Белая перчатка. В дебрях Борнео. В поисках белого бизона - Томас Майн Рид

- Ну что ж, - сказал Франсуа, - змеям, кажется, очень удобно. Если они едят маленьких луговых собачек, что может им помешать убивать их в любом количестве? Они могут проникнуть в норку с такой же легкостью, как и сами собачки.

- Это правда, - ответил Люсьен. - Но эти змеи не такие проворные, и возможно, что собачки могут даже убежать от них в норку. Гремучая змея очень медленно ползает. Возможно, что в такой подземной галерее она еще меньше способна поймать собачку. А у старых собачек, наверно, есть какой-нибудь способ защиты себя и своих детенышей от нападения ядовитой змеи. До сих пор очень мало известно о луговых собачках. Они обитают в отдаленных районах, и натуралистам трудно наблюдать их; а у тех из них, которые посетили такие «города», едва хватило времени, чтобы сделать торопливые наблюдения. Луговые собачки очень пугливы - они редко подпускают к себе на расстояние выстрела. Их очень нелегко поймать, разрывая норы, так как норы эти очень глубоки, а поскольку шкурки этих грызунов ценятся невысоко, а мяса они дают мало, охотники чрезвычайно редко убивают этих зверьков.

- А они съедобные? - поинтересовался Франсуа.

- Да, - ответил Люсьен. - Индейцы очень любят их мясо и едят его всякий раз, когда представляется возможность.

- Чем питаются луговые собачки зимой, когда нет травы? - спросил Франсуа.

- Тогда они лежат в спячке. В их подземных «квартирах» есть гнезда, и очень интересные. Они построены из травы и корней, круглые, как глобус, и такие прочные, что ими можно играть, как футбольным мячом. Самое гнездо расположено внутри. В него ведет маленькое отверстие, не шире твоего пальца. Когда собачка влезает туда, она заделывает гнездо со всех сторон, за исключением этого отверстия, через которое она получает необходимый воздух. В таких уютных постелях собачки спят во время холодов, и их редко можно встретить тогда на поверхности земли.

Разговаривая таким образом, юные охотники продолжали ехать вперед, держась как можно дальше от краев холмиков, чтобы копыта лошадей не провалились в разрытую землю. Они проехали уже целых пять миль, а «поселение» луговых собачек все еще простиралось перед ними. Все еще эти зверьки со всех сторон издавали свое «кху-кху», все еще совы бесшумно взлетали вверх, а гремучие змеи пересекали им путь.

Солнце уже садилось, когда юные охотники выехали из зоны холмиков на твердую бесплодную равнину. Разговор принял более мрачное направление, потому что помрачнели их мысли. Мальчики выпили уже всю свою воду. Жара и пыль распаляли жажду, и вода, которая нагрелась во флягах, принесла мало облегчения. Холм все еще, казалось, был на большом расстоянии - по меньшей мере милях в десяти. Что, если и достигнув его, они не найдут воды? Недобрые предчувствия и страх одолевали мальчиков.

Базиль понял теперь, как необдуманно они поступили, не послушавшись благоразумных советов Люсьена, но было уже слишком поздно сожалеть, как это часто случается с теми, кто поступает опрометчиво.

Охотники видели, что необходимо достигнуть холма как можно скорее. Надвигалась ночь. Если ночь будет темной, они потеряют холм из виду, собьются с пути и будут блуждать до рассвета.

Подавленные страхом, мальчики старались ехать как можно быстрее и понукали животных, но те, измученные долгим путешествием и жаждой, еле передвигали ноги.

Наши путешественники отъехали от колоний луговых собачек мили три, когда, к своему ужасу, увидели вдруг, что прерия разверзается перед ними, образуя одну из тех трещин, которые часто встречаются на высоких плато Америки. Трещина, или барранкос, была почти в тысячу футов глубиной и обрывалась отвесно в глубь земли; края ее отстояли друг от друга не очень далеко. Она преграждала путь нашим охотникам и тянулась на мили вправо и влево то по прямой, то зигзагами. Когда мальчики подъехали к ее краю, они сразу увидели, что пересечь трещину им не удастся. Она была обрывистой с обеих сторон, и в некоторых местах темные скалы нависали над пропастью. На дне трещины не было воды, которая могла бы порадовать путников, но, даже если бы вода и была, они не смогли бы достать ее. Дно было сухое, покрытое обломками скал, упавших сверху.

Это было препятствие, которого не ожидали наши путешественники, и они в отчаянии взглянули друг на друга. Несколько минут мальчики раздумывали, как поступить: поехать по краю и постараться найти переправу? Или лучше вернуться по своим следам и попробовать отыскать источник, который они покинули утром? Последний план устрашал их: они знали, что невозможно проехать по холмикам грызунов в темноте - это опасно и означает большую потерю времени. Всегда очень неприятно возвращаться назад, особенно если уже заехали так далеко. В конце концов они решили поискать переправу.

С этим намерением юные охотники снова двинулись в путь, держась вдоль края трещины. Они выбрали тропинку, которая, казалось, вела вверх, надеясь таким путем скорее достигнуть места, где трещина будет более мелкой. Мили и мили оставались позади, но трещина с ее отвесными утесами все еще чернела перед ними, и не было нигде места, где можно было бы ее пересечь. Солнце зашло, и настала ночь, темная-темная. Мальчики остановились. Они не решались ехать дальше, не решались и повернуть назад, боясь провалиться в какое-нибудь ответвление этой трещины. Они сошли с лошадей и опустились на землю в полном отчаянии.

Невозможно описать их мучения в ту ночь. Юные путешественники не сомкнули глаз ни на минуту. Муки жажды и мысль о том, что они не знают, что еще принесет им утро, не давали им спать. Они даже не привязывали лошадей, так как травы здесь не было, и сидели всю ночь, держа поводья в руках. Бедные лошади, как и сами мальчики, страдали от жажды и голода, а Жаннет время от времени издавала жалобные крики, которые было больно слышать.

Как только настал день, юные охотники сели в седла и поехали дальше по краю трещины. Они видели, что трещина извивается в разных направлениях, и, к довершению всех бед, обнаружили, что могли бы найти ту тропинку, по которой ехали сюда, лишь проделав весь пройденный путь по собственным следам. Солнце было закрыто облаками, и мальчики не знали, в каком направлении находится источник, который они оставили. Они не отыскали бы этот источник, если бы даже у них хватило сил достигнуть его.

Юные охотники продолжали ехать вперед, обсуждая вопрос, не попробовать ли добраться до этого источника, когда вдруг увидели, что их тропинку пересекает глубокая тропа бизонов. Следы были явно свежие. Мальчики приветствовали это зрелище радостными возгласами, так как поняли, что тропа бизонов приведет их к переходу. Без колебаний мальчики въехали на эту тропу и направились по ней вниз. Как они и предполагали, тропа спускалась на дно и затем выходила на другую сторону трещины, куда они скоро и прибыли в целости и сохранности.

Однако это еще не было концом их мучений, которые теперь стали ощущаться острее прежнего. Атмосфера была накалена, как печь, и тонкая пыль, взлетавшая из-под копыт лошадей, окутывала мальчиков удушающим облаком, так что иногда они даже не могли разглядеть холм, к которому держали путь. Не было смысла делать привал. Остановиться - означало верную смерть, и они продолжали двигаться вперед. Силы покидали мальчиков, они едва держались в седлах и были даже не в состоянии говорить друг с другом. Жажда почти лишила их способности разговаривать.