году продались на двадцать миллионов долларов! И тогда они делали без твоей и чьей-нибудь помощи эти клипы! Чтобы я больше подобного от тебя не слышал! Иначе, вылетишь с работы. – Уже спокойно сказал побледневшему художнику Ян Сок. – Постарайся переступить через своё самомнение, Мин Хо! Если эта группа не покажет нужного результата на пред-дебюте, считай, что агентство закроется через год, и то, в лучшем случае.

Когда художник ушёл, директор устало потёр рукой шею. Эти стаффы разве не помнят, что было летом? Помнят, они, всё помнят. Но пытаются показать свою крутость. Работать надо, а не … А эти девчонки, тоже хороши! Делаете песни, пишите музыку, хорошо! Но зачем вы лезете в постановку танцев, оформление самого клипа? Надо их вызвать, немного пропесочить, чтобы поменьше своевольничали. Ладно, это успеется. Надо будет потом нарезать