Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Гитлер пожал плечами и признался:

— Я не хочу изменять холодному рассудку, но и в Азии могут возродиться такие силы, которые исключат там европейские колонии… Поэтому так важны наши взаимные отношения и ваши отношения с Италией. Сейчас мы все втроем заперты во внутренних морях, и лишь три страны имеют выход в свободное море — Англия, Америка и Япония… И тут надо что-то менять… Мы хотим выйти к Северному морю, Италии надо сбросить «засов» Гибралтара, а России нужен теплый океан…

Гитлер взглянул на сидящего рядом Риббентропа, потом перевел глаза на Молотова… Молотов был по-прежнему доброжелательно сосредоточен…

— Теперь— о делах текущих… На Балканах нам необходимо определенное сырье… Но его надо защитить от англичан. Необходимость борьбы против них довела немцев до Нордкапа, и она же может довести их до Египта, хотя это и нежелательно… Мы не можем отдать англичанам и Грецию… Германия, герр Молотов, хочет мира, и я предлагал его сразу после польской кампании… Тогда Англия и Франция могли прекратить войну, не понеся никаких жертв. Но с тех пор пролилась кровь, а кровь создает права… За нее надо платить… Я говорил об этом с Петэном и Лавалем… Гитлер вздохнул:

— Все же Германия предпочла бы закончить войну еще в прошлом году и демобилизовать свою армию для мирной работы. С экономической точки зрения война — плохой бизнес даже для победителя. Дешевле достигать своих целей в мирное время…

Образ мыслей фюрера был нормальным для нормального человека. И то, что он смотрел на войну как на разорительное явление, лучше многого другого доказывало, кто стал действительным поджигателем мировой войны… Ведь для Золотой Элиты, для Дюпонов и Рокфеллеров, Бэзила Захарова и Детердинга, Бернарда Баруха и «Дженерал моторс» со «Стандард ойл» война напротив — была идеальным бизнесом с огромным и быстрым оборотом «товара» и финансов…

Молотов тоже был нормальным человеком из нормальной страны, и поэтому он горячо поддержал фюрера:

— Конечно! В любом случае военное достижение целей всегда обходится дороже, чем мирное…

А Гитлер, сознательно и подсознательно связывая войну с Америкой, говорил уже:

— Следующий момент— проблема Америки… Я имею в виду не текущие события… Сейчас Америка не борется за Англию, а просто хочет овладеть Британской империей. Она помогает Англии для того, чтобы развить собственные вооружения, получить новые базы и усилить военную мощь…

Гитлер обвел всех— Молотова, Риббентропа, переводчиков Шмидта и Павлова долгим-долгим взглядом и тоном почти пророческим заявил:

— Надо смотреть в отдаленное будущее… Думаю, в нем надо будет решить вопрос о тесной солидарности тех стран, интересы которых будут затронуты расширением сферы влияния этой ведущей англосаксонской державы до пределов мира, когда Америка станет угрожать свободе других народов…

Он опять обвел всех взглядом, отдельно посмотрел еще на молодого Павлова и сказал:

— Впрочем, это не тот вопрос, который надо решать завтра или в 1945 году… Это проблема года не ранее 70-го или 80-го, проблема 2000 года… Но уже сегодня нам нужно создавать континентальную Европу, способную противостоять англосаксам… Германия, Италия, Франция, Испания должны стать во главе идеи чего-то вроде доктрины Монро для Европы… Соединенные Штаты утверждают в этой доктрине: «Америка для американцев»… Что же, значит ей нечего делать в Европе, в Азии и в Африке… Зато нам нужна ЕвроАфрика… Думаю, что там, где позиции ведущей державы принадлежат России, ее интересы должны соблюдаться в первую очередь…

Фюрер опять вздохнул:

— Создание великой коалиции государств — цель, конечно сложная… Ее идею тяжелее претворить в жизнь, чем обдумать… И поэтому вернемся пока к нашим отношениям… Я понимаю, что для России политически важны Балканы, но они важны сейчас и для нас в чисто военном отношении… Мы не можем допустить, чтобы англичане обосновались в Салониках, как это было с Салоникским фронтом в Первую мировую войну… Мы храним о нем очень неприятные воспоминания…

— Почему Салоники для вас так опасны? — тут же вскинулся Молотов.

