Ключи от Бездны - Сергей Чичин

коленку поцелил бы! Тут только Хастред сообразил, что стрелял с дистанции для него откровенно чрезмерной. Видать, интуитивно посчитал огромного Плетуна за надлежащую цель нормального человеческого размера. Удивительно, что вовсе под ноги кнезу не прилетело, вот бы было досадно!

Кнез покачнулся и повалился на колено, опершись рукой о землю и с ненавистью шаря глазами по сторонам в поисках стрелка. Горящий голем сделал к нему шаг и что было сил жахнул своей колодой сверху, но кнез в последний миг рванул в сторону, лихо перекатился и, пошатываясь, сделал пару шагов в сторону. Вояки вокруг него, подчиняясь неслышной команде, сомкнули ряды и обрушились на Плетуна со своими алебардами.

Снизу раздался характерный чвакающий звук взрезаемой плоти и короткий полувскрик, полухрип. Выуживая следующую стрелу, Хастред перевел взгляд туда и к досаде своей обнаружил, что там прошел короткий размен любезностями, причем для их стороны невыгодный — Иохим получил тычок в нерабочее левое плечо, потеряв несколько колец кольчуги и малость крови, которой небось потом опять с хозяина насосет, а вот Напукону сабля опытно вскрыла мякоть бедра ниже края кольчуги. Поганое ранение, сильно кровящее и, что особо вредно, когда работаешь по-гоблински — мешающее самозабвенно удирать. По запарке ни тот, ни другой поединщик ранам внимания не уделили, клинки продолжали друг о друга злобно лязгать, но пора б уже было как-то закруглять эту тему... если только кнез не вздумает добросердечно склеить ласты, тогда самое время дать рыцарю честно победить и оставить его тут всем заправлять, представив обескураженным местным как избавителя.

Но нет, кнез помирать не собирался; он как раз бесцеремонно обломил вышедший сзади наконечник стрелы и вытащил спереди ее хвост. Огляделся, присмотрел паренька с разможженной големовым кулаком ногой, хныкающего в задних рядах. Аккуратным шагом к нему приблизился, успокаивающе потрепал по плечу, глянул в глаза, заставив оцепенеть; преклонил колено, мазнул рукой по шее и, прямо как в дешевой мелодраме, в то же самое место впился ртом.

По толпе вояк прошел взволнованный ропот, до бунта, однако, не доходящий. Вообще, технично исполнено, если уж совершать публичный каминг аут, то лучше это делать, когда психика публики и так подорвана беснующимся пылающим чудовищем — не так много остается нерастраченных ресурсов на возмущение.

Ощущая сильное огорчение и неспособность как-то подлить масла в огонь, Хастред снова вскинул лук и выстрелил опять, на этот раз взяв еще выше. Кнез, однако, был теперь настороже и по-звериному развернулся к летящей стреле, пригнулся еще больше, позволив ей просвистеть над головой (ну ладно, ладно, над головой и в добрых двух шагах влево — на чемпионате по стрельбе Хастреда не допустили бы даже до отборочного тура). Из вскрытой шеи его жертвы тугим толчком удалила струя крови, и вомпер поспешно вернулся к ее поглощению, чтобы не тратить ценный продукт.

Дела у рыцаря шли все плачевнее — кровью уже сочились, помимо раненого бедра, обе руки и даже из-под шлема стекала, впитываясь в армяк, тонкая темная струйка. Разрубить саблей кольчугу — тот еще фокус, Иохим и не пытался, атаковал куда мог, ныне же больше тянул время, ожидая, пока рыцарь ослабнет от кровопотери. Что ж, справедливости сегодня дали немало шансов проявить себя, но она предпочла спотыкаться на каждом шагу и вообще запускать дурочку, пора бы и честь знать. Рыцаря генерал просил вернуть, а генерала огорчать себе дороже. Правда, он еще просил вернуть неповрежденным, а тут уже и мозги бедному вывихнули, и располосовали, как свиную тушу на поварских учениях, но это пустяки, дело житейское — все зарастет и образуется, лишь бы не по частям доставили.

Так что Хастред выдернул еще одну стрелу, быстро оттянул тетиву за ухо и, пока никто не вмешался, отослал ее не модничая прямо в грудь Иохиму. Кольчуга там, не кольчуга — шутить изволите, когда бьет составной лук, только и вопроса — на сколько ладоней из спины выйдет. Однако с матерыми рубаками даже такой маневр не каждого дня прокатывает — дружинник извернулся, мелькнул саблей, не рубя, а опытно отводя плашмя — и стрела проскольнула впритирку над самым плечом, выдрала клок из жупана и вонзилась в землю почти по самое оперение.

- Что за... - начал возмущенно вопить Напукон, счастье хоть догадался не отвернуться. Потому что Иохим тут же выдернул из-за спины кинжал, метнул его с левой руки в Хастреда, а с саблей устремился в отчаянную атаку, первым же ударом в шлем оглоушив рыцаря (а случись тому потерять бдительность и не подставить железный лоб, тут же и обезглавил бы напрочь). Второй удар должен был так или иначе закончить дело, а потом настал бы черед Хастреда — тот от неловко брошенного кинжала увернулся, но...

Но вместо второго удара Иохим сделал неловкий подволакивающий шаг и тяжко обвалился в охапку рыцарю.

- С кем боги свели — одного старикана прибить не могут! - взвыл Чумп от ворот, до которых успел добраться, обежав по стене, пока спутники его вели свое сражение, напрочь забыв о славных бегственных традициях.

Напукон озадаченно поворотил упавшее на него тело и обнаружил торчащую из его загривка рукоять чумпова ножа.

- Со всем неизменным уважением, судари, - начал он, дивно сплетая тон жалобный, возмущенный и менторский. - Ежели я допустимо интерпретирую слова достопочтенного целителя, то вот таким образом, выбирая порою легкие пути, мы потакаем зверю в себе, а в итоге до высот доживают только самые неприглядные!

- Ну неприглядный, зато живой, - огрызнулся Чумп. - А ну навалитесь, засов я снял, но створка тяжеловата.

Хастред метнул быстрый взгляд в сторону кнеза и с холодком вдоль спины обнаружил, что тот исчез. Обескровленное тело его донора осталось на месте, бессильно раскинув руки, голем осел на прогоревших ногах и без особых целей продолжал взмахивать догорающими руками, вояки теснились вокруг него, потыкивали алебардами и между собой оживленно обсуждали последние события, а вот идти в темноту за свежими ощущениями, когда и так их полна коробочка, не поспешали. Впрочем, едва ли темнота — помеха вомперу, а хвост ему сегодня накрутили вполне достаточно, чтобы задеть самую уязвимую черту ему подобных — самолюбие. И это он еще своего любимого прихвостня не видал. Опять прав проклятый Чумп, надо поспешать... с ним всегда так, именно поспешать и надо, хоть бы раз вышло исключение, что надо закрыться на пивоварне и пересидеть недельку.

Впрочем, дед-лекарь как раз такое и посоветовал, осталось только добраться до места, где хорошие пивоварни.

Хастред скатился