Громбелардская легенда - Феликс В. Крес

История наверняка запомнит твое имя, госпожа, в Книге же всего останется мое — но об одинокой армектанской лучнице, которую Тяжелые горы признали своей частью, память останется на века. Слова о ней поколения жителей гор будут передавать из уст в уста, каждый же, кто отправится в массив Медевен, увидит Лучницу, самую прекрасную и самую необычную из всех вершин Шерера. Я был там, ваше высочество, и могу лишь сказать, что из всех непостижимых вещей, что я видел за свою долгую жизнь, эта, видимо, самая необычная. Ибо никоим образом невозможно объяснить, вследствие чего от одной из семи вершин Короны так долго отваливались в разных местах каменные глыбы и сходили лавины, так долго возникали трещины, что в конце концов возникла каменная фигура сидящей женщины с луком на коленях.

А теперь, ваше высочество, я готов представить собственное мнение, хотя еще раз скажу, что не следует безоговорочно верить моим суждениям, ибо на слишком хрупких предположениях они основаны.

Ваше высочество, я никоим образом не в состоянии изложить здесь законы, правящие Шернью и Шерером; впрочем, это попросту невозможно — ибо, даже если бы я исписал тысячу страниц, я не смогу передать того, что чувствую и что никогда не удастся облечь в слова. Ведълах'агар — что дословно означает «найденная часть» — это именно посланник, принятый Полосами, госпожа, составляющий их часть — символически, но в некотором смысле также и буквально. Чтобы рассказать тебе, что я такое, я должен был бы описать саму Шернь или хотя бы только ее часть, а сделать это можно лишь на одном языке — языке математики. Точно так же происходит, когда нужно описать законы, правящие Шернью, или многочисленные из этих законов исключения. Постараюсь сказать как можно более доступно: собственно, неизвестно, что в точности произошло, когда Полосы нарушили равновесие мира, чтобы передать юной армектанке глаза старого солдата, хотя существует общая формула, описывающая подобные феномены (флуктуации Полос). Событие это, вне всякого сомнения, имело место в действительности, но даже если бы я получил все необходимые исходные данные, преобразовал их с помощью математиков Шерни и подставил в соответствующую формулу, то вывод имел бы ценность математического доказательства, то есть был бы ценен для исследователя Полос — и, увы, ни для чего другого. Боюсь, что подобными рассуждениями я утомлю ваше высочество, так что прошу простить мне все дальнейшие обобщения.

Наибольшие сомнения, госпожа, вызывает у меня история, которую твой летописец снабдил заголовком «Черные мечи». Сопоставим прежде всего факты. Итак, Охотница, или, скорее, ее благородие А. И. Каренира, позднее же А. Б. Д. Каренира, ибо она взяла инициалы рода мужа, стала женой человека из рыцарского Дома, об этом нам точно известно. Встретила она его в Тяжелых горах, где этот необычный и, видимо, искренне любивший ее мужчина (совсем еще ныне не старый и, насколько мне известно, вполне здоровый) по каким-то причинам оказался. Вот, собственно, и все, госпожа, что нам точно известно, и я скажу даже больше: вся остальная часть этой истории в моих глазах — громбелардско-дартанская легенда, полная вымысла и недоговорок. Прежде всего должен отметить — ваше высочество знает об этом, впрочем, лучше меня, — что история похищения прекрасной сестры Байлея, ее благородия А. Б. Д. Лейны, высосана из пальца. Совершенно невозможно, чтобы женщина из такого рода вдруг просто так исчезла, увезенная кем-то куда-то. Это один из самых известных Домов Роллайны… и, прошу простить, но я снова ловлю себя на мысли, что ты, княгиня, знаешь об этом в сто раз лучше меня. Когда-то это была очень громкая история в Роллайне, настолько громкая, что о ней услышал даже зарывшийся в свои книги лох'агар, покинувший ненадолго свою келью… Тогда рассказывали самые разные вещи, и из всех слухов больше всего похожим на правду — ибо я немного знаю Дартан — кажется мне то, что ее благородие Лейна сплела некую интригу вместе со своим любовником, как я слышал, и в самом деле высокопоставленным офицером гвардии, и, видимо, на самом деле куда-то с ним сбежала… Прости меня, ваше высочество, но рассуждения подобного рода никогда меня особо не увлекали, так что ничего не могу больше сказать, поскольку ничего больше не помню. Но мне еще кажется (клясться не стану), что исчезновение Лейны не получило объяснения и по сегодняшний день. Далее: в свете того, что я уже сказал, поведение имперских гвардейцев меня не удивляет — ни к чему укоризненно качать головой, ибо это была, похоже, какая-то разбойничья банда. Тебе, госпожа, не меньше меня известно, что за десятую часть подобных поступков все эти солдаты были бы изгнаны из легиона, а некоторые угодили бы прямо на виселицу. Теперь, может быть, пора наконец сказать о том, чего ты, княгиня, можешь не знать, а именно, о Дорлане-посланнике и его разговоре с Брулем. Оба мудреца Шерни, несомненно, вели определенный спор между собой, но как их встречу, так и саму суть спора твой летописец описал искренне и приложив все усилия… хотя я понять не могу, на чем он, собственно, основывался. Обоих великих посланников нет в живых, свидетелем же их последнего разговора был, в лучшем случае, старый замок шергардов, что действительно может соответствовать истине — из письма вашего высочества я понял, что летописец добрался до его благородия Байлея. Тому же, даже если он о многом умолчал, а может быть, даже по каким-то причинам лгал, вовсе незачем было выдумывать о руинах шергардов (достаточно многочисленных в Ромого-Коор). Однако меня несколько удивляет, что Бруль уже тогда думал о слиянии Лент Алера с Полосами Шерни, — не кажется ли тебе, ваше высочество, что летописец мысленно воссоздал эту историю, опираясь на более поздние события? А знал он о них из самого достоверного из всех возможных источников — от главной героини этих событий, ее высочества Верены… Впрочем, должен признать, что все мотивы Бруля, представленные так, как представил их твой летописец (а я включаю сюда и свои собственные, слишком поспешные суждения), кажутся мне сегодня несколько надуманными, несомненное же безумие великого посланника ничего тут не объясняет.

В завершение, ваше высочество, скажу еще о других историях, записанных в этих двух больших томах. Вне всякого сомнения, там немало событий, которые происходили главным образом в воображении твоего летописца, — и все же я готов встать на его защиту. Ибо мне кажется, что, если не считать истории, описанной под заглавием «Черные мечи», и если учесть то, что я говорил о мотивах Бруля, все остальное вполне могло иметь место. В целях изложения (ты ведь требовала, чтобы история жизни Охотницы была изложена по образцу древней армектанской саги) трудолюбивый и знающий свое дело летописец должен был представить себе многие события, но они кажутся достаточно правдоподобными. Так что не стоит спорить из-за слов, которые твоя знаменитая уже при жизни подруга высказала кому-то с глазу на глаз. Не стоит также гадать, удалось ли по страшным находкам в селении Овраг узнать всю правду или же лишь нечто на нее похожее. Независимо от любых сомнений, княгиня, — в том числе самых существенных, которые я вашему высочеству представил, — мы имеем дело с бессмертной громбелардской легендой, величайшей из всех, о которых слышали Тяжелые горы. Легендой, которая теперь, благодаря твоим стараниям, живет не только в устных преданиях, но и увековечена в этих двух книгах.

Будь здорова, повелительница мира, и не забывай о старике с кривым лицом, который всегда тебе благодарен и в меру своих сил поспешит на твой зов, когда в нем возникнет нужда.