Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование - Альберт Еганян

С последним, кстати, у нас всегда проблемы, поскольку считается, что пресловутый административный ресурс способен помочь выкрутиться из реструктуризации с наименьшими потерями. Как показывает опыт, это не так. Наличие таких «скрытых резервов» всегда является неплохой добавкой, но никогда заменой умению эффективно выстраивать работу по проекту.

Рынок инфраструктуры – на первом этапе развития капитализма. Его можно сравнить с 90-ми гг. прошлого века, когда происходил период первоначального накопления капитала. Хотим ли мы повторить ошибки того времени? Нет. Тогда необходимо не только развивать нормативную базу, но и наконец-то начать использовать ту, которая уже есть.

Кроме того, так же, как на иных рынках тех лет, крупнейшие игроки скоро начнут давить на власти для того, чтобы систематизировать эту сферу бизнеса. Но пока таких авторитетных и результативных мейджоров слишком мало. Для того чтобы систематизация рынка все же начала происходить, у нас есть два варианта действий. Первый – «реактивный»: просто подождать несколько лет. Второй – «интерактивный»: властям стоит начать вырабатывать «продукты» и предлагать их рынку. И тот и другой путь в других странах уже проходили. Нам нужно просто выбрать.

Инфраструктура и ранее была сложной и запутанной сферой, реальная сущность которой не до конца очевидна даже задействованным в ней игрокам. Появление государственного и частного спроса на инвестиции в нее стимулировали появление концессий, ГЧП, проектного финансирования и в целом – приход и постепенное увеличение инвестиций в нее.

И это все не упростило, а, наоборот, существенно усложнило ситуацию. Найдется весьма ограниченное количество специалистов, которые могут аргументированно, предметно и со знанием дела хотя бы объяснить содержание деталей и причинно-следственных связей в уже запущенных проектах. Еще меньшее количество способно качественно «нарисовать» будущий проект.

Бóльшая часть тех, кто, считая, что нет ничего сложного в этом мире, высказывается на тему инфраструктурных инвестиций, воспринимаются теми, кто уже проходил этот путь, в лучшем случае как невежественные луддиты[80], своими оценками и поступками разрушающие хрупкую экосистему инфраструктурного рынка.

Проблема в первую очередь в новых знаниях, а еще точнее – в скорости и качественности овладения ими, гибкости ума и наработке практического опыта. Хотя, конечно, как говорили древние греки: «Не боги горшки обжигают», – и всему можно научиться.

Конечно, ГЧП, проектное финансирование и прочие внебюджетные вложения в инфраструктуру – если не высшая инвестиционная математика, то как минимум сложная. Но именно на ней все основывается, на таких проектах экономятся бюджетные деньги и зарабатываются состояния. Соответственно, ошибочно включать в реализацию проекта совсем уж любого человека, умеющего считать. Вместе с тем, несмотря на сложность процедурных аспектов и трудности на этапе запуска такого рода проектов, их результаты, наоборот, обычно просты и наглядны.

Судя же по количеству тех, кто находится в процессе такого познания, спрос на качественный опыт и знания еще долго будет неудовлетворенным. Этот рынок был и на ближайшее время, судя по всему, останется «рынком продавца», да еще и с высоким «барьером входа», обусловленным большим количеством факторов.

Желающим запустить быстро и эффективно тот или иной проект остается либо заинтересовывать (самим проектом, деньгами, нематериальными стимулами) качественных специалистов, либо идти к менее профессиональным, перекрывая их ошибки дополнительными инвестициями собственных нервов и денег. Но даже и таких специалистов не очень-то много, и они пользуются своим монопольным положением.

При этом стоит иметь в виду, что инфраструктурные луддиты – это не какой-то особенный класс. Они есть везде – среди частного бизнеса, госкомпаний, чиновников, консультантов, банкиров. Временами, в периоды уныния, сторонники теории заговоров от отчаяния даже подозревают сговор между ними, поскольку слишком уж слаженно и эффективно они противодействуют всему новому.

Реальный ответ, полагаю, значительно проще, и кроется он в очевидной человеческой психологии. Традиционная мотивация состоит в том, что проще ничего не делать в рамках отлаженных традиционных процедур, и за это ничего особо не будет, чем мучительно разбираться в новой материи, пытаясь подспудно понять, какие карьерные или иные бенефиты несет в себе возможность запуска проекта в новых «внебюджетных» форматах.

И все это на фоне общей неразвитости системы соответствующего рынка и ограниченного количества специалистов, которые могут помочь в запуске проекта. Ментально проще не связываться со всеми этими сложностями. И должна быть действительно сильная карьерная, финансовая, иная мотивация, чтобы начать этим заниматься.

Впрочем, те, кто проявляет завидный «оптимизм невежества», тоже выполняют общественно полезную функцию. Сами того не понимая, значительно упрощая подходы к созданию и структурированию инфраструктурных инвестиционных проектов, они как воронка втягивают в это дело тех или иных чиновников, бизнесменов, иных потенциальных участников рынка. В итоге, конечно же, ничего путного не выходит. Но планы уже заявлены, первые действия совершены, и бенефициарам проектов как-то не с руки останавливать свои действия по проекту. Потому, избавляясь от «невежественных оптимистов», в дальнейшем они ищут себе дееспособных партнеров или помощников.

По опыту могу сказать, что не менее половины проектов на рынке в свое время появилось благодаря таким почившим в бозе инфраструктурным нигилистам. Минус же в том, что никто не знает, какое количество потенциальных участников рынка разочаровалось в нем, попав им в руки на самом первом этапе.

Конечно, ни у кого нет ответа на вопрос: «Инфраструктура – это искусство или все же наука?» На данном этапе развития, наверное, даже не стоит озадачиваться этим вопросом. Рынок расставит все по своим местам.

Как сказал один мой приятель: «Просто стоит иметь в виду, что если организация инфраструктурных проектов будет уделом крупных компаний, которые вырастут из нынешних бутиков, то, значит, это наука. А если они, несмотря на увеличение количества проектов, останутся относительно небольшими компаниями, то тогда – все же искусство». Сопоставимые иностранные рынки не дают поводов для проведения аналогий в этой части, и встречаются оба подхода.