— Герр Молотов, — вежливо ответил фюрер, — они опасны для румынских нефтяных промыслов, а их Германия будет защищать при любых обстоятельствах… Однако как только восторжествует мир, германские войска немедленно покинут Румынию…

Гитлер вряд ли тут кривил душой — достаточно вспомнить то, как мощно Германия уже присутствовала на Балканах экономически, чтобы понять, что она и без войск имела бы там решающее влияние, если бы с Балкан и вообще из Европы было устранено политическое английское влияние и присутствие. Тогда и Россия получила бы свободный выход из Черного моря, сейчас запертое, кроме Проливов и Средиземным морем.

Выслушав это, Молотов мягким увещевательным тоном начал отвечать:

— Я готов согласиться с вашими общими идеями, господин Гитлер… Но они затрагивают сразу много государств, а товарищ Сталин поручил мне выяснить ряд вопросов, касающихся советско-германских отношений… За этот год наши договоренности обеспечили Германии надежный тыл во все время войны на Западе. Мы тоже получили значительные выгоды и считаем, что прошлогоднее соглашение можно считать выполненным, за исключением вопроса о Финляндии… Конечно, наш пакт лишь частично решал проблемы, и надо идти дальше, но нас тормозит «финский» вопрос…

Гитлер поморщился, а Молотов пояснил:

— Финляндия обеими сторонами отнесена к сфере советских интересов, но Германия заключает с ней соглашения, вводит туда войска…

Гитлер опять поморщился…

— Мы, господин Гитлер, хотим лишь знать — остается ли в силе прошлогоднее разграничение?.. И еще одно — о Тройственном пакте… Мы плохо осведомлены о нем, и хотели бы получить тут ясность… Мы хотели бы знать, что надо понимать под «новым порядком» в Европе и в Азии и где проходят, на ваш взгляд, восточноазиатские границы?… Поняв все это, можно обсуждать вопросы о Черном море, Балканах, Румынии, Болгарии и Турции…

Вопросы русского гостя сыпались на фюрера непривычным градом. Шмидт смотрел на шефа и не узнавал его — никогда он не вел себя так ни с одним из иностранных гостей. Он не вспыхивал, как это было с англичанами Иденом и Вильсоном, не был резок, как с Франко, он был всего лишь внимателен и вежлив…

Отличный психолог, он, похоже, сразу понял, что этого русского большевика на эффект не возьмешь и вспышкой деланых страстей не испугаешь… Поэтому фюрер, выслушав, ответил вполне спокойно:

— Что же, господин Молотов, для Европы пакт означает руководящую роль Германии и Италии в областях их естественных интересов… Россия же должна сама указать свои сферы интересов… То же можно сказать в отношении Восточной Азии… И с учетом сказанного я предлагаю вам участвовать в Тройственном пакте четвертым партнером…

Фюрер развел руками и прибавил:

— Когда я обдумывал возможность европейской коалиции, то наибольшие трудности видел не в германо-русских проблемах, а в обеспечении сотрудничества между Германией, Италией и Францией… Думаю, однако, что мы с этим справимся… А вопросы по Румынии, Болгарии и Турции за десять минут мы не решим — тут нужны серьезные переговоры… Главное— понять, что мы все— континентальные страны, а Америка и Англия нет… Они лишь натравливают европейские государства друг на друга и должны быть изгнаны из Европы… Нужен новый мировой порядок, где каждый будет иметь свою сферу интересов, и Германия предлагает свои услуги как честный маклер…