Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

В то время как Георгий Константинович совершал свой вояж, Хрущев организовал срочное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором с докладом выступил начальник Главного политического управления Советской Армии и ВМФ генерал-полковник А. С. Желтов. Члены Президиума решили провести в военных округах партийные активы с осуждением Жукова за пренебрежение политработой в войсках и создание в армии культа собственной личности. 22–23 октября в Кремле состоялось собрание партактива московского гарнизона и центрального аппарата Министерства обороны. На записку: «Почему нет на активе Жукова?» — Хрущев резко ответил, что не об этом надо спрашивать, а о том, почему такие безобразия им допущены.

Благодаря преданности генерала С. М. Штеменко, который, будучи начальником Главного разведывательного управления, имел свою собственную, не подконтрольную никому связь, Жуков узнал о происходящих событиях. Впоследствии Хрущев долго и упорно искал того, кто проинформировал Жукова, и, выяснив, что сообщение ушло по линии военной разведки, снял Штеменко с работы.

26 октября Жуков вылетел из столицы Албании Тираны в Москву. Прямо с борта самолета он отправил Г. А. Семеновой телеграмму: «Хотелось бы отдохнуть от этой утомительной поездки, но, как видно, предстоит большая работа… Переживаю радостное чувство встречи с тобой и доченькой. Очень соскучился без обеих вас… Наверное, Машенька подросла и стала еще милее. Я хотел бы, чтобы она была больше похожа на меня, но непременно с твоими глазами, которые я очень-очень люблю…»

Самолет с министром обороны приземлился в аэропорту «Внуково». Георгия Константиновича встречали Маршалы Советского Союза и главнокомандующие всеми видами Вооруженных Сил, а также сотрудник Президиума ЦК КПСС Чернуха. Он подошел к Жукову и сказал, что его сейчас же приглашают на заседание Президиума ЦК.

На заседании Президиума ЦК слово было предоставлено М. А. Суслову. Он обвинил министра обороны в том, что тот проводит неправильную политическую линию, игнорируя политических работников и Главное политическое управление Советской Армии и ВМФ. А. И. Микоян добавил: «Мне непонятна и до сих пор волнует одна фраза, сказанная Жуковым на Президиуме ЦК во время работы по поводу антипартийной группы Маленкова, Молотова. Жуков тогда сказал: „Если будет принято решение, предложенное Маленковым (о смещении Хрущева. — Авт.), то он, Жуков, не подчинится решению и обратится к армии. Как это понимать?“»

Жуков уточнил, что он намеревался обратиться через парторганизации армии к партии, а не к армии.

С пространной речью на заседании выступил Хрущев. Он заявил, что все, что Жуков преподносит под видом укрепления единоначалия, — это настоящая диктатура, опасное дело. В вину Георгию Константиновичу вменялось создание не подконтрольной никому школы диверсантов, о которой знали только он и Штеменко, а также формирование специальной дивизии. Объяснения Жукова, что создавались обычные формирования для ведения разведки и уничтожения вражеских ракетных установок, никого не удовлетворили. Последовали обвинения и в бонапартизме. Затем Хрущев предоставил желающим ознакомиться с материалами о заграничных поездках Жукова, в которых якобы проявилось его позерство и огромное самомнение.

Он рассуждает так: я есть министр обороны, и все то, что относится к войскам, должно проходить только через меня и больше ни через кого. И это преподносится под видом укрепления единоначалия? Нет, это настоящая диктатура, это опасное дело.

«Вся эта история, подготовленная против меня как-то по-воровски, была полной неожиданностью, — вспоминал Георгий Константинович. — Обстановка осложнялась тем, что в это время я болел гриппом. Я не мог быстро собраться с мыслями, хотя и не первый раз мне пришлось столкнуться с подобными подвохами. Однако я почувствовал, что Хрущев, Брежнев, Микоян, Суслов и Кириленко решили удалить меня из Президиума ЦК. Видимо, как слишком непокорного и опасного политического конкурента, освободиться от того, у кого Хрущев оставался в долгу в период борьбы с антипартийной группой Маленкова — Молотова. Эта мысль была подтверждена речью Микояна на пленуме, где он сказал: „Откровенно говоря, мы боимся Жукова“».

Пленум ЦК КПСС с одним вопросом на повестке дня: «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте» начал свою работу 28 октября 1957 г.. Доклад делал Суслов.

«…Вскрыты серьезные недостатки и извращения в партийно-политической работе… Эти недостатки и извращения, как теперь установлено, порождены грубым нарушением партийных ленинских принципов руководства Министерством обороны и Советской Армии со стороны товарища Жукова.

…Огульное избиение командных и политических кадров… снять, списать, уволить, выгнать, содрать лампасы, содрать погоны… привыкли за 40 лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты. Это он (Жуков. — Авт.) говорит о политических работниках!..

О том, что Жуков потерял элементарное чувство скромности, говорит и такой факт. Министр поручил купить, в целях личной рекламы поставить в Музей Советской Армии написанную художником картину, представляющую такой вид: общий фон — горящий Берлин и Бранденбургские ворота, на этом фоне вздыбленный конь топчет знамена побежденных государств, а на коне величественно восседает товарищ Жуков…

Товарищ Жуков игнорирует Центральный Комитет. Недавно Президиум ЦК узнал, что товарищ Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с лишним тысячи слушателей… Товарищ Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. О ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров как коммунист счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра…»

Выступил начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский:

— Сказать, что товарищ Жуков недопонимал и недопонимает роли партийно-политической работы в армии, это, конечно, несостоятельно и несерьезно, и те крупные ошибки, которые допущены были Жуковым, конечно, не от недопонимания, как он, выступая здесь, говорил, это неверно. Дело заключается именно в линии поведения… Эта особая линия поведения вела к тому, чтобы армию прибрать к рукам в полном смысле этого слова и через армию воздействовать тем или иным путем, я не хочу фантазировать, но воздействовать тем или иным путем, может быть, даже на Президиум ЦК…

Тут Хрущев подал реплику:

— Жуков платил вам тем же. Он мне говорил, что надо заменить начальника Генерального штаба.

Резкие нападки на Жукова содержались в выступлении начальника Главного Политического управления СА и ВМФ генерал-полковника А. С. Желтова:

— Товарищ Жуков непомерно себя возвеличивал, и на этой почве у нас было немало схваток. Началось в 1955 г… Не появился в связи с его назначением портрет в центральных газетах. Главному Политическому управлению был произведен такой разнос, которого никто никогда вообще не видел.

Не нашлось слов в защиту Жукова и у выступивших маршалов Конева, Ерёменко, Бирюзова, Тимошенко, Рокоссовского.