Великая Охота - Роберт Джордан

— Это не довод, чтобы она шла с нами, — сказала Найнив, но Мин вновь покачала головой.

— Она связана с… с этими мальчиками, так же как и ты, или Эгвейн, или я. Она — часть этого, Найнив, чем бы это ни было. Как сказали бы, наверное, Айз Седай — часть Узора.

Судя по всему, Илэйн была ошеломлена и вдобавок заинтригована.

— Я? Что за часть, Мин?

— Я не вижу этого ясно. — Мин смотрела в пол. — Иногда мне хочется, чтобы я вообще не умела читать по другим. Большинство людей все равно не удовлетворены тем, что я могу им объяснить.

— Если мы все собрались идти, — сказала Найнив, — то самое лучшее — заняться планами.

Сколь бы много и горячо она ни спорила до того, но как только решение принято и нужно действовать, практичная сторона характера Найнив всегда приступала к делу: что необходимо им взять с собой, как холодно будет к тому времени, когда они доберутся до Мыса Томан, как без помех забрать лошадей из конюшни.

Слушая Найнив, Эгвейн никак не могла отделаться от дум, что же за опасность углядела в них Мин и какая опасность грозит Ранду. Она знала только об одной опасности, которая могла бы ему угрожать, и при одной мысли об этом она вся холодела. Держись, Ранд. Держись, шерстеголовый ты балбес. Как-нибудь я тебе помогу.

Эгвейн и Илэйн коротко склоняли головы перед каждой группой женщин, мимо которых они проходили по пути через Башню. Хорошо, что сегодня здесь так много женщин не из Башни, подумала Эгвейн, слишком много, чтобы каждую сопровождала Айз Седай или Принятая. Одиночки или маленькими группками, в богатых одеяниях или бедном платье, в нарядах полудюжины стран, на некоторых по-прежнему еще заметна пыль долгой дороги в Тар Валон, они были предоставлены сами себе и ждали своей очереди, чтобы испросить совета у Айз Седай или обратиться со своими просьбами. При некоторых из женщин — леди, лавочницах или купеческих женах — были служанки. С ходатайствами явились даже несколько мужчин, стоявших особняком, вид у них был неуверенный, в Белой Башне они чувствовали себя не в своей тарелке и на всех остальных посматривали с опаской.

Впереди шла Найнив, устремив взор вперед, плащ развевался за спиной, она шагала с таким видом, как будто знала, куда они идут, — что соответствовало истинному положению дел, если только кто-нибудь не остановит их, — и имеет полное право туда идти — что, разумеется, обстояло совсем по-иному. Одетые теперь в одежду, которую привезли с собой в Тар Валон, они совершенно не походили на обитающих в Башне. Каждая выбрала самое лучшее платье, с юбками-штанами для верховой езды, и плащи из превосходной шерсти, богато украшенные вышивкой. Эгвейн подумала: пока им удается держаться подальше от всех, кто может их узнать, — они уже увернулись от нескольких, кто знает их в лицо, — их замысел имеет шансы на успех.

— Это больше подошло бы для прогулки в парке какого-нибудь лорда, чем для дороги на Мыс Томан, — заметила Найнив, когда Эгвейн помогала ей управиться с пуговицами серого шелкового платья, шитого золотой нитью, и с жемчужными цветами на лифе и вдоль рукавов, — но поможет, наверное, улизнуть незамеченными.

Теперь Эгвейн поддернула плащ и провела ладонью по своему шитому золотом, зеленому шелковому платью и оглянулась на Илэйн, одетую в голубое, с кремовой отделкой в разрезах, надеясь, что Найнив права. До сих пор все принимали их за просительниц благородного звания или по меньшей мере зажиточных особ, но, как ей казалось, среди прочих они все-таки выделялись. Сообразив, почему у нее возникло такое чувство, Эгвейн удивилась; ей было немного не по себе в нарядном платье после того, как несколько последних месяцев она носила простое белое одеяние послушницы.

Маленькая тесная группка деревенских женщин в прочных темных шерстяных платьях опустились в реверансе, когда беглянки прошли мимо. Едва они остались позади, Эгвейн оглянулась на Мин. Та облачилась в свои штаны и мешковатую мужскую рубаху, сверху — мальчишеские коричневые куртку и плащ, довершив наряд видавшей виды широкополой шляпой, нахлобучив ее на коротко стриженную голову.

— Одной из нас нужно быть слугой, — заявила Мин со смехом. — Женщины, разодетые как вы, всегда имеют хотя бы одного. Коли придется бежать, о моих штанах вам останется только мечтать.

Мин тащила на себе четыре комплекта переметных сум с раздувшимися карманами, набитых теплыми вещами, так как еще до их возвращения наверняка наступит зима. Туда же упаковали и свертки с провизией, стянутой с кухни, — на первых порах хватит, а потом можно будет прикупить.

— Ты уверена, что мне нельзя тебе помочь, Мин? — тихо спросила Эгвейн.

— Да нет, с ними просто неудобно, — с ухмылкой сказала Мин, — вовсе они не тяжелые. — Казалось, она считала все какой-то игрой или притворялась, что так думает. — И будь уверена, народ начнет дивиться: с чего бы такая разодетая леди, как ты, вдруг волочит свои переметные сумы. Свои можешь понести — да и мои тоже, если захочется, — когда мы… — Ухмылка ее исчезла, и она яростно прошептала: — Айз Седай!

Взгляд Эгвейн метнулся вперед. Навстречу по коридору шагала Айз Седай с длинными черными прямыми волосами и кожей, напоминающей цветом пожелтевшую от времени кость, она внимательно слушала идущую рядом женщину в домотканой фермерской одежде и залатанном плаще. Айз Седай еще не заметила их четверку, но Эгвейн узнала ее — Такима, из Коричневой Айя, которая преподавала историю Белой Башни и Айз Седай и которая без труда с сотни шагов узнает одну из своих учениц.

Не сбавляя шага, Найнив свернула в боковой коридор, но там оказалась одна из Принятых, долговязая женщина с вечно нахмуренным лицом, она торопливо прошла мимо, волоча за ухо послушницу с алыми от обиды и боли щеками.

Заговорить Эгвейн сумела не сразу.

— Это были Ирелла и Эльз. Они нас заметили? — Заставить себя оглянуться она не могла.

— Нет, — через мгновение ответила Мин. — Они видели только наши тряпки.

Эгвейн облегченно вздохнула и услышала такой же вздох Найнив.

— Мы до конюшен не доберемся, у меня сердце раньше разорвется, — проворчала Илэйн. — Эгвейн, во время приключений всегда так? Сердце готово из груди выскочить, а душа в пятки уходит?

— Наверное, да, — медленно ответила Эгвейн. Она поймала себя на мысли, что ей непросто вспомнить то время, когда она с нетерпением рвалась к приключениям, свершать нечто опасное и волнующее, как люди в сказаниях. Теперь она думала, что увлекательная часть — это то, что ты вспоминаешь, оглядываясь на прошедшее, а в сказаниях добрая доля неприятного опущена. Так она и оказала Илэйн.

— И все-таки, — твердо заявила Дочь-Наследница, — прежде со мной не случалось ничего по-настоящему захватывающего, и, вероятно, и не случится, пока матери принадлежит решающее слово, а так будет, пока я сама не займу трон.

— Тихо, вы, обе, — произнесла Найнив. На удивление, они оказались в коридоре одни, никого на виду в оба конца. Она указала на узкую лестницу, уходящую вниз. — Вот то, что нам надо. Если я вконец не запуталась во всех поворотах и галереях.