📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПреступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов

Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 220
Перейти на страницу:
периода от капитализма к социализму». Не знаю. По второму «Планомерность и товарно–денежные отношения при социализме», кажется, что–то могу сказать. А с третьим повезло: «Критика современных буржуазных ревизионистских концепций «рыночной» эволюции социализма» – об этом читала буквально утром перед экзаменом.

А когда я села и попросила разрешения отвечать на билет, начиная с третьего вопроса, Воронков взял зачетку и, увидев в ней два «окна», означавших «двойки», спросил: «Вы третий раз?» Я кивнула. Тогда он поднялся видимо, в соседний кабинет. Вернулся вместе с преподавателем соседней кафедры – старушкой в очках с толстенными линзами. Это означало, что они будут принимать экзамены вдвоем – комиссией.

Но пучеглазая старуха явно не испытывала восторга от предлагаемой ей чести. Глядя на часы, она убеждала Воронкова, что опаздывает на электричку и тогда ей придется ожидать следующую не менее двух часов. Воронков пообещал, что скоро отпустит. Старуха села рядом с ним.

Воронков почему–то предложил мне начать ответ со второго вопроса. Заикаясь, я прочитала то, что написала на листке.

– А теперь что вы скажете нам по первому вопросу? – спросил Воронков.

– Ничего, – ответила я.

– Все ясно, – сказала старуха, – Я готова расписаться. – И расписалась в зачетке и в экзаменационной ведомости.

– А вы можете продолжать, – сказала старуха Воронкову и ушла.

Теперь Воронков мог спокойно ставить «неуд», но не спешил. Задав еще два вопроса по трудам классиков марксизма–ленинизма и услышав «красноречивые» ответы, он вдруг многозначительно улыбнулся и предложил закончить экзамен в другом месте. В «жигулях», – промелькнуло в моей голове. – Значит, и мне придется…» В это время Воронков, как бы завершая свою мысль, сказал: «Если, конечно, вы не возражаете?»

«Возражаете». Он еще издевается. Как будто у меня есть выбор. Если честно, то это предложение меня не застало врасплох, в глубине души я уже не раз прокручивала такой поворот событий. Конечно, я могла возмутиться, послать его на три буквы. А результат? Короче, я согласилась, не зная точно, на что. Мы вышли. Во дворе стояла его новая «Лада».

Куда мы ехали и зачем – я тоже не знала. Когда же мы свернули в темный переулок, я поняла, что сейчас мне предстоит делать самое страшное. Мы подъехали к пятиэтажному крупнопанельному дому. Зашли в однокомнатную, давно не убиравшуюся квартиру. Ни одной книжной полки. Квартира явно не Воронкова. Но в ней он вел себя как хозяин. Из бара достал, коньяк и конфеты. Выпили по две стопки. Потом показал мне ванную, дал чистое полотенце и халат не первой свежести. Словно по чьему–то приказу сверху я покорно вошла в ванную и стала раздеваться. Приняла душ. Накинула халат и так же покорно пошла в комнату. Воронков уже лежал на диване, укрытый одеялом. Увидев меня, он спешно снял с меня халат и стал обнимать, целовать губы, грудь, живот. Молча, без единого движения я терпела «ласки» Воронкова.

Боли почти не было. После пяти–шести толчков Воронков вдруг напрягся, застонал, сделал еще несколько судорожных движений, испытывая, видимо, при этом тот самый оргазм, ради которого люди идут на грех… Потом Воронков пошел в ванную, а я стала смотреть по старенькому телеку концерт лауреатов международного фестиваля эстрадной песни «Золотой Орфей» из Болгарии. И подумала: наверное, наши певицы попадают туда через отборочную комиссию так же, как я только что «сдавала» экзамен Воронкову…

Он вернулся, предложил искупаться и мне. Я встала, а он вдруг говорит:

– У тебя что, менструация? – и показывает на простыню, на которой были пятна крови.

– Я девушка, – ответила я и, тут же спохватившись, добавила: – Была…

…Вот уже три дня, как я женщина. И хотя о случившемся я не сказала никому ни слова, мне кажется, что об этом узнали или, по крайней мере, догадываются многие… Вчера позвонил Вадим Морозов и пригласил на вечер в первый мединститут (куда он поступил после армии), но я отказалась – стыдно. Сегодня перед лекцией встретилась с деканом, поздоровалась, а он в ответ как–то многозначительно улыбнулся и сказал не то вопросительно, не то утвердительно: «Все в порядке» – и пошел дальше. А я вспыхнула и покраснела.

Ночами не сплю – плачу. Вчера ходила в Елоховский собор. Какое великолепие! Какая благодать! Красотища! Но мне не до красоты. Молюсь и молюсь. Прошу Господа Бога простить мою душу грешную. Да видит Всевышний, что не хотела я грешить, нарушать закон Божий. Но так случилось, видимо, от того, что люди происходят от согрешивших Адама и Евы, и поэтому мы уже рождаемся в состоянии греха, а грех всегда удаляет человека от Бога и ведет к страданиям, болезням и вечной смерти. Люди часто говорят неправду и творят несправедливость. И только Господь Бог в высшей степени справедлив. Он не наказывает без причины праведника и не оставляет человека без наказания за всякое худое дело, если только человек сам не исправит свою жизнь покаяниями и добрыми делами. Я знаю: Бог любит свое творение, любит каждого из нас. Поэтому и в радости и в печали я должна обращаться к Богу с молитвами, с покаянием и величайшей просьбой – не судить меня строго».

ГЛАВА XII

«Чайку», совсем еще недавно обслуживавшую генерального директора «Люкс–панорамы», Виктор Павлович Жур увидел там, где советовали искать работники автобазы – у фирменного магазина «Табак». Возле него бурлила гигантская очередь. Дефицит на курево докатился и до Южноморска. Жур проторчал у черного лакированного лимузина Бог знает сколько времени. Наконец подошел водитель. Красный, взлохмаченный, он сжимал в руках несколько сигаретных пачек. Виктор Павлович подождал, пока шофер откроет ключом дверцу, сложит свою добычу (иначе не назовешь) во вместительный «бардачок», и только тогда спросил:

– Вы свободны?

Тот презрительно оглядел невыразительную внешность опера и с усмешкой произнес:

– Не по чину замахиваешься.

– Капитанский устроит? – сыграл простака Жур.

– Ладно, капитан, топай, – как от назойливой мухи, отмахнулся водитель, запуская двигатель.

– Тогда немного потопаем вместе, – предъявил свое служебное удостоверение Виктор Павлович.

У шофера отвисла челюсть. Он выключил зажигание и осевшим голосом проговорил:

– Хотите сказать, следовать за вами?

– Если вам не хочется беседовать в уютной обстановке. – Опер показал внутрь салона.

Водитель услужливо распахнул дверцу. Жур устроился на просторном сиденье со странным чувством – находиться в таком шикарном авто ему никогда не приходилось.

– Что ж, Генрих Виленович Хромушин, – начал опер, – поговорим о вашем бывшем шефе. Бабухине.

Водитель явно занервничал.

– Отъедем, – сказал он

1 ... 174 175 176 177 178 179 180 181 182 ... 220
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?