Маг Стихий - Головачёв

вне закона и Грегорович не имел права продавать нам эту палочку. Вот только у Гюнтера имелся компромат на эту семейку, которым ему пришлось воспользоваться, иначе бы я так и остался без главного инструмента волшебника.

В общем, вроде как всё зашибись, я стал сильнее физически и в мистическом аспекте, вот только вместе с этим образовались сложности.

Любой кто обладает средством глянуть на меня в магическом спектре, обнаружит во мне аномалию, это раз. Также я теперь не могу полагаться на стороннее, внешнее воздействия с целью разобраться в происходящих во мне процессах и тем самым отслеживать изменения, которые я претерпел, это два. Впрочем, тоже касается всех зелий низшего диапазона волшебного воздействия. Простые зелья меня не берут, не хватает им магического влияния, дабы взаимодействовать с моим организмом. Но даже не это сейчас самое печальное. Теперь мне остро необходимо в самом скором времени, чем раньше, тем лучше, научиться контролировать и дозировать свои возросшие силы. Любому мало-мальски разбирающемуся в этом вопросе разумному и кто уже знаком с тем, что я демонстрировал ранее, будет очевидно, что я резко прибавил в силе, если конечно срочно не научусь дозировать подачу силы при волшебстве. И сроку мне на всё про всё от силы пару дней, до первых практически занятий в Хогвартсе. Это три! Одним словом — засада.

А ведь есть ещё сложности физиологического характера. Даже спустя почти неделю с момента прохождения мною ритуала, я до сих пор с трудом соизмеряя свою физическую силу и порой со мной случаются различные казусы вроде переломленной вилки, расколотой ручки кружки или же сломанного чернильного пера. И всё это из-за того, что моё тело и душа до сих пор пытаются уравновеситься, найти гармонию и синхронизироваться. Слишком отзывчивой стала моя жизненная сила и прана, из-за чего мне приходиться постоянно поддерживать осознанный контроль над взаимодействием первых двух оболочек души. А стоит мне только ненадолго выпасть из напряжения, отпустить поводья, как моё тело мгновенно начинают переполнять две родственные энергии, которые возносят мои физические характеристики на неведомые величины и пока у меня нет никакой возможности перенести контроль за этим процессом на подсознание. И это только видимая сторона проблемы, ведь когда из меня во все стороны прёт жизненная сила и прана, творить магию практически невозможно. Слишком агрессивны эти два вида энергии по отношению ко всем остальным производным души. Но самым печальным в этой ситуации является то, что приходиться выбирать, либо невероятная физическая мощь, либо отсутствие возможности нормально творить магию, в том числе астральную. И выходом из этого сложного положения является йога. Вот только это займёт очень много времени, ведь для того, чтобы обуздать резкий прирост моей жизненной силы и расширившиеся горизонты доступной мне праны, которая без моего на то желания сама стремиться наполнить собой моё материальное тело, мне необходимо достигнуть мастерства в данной дисциплине. Вот что за блядство, у всех нормальных практиков йоги рост жизненной силы и понимание праны происходит по мере просветления и освоения новых высот в йоге, а у меня всё шиворот на выворот. Вдруг разом получил доступ к несравнимому с прежним объёмом энергиям первой и второй оболочки души, при этом оставаясь посредственностью в её контроле.

«Хм… Зато теперь мне стало понятно, почему ни один из драконорождённых не прослыл великим волшебником, а запомнились в истории кем-то вроде неубиваемых танков, кто крушил своих врагов честной сталью».

Впрочем, откуда бы этому взяться, если у них, как и у меня, безбрежный океан праны и жизненной энергии в теле плескался? С такими вводными постигать магию практически невозможно, если конечно в наличия нет доступа к мистическим практикам индийских йогов, благодаря которым можно подтянуть до необходимого уровня контроль над агрессивными силами.

— И что теперь делать, дед? Сейчас мне нужно посвятить всё своё время обучению йоги, но у меня контракт с Хогвартсом, — Мысли у меня были совсем не радужными. Для меня теперь нахождение в школе не просто бесполезная трата времени, а очень даже вредная. И как теперь быть?

— Хм… Есть у меня одна идея, как мы смогли бы вытянуть тебя из Хогвартса на время. Но прежде чем говорить тебе о ней, мне нужна связаться с твоим побратимом и поведать ему о случившемся с тобой.

Времени у нас было в обрез, а потому Гюнтер не стал откладывать необходимый разговор с Матиусом и достав из стола в своём кабинете сквозное зеркало, связался с моим наставником.

— Доброй ночи, Матиус. Извини, что побеспокоил в такое позднее время, но дело не терпит отлагательства.

— Доброй. Твоё дело как-то связанно с Магнусом? — Предельно серьезным голосом ответил деду Белуссио.

— Да.

— Ты сейчас где, дома в Ричмонде? — И получив подтверждение от деда, он произнёс, — Жди, сейчас буду.

А уже спустя несколько минут Матиус оказался у нас в каминной комнате, откуда мы переместившись в гостиную, где дед принялся рассказывать побратиму о причине его вызова у нам.

— Тут такое дело, друг, — Замялся Гюнтер, — У Магнуса возникли некоторые проблемы с волшебством, — На такой неожиданное откровение Белуссио уже собирался вскинуться и начать допрос, но дед не дал тому вклиниться и продолжил свою пояснительную речь, — Это временно, но минимум месяц, а может два, у внука уйдёт на то, чтобы справиться с проблемой.

— Так… А теперь давай в подробностях, что случилось с моим побратимом и какая помощь от меня требуется.

— Если в подробностях, но коротко, то я стал драконорождённым, — Без всяких экивок, честно ответил своему наставнику и побратиму, — А по поводу того, какую помощь ты можешь мне оказать, то это к деду. У него по всей видимости есть идея, как можно мне помочь на время, хотя бы до школьных экзаменов в Хогвартсе, ускользнуть из под надзора директора.

После моего признания, Матиус сгорбившись завалился на спинку кресла и как-то обречённо выдохнул, стал потирать переносицу.

— Я верно тебя понял, ты где-то нашёл незадокументированного дракона, что не стоял нигде на учёте, после чего вступил с ним в схватку и победил?

— Да… — И сейчас мне было почему-то стыдно встречаться взглядом с наставником, будто бы я совершил что-то предосудительное. Отчего сейчас ощущал неловкость и стыд.

— А ты, Гюнтер, выходит знал о затее своего внука?

Теперь не только мне в комнате было неловко.

— Вот что Вы за идиоты? А если бы ты умер? И почему меня в известность не поставил, балбес⁈

— Прости?

На несколько минут в комнате воцарилась полная тишина, которую нарушил отошедший от своих переживания за побратима Матиус.

— Ладно. Чего уж теперь говорить о том,