Число зверя - Роберт Хайнлайн

Я четыре раза подряд велел Ае прыгнуть.

– Дити, хочешь взглянуть на Логан?

– Нет, Зебадия. Я прекрасно знаю местность, где жила тетя Хильда, этого мне достаточно. Дом не ее, бассейна нет, а на месте стоянки, где взорвали наш «бьюик», теперь парк с большими деревьями. Думаю, что ты знаешь местность, где жил, не хуже.

– Может, приземлимся и добавим к нашей коллекции еще один «Всемирный альманах»?

– Если хочешь. Мне он не нужен.

– Вряд ли это того стоит. Скажи-ка мне – как тебе нравится быть стертой с лица Земли? Вычеркнутой? Похеренной? Выкинутой из списка действующих лиц?

– Никак, потому что я не стерта и не вычеркнута. Я живая и настоящая!

Я оглянулся. Да, Лаз и Лор были все еще там и сидели тихо.

– Ая, назад!

Это было действительно очень похоже на наше «мертвое море». Остатков орнитоптера полковника Мерзоновского я не заметил. Если только здесь не случилось хорошего наводнения – во что я не верил, – значит кто-то побывал тут и убрал сгоревший остов.

Чистильщик?

Я велел Ае прыгнуть и лечь на поисковую спираль. Мне показалось, что на северо-востоке что-то блеснуло. Я велел ей снова прыгнуть. Город. Еще через несколько мгновений я увидел две башни. Мы направились к ним.

– Дити, а как ты думаешь, та, другая Дея Торис сейчас дома?

– Зебадия, у меня нет ни малейшего желания это выяснять. Но я хотела бы подлететь поближе и убедиться, что это действительно сдвоенные башни Гелиума. А может быть, увидеть тоатов. Или зеленых людей. Или что-нибудь в этом роде.

– Обойдемся. Ая, плац.

– Неизвестная команда.

– Хм… Ая, у тебя в постоянной памяти есть карта Марса-десять, где показаны территории, занятые русскими и британцами? Выведи на экран.

– Неизвестная команда.

– Ая, Термит.

Терраса термитов была все еще на своем месте.

– Ая Плутишка, Морин. Выполняй. Открой дверцы.

В тот момент, когда мы захлопнули дверцы перед стартом, Гамадриада начала поворачивать голову к нам; она все еще поворачивала голову, когда дверцы открылись. Я отстегнулся и спросил:

– Эй вы, сзади, живы?

– Да, Зеб и Дити, и спасибо вам, только…

– …Нам можно об этом рассказывать или…

– …Или это секрет-три-креста-и-могила?

– Лаз-Лор, думаю, это не имеет значения. Вам все равно никто не поверит.

Мама Гамадриада встала у моей дверцы, улыбнулась всем и сказала:

– Разрешите проводить вас в ваши апартаменты в вашем доме. Их выбирала Тамара, вы можете попросить другие. Недавно мы пристроили северное крыло, теперь места хватает. Девушки, сегодня вечером торжественный прием. Одежда парадная.

Я понял, что все эти загадочные исчезновения меня не слишком волнуют. Мы были дома.

– Джубал[130], вы оказываете на людей дурное влияние.

– Услышать это от вас, Лейф, – неплохой комплимент. Но это мне кое о чем напомнило… Первая! Прошу извинения, это всего на несколько минут.

– Наш дом – ваш дом, – ответил Лазарус. Он прикрыл глаза, и кресло, в котором он сидел, откинулось назад.

– Благодарю вас, сэр. Рабочее название – «Дядюшка Тобайяс». Начало: «Дядюшку Тобайяса мы держали в ведре». – Джубал Харшоу остановился. – Где все эти девчонки? Первая!

– Я сейчас первая, – отозвался женский голос, шедший, казалось, ниоткуда. – Говорите быстрее, я уже на три абзаца впереди. Вы же отпустили девушек в отпуск – и Энн, и Мириам, и Доркас. Их тут нет.

– Никого я не отпускал. Я сказал Энн, что не собираюсь работать, но…

– «Но если мне понадобится секретарша, – подхватила Афина, в точности подражая голосу Харшоу, – то я надеюсь, что кто-нибудь окажется поблизости». Поблизости оказалась я, я всегда поблизости.

– Когда я в доме. Но я мог быть и на улице.

– Скажи ему, папаша, – ответила Афина. – Хватит притворяться, все равно ведь не спишь.

Лазарус приоткрыл один глаз.

– Эту штуку устроил Джейк, когда у нас появилось слишком много детишек и за ними стало невозможно уследить. Маяк, который включает Афина. Очень удобно присматривать за детьми и полезно, когда в доме есть гости, которые могут заблудиться. Все сверхмикроминиатюризовано, никто ничего не замечает.

– Лейф, вы хотите сказать, что на мне поставлена метка? – возмутился Харшоу.

– Не на вас, а внутри, и совершенно незаметная.

– Лейф, я удивлен. Я думал, вы уважаете право на конфиденциальность.

– По отношению к себе – да, по отношению к другим чуть меньше, наблюдение уже спасало мне жизнь парочку или даже девять раз. А вы считаете, что я вмешался в вашу частную жизнь? Скажите, в чем состоит вмешательство, я все исправлю.

– Луч-шпион! Разве это не вмешательство в частную жизнь?

– Фина, немедленно выключи луч-шпион, направленный на доктора Харшоу.

– Не могу, потому что ничего такого нет. Кстати, папаша, а что такое луч-шпион?

– Жаргонное слово, которым отделываются писатели, когда им лень подумать. Джубал, внутри вас установлен маяк, с помощью которого Фина может точно наводить на вас аудиосвязь – может шептать вам, если захочет, в правое ухо, а если захочет, в левое. А вы можете включить маяк, позвав ее по имени. Или можете пользоваться им как телефоном, для связи с кем угодно в доме, или попросить Фину подключить его к внешней сети. А что до частной жизни, то в таком режиме эта часть Фины ничего не записывает без приказания – так сказать, что входит в одно ухо, то выходит в другое. Она уже стерла все, пока оно доходило до вашего сознания. Но если такая услуга вам не нравится, Фина немедленно прекратит. А через некоторое время, когда вы будете спать, маяк извлекут – вы ничего об этом не узнаете и даже не найдете рубца. Вы заметите только две перемены: больше не будет никаких секретарских услуг и никакой удобной телефонной связи.

Лазарус снова закрыл глаз, считая, что тема исчерпана. Компьютер произнес:

– Лучше подумайте как следует, доктор, прежде чем прикажете мне прекратить: потом он не позволит мне подключиться снова. Он упрям, тупоумен, сварлив и коварен…