Ричард Львиное Сердце - Ирина Александровна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Луи дрался если не с тем же хладнокровием, то с такой же яростью. Из кинувшихся на него троих противников один упал с надрубленной шеей, другой лишился правой руки и тоже рухнул наземь.
Уцелевшие пятеро воинов отступили, пытаясь обойти опасного врага сзади. Но Луи с Фридрихом ринулись за ними, и те позорно ретировались, изо всей силы пришпоривая коней.
— К реке! — прокричал Тельрамунд. — Они опять поскачут следом, но теперь уж точно в реку не сунутся.
Когда рыцари, понукая коней, едва удерживаясь в сёдлах, завершали переправу через стремительно несущийся поток, вслед им полетели стрелы леопольдовых воинов. Одна из них задрожала, воткнувшись в седло Луи, вторая застряла меж сапогом Тельрамунда и стременем.
В ярком свете луны Фридрих, покрытый кровью, спокойный и грозный, развернул коня, встав лицом к другому берегу и крикнул, потрясая мечом:
— Эй вы, позор германской славы! Передайте Леопольду Австрийскому, что он — презренный трус и изменник! Моё имя — Фридрих Тельрамунд, рыцарь Тевтонского ордена, воин Святого Креста Господня. Скажите, что я презираю его и передам всем немцам, которых встречу, что теперь он достоин только презрения! И ещё: подлый поступок императора Генриха освобождает меня от присяги ему, которую я давал, лишь помня, что он — сын Фридриха Великого. Я больше не считаю себя его вассалом!
Они отъехали от реки и свернули к холму. Позади было тихо.
— Отстали, — сказал Луи, ещё раз оглядываясь. — Совсем отстали. Ты ранен?
Фридрих показал товарищу стрелу, окровавленную почти до самого оперения.
— Только что вытащил. Раньше не хотел — думал, может она всё же задела сердце. В таком случае, вынув её, я бы тут же и свалился. Но нет, обошлось. Сейчас догоним наших, сделаем привал, и ты прижжёшь мне рану. А у тебя как?
— Скользящая на ноге, выше колена. Думаю, можно не прижигать. А вот и Эдгар!
Внизу, под холмом, на фоне тёмного силуэта мельницы, показались три конные фигуры. Мария тоже сидела верхом, но когда граф и барон подъехали ближе, их испугала восковая бледность её осунувшегося личика.
— Это я виновата во всём! — повторяла она. — Я выбрала эту верёвку только потому, что она хорошо помещалась в поясе...
— Но другую бы заметили, — резонно возразил Луи, обменявшись взглядом с Эдгаром, который только безнадёжно махнул рукой: он всю дорогу пытался и не мог успокоить жену. — Ты бы просто не пронесла её в замок.
— И не твоя вина, что вас заметили и поэтому пришлось рискнуть — спускаться вдвоём! — добавил ехавший позади Блондель.
— Он разбился из-за меня. Из-за меня! — прошептала она, пытаясь не разрыдаться. — Он видел, что если верёвка оборвётся, то я упаду с большой высоты и расшибусь насмерть... А я копалась там, наверху, всё из-за моей ноги! Что, если Ричард погиб!?
— Он не погиб, — вмешался Фридрих. — Я видел, как он падал, видел его лежащим. По всему было видно, что он жив — просто потерял сознание от сильного удара. Да и не такая там высота, чтобы разбиться насмерть. Вот вы были куда выше, Мария, и точно расколотились бы в лепёшку. Конечно плохо, что мы не могли поспеть на ту сторону канала: вздумай мы туда поплыть, прямо в лапы страже и угодили бы...
— Я уже чуть не кинулся в воду, — признался Эдгар, — да они с Луи меня удержали. Какой прок был дарить Леопольду ещё одного пленника? Что ж, придётся всё начинать с начала.
— Придётся, — как эхо отозвался Блондель. — Но по крайней мере его величество теперь знает, что мы — с ним и не отступимся, пока не доведём дело до конца.
Проехав ещё немного и окончательно уверившись, что погони больше нет, путники остановили измученных лошадей и спешились. Нужно было прижечь и перевязать раны Тельрамунда и Шато-Крайона, сменить повязки, наспех наложенные на содранные ладони Марии, наконец — просто прийти в себя и хотя бы несколько часов отдохнуть.
После грозы воздух был свеж и прохладен. От некрутого пригорка, возле которого друзья устроились на короткий ночлег, пахло цветами и разнотравьем, тянуло медовым запахом лета. Половинка луны висела над этим пригорком, будто приклеенная к чёрному непроницаемому бархату неба.
— Ты тоже думаешь, что король жив? — тихо спросила Мария, приникнув растрёпанной головкой к плечу мужа и в который уже раз смазывая со щеки солёные дорожки слёз.
— Я уверен в этом! — сказал Эдгар. — Господь сбережёт его.
— Лишь бы Он сберёг Ричарда не для той цели, для которой тот нужен Парсифалю и его ублюдку-князю! — прошептал Фридрих. И, передёрнувшись, осенил себя крестом.
— Да-да! — будто самому себе проговорил Блондель. И уже громче, обращаясь к своим спутникам: — Вот это нам и нужно сейчас. Нужно вспомнить, что все мы — рыцари Креста. Побороть уныние и свято поверить в Божью помощь, в Его всемогущество. Как верит Мария, не то разве смогла бы она проникнуть в змеиное гнездо врагов, добраться до короля и почти вырваться с ним на свободу? Если что и мешает нам, так это — наши с вами сомнения, братья! Мы должны верить — как верили там,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!