Сага о халруджи - Вера Александровна Петрук

— О, это было бы весьма любопытно. Верхушка местной власти гибнет под обломками случайно обвалившейся башни, наместником — пусть и временным, — впервые становится купец из Гильдии, а на улицах города вдруг появляется ослепший сын Канцлера, который не хочет возвращаться на родину. Боюсь, это привлекло бы слишком большое внимание Элджерона, а иметь дело с Бархатным Человеком мне совсем не хочется. Знаешь, чем занимается моя школа?

Арлинг помотал головой, готовый услышать ответ: «Продаем людей в рабство» или «Готовим уродов, отрезая им носы лезвием», но иман его удивил.

— Скажу кратко. Сохранение в тайне твоего происхождения совпадает с моими интересами. Я основал школу десять лет назад. Смешной срок для учебного заведения по сравнению с той же Самрийской Академией Торговли, которая в этом году отметит свое столетие, но мы успели завоевать репутацию в определенных кругах, и мне не хотелось бы терять клиентуру из-за вмешательства драганов.

Регарди открыл рот, чтобы попросить мистика выражаться яснее, но иман густо покрыл его лицо пеной. «Хороший способ вести разговор», — сердито подумал он, отплевываясь от горькой массы.

— Так зачем я здесь? — сумел выдавить из себя Арлинг, прежде чем на его лицо накинули мокрую тряпку, которая должна была означать конец процедуры.

— Кажется, ты хотел прозреть, — деловито произнес иман, переходя к его волосам. Ножницы защелками в опасной близости от ушей. Решив, что он уже достаточно цивилизованно выглядит, и стрижку можно оставить на потом, Регарди попытался встать, но твердая рука мистика усадила его обратно в воду.

— Начинаю понимать, что смертным это не под силу, — ответил Арлинг, которому купание вдруг перестало доставлять удовольствие.

— Возможно. Но кто тебе сказал, что я смертный?

Иман рассмеялся, и Регарди стало не по себе.

— Ты упрям, сын Канцлера, только в тебе нет честности.

— Трудно играть по-честному, когда не знаешь правил.

— По тебе не скажешь, что ты привык к правилам. И к дисциплине. Кстати, твоя одежда пришла в негодность, и нам пришлось ее выкинуть. Но я постарался подобрать кое-что по твоему размеру. Для своих лет ты слишком высок.

— Вы слишком любезны, — Регарди изо всех сил старался быть вежливым, понимая, что общество имана нравится ему все меньше. — Не стоило себя утруждать. К сожалению, у меня нет денег, чтобы отблагодарить вас.

— Зато у тебя есть гордость, верно? Ее никогда не бывает слишком много. Лев может пробежать через огромное поле за пару секунд и даже не заметить этого. Знаешь почему?

Нет, Арлинг не знал.

— Потому что он лев, — довольно произнес иман. — Если ты будешь всю жизнь ограничивать себя скромностью, то ничего не достигнешь. Человек должен иметь великое самомнение. Однажды попробовав плод под названием «гордость», назад дороги можно и не найти. Расскажи мне, как ты ослеп.

Мысли имана метались со скоростью ветра. Чересчур любопытного ветра. Арлинг почувствовал, как в нем закипает ярость, но быстро взял себя в руки.

— Вы много сделали для меня, но я не хочу больше обременять вас, добрый господин. Если вы одолжите мне немного денег и поможете найти проводника, я не останусь перед вами в долгу. Сейчас у меня нет средств, но я даю слово, что расплачусь с вами сполна.

Прозвучало слишком официально, зато понятно.

— Не можешь расстаться с мыслью, что в Самрии тебя ждет «Черная Роза»? — усмехнулся иман. — Абир не тот человек, который меняет свои решения. Он расстался с тобой здесь, в Балидете. Даже если ты отправишься в порт прямо сейчас, скажем, на крыльях пайриков, Абир все равно доберется туда раньше. Корабль отойдет сразу, даже не сомневайся. Для этого есть много причин, и главная — давний конфликт твоего дядюшки с Гебрусом Елманским, наместником Самрии. Я потратил на тебя столько воды вовсе не для того, чтобы ты вновь запаршивел на улицах. Однако в Южной Столице у тебя больше шансов попасться на глаза кому-нибудь из драганских чиновников или сыщиков, которых Элджерон разослал по всему миру.

Похоже, спорить с иманом было бессмысленно. Ножницы щелкали, словно клювы хищных птиц, и Арлинг не мог не признать, что с каждым их движением голова становилась легче. И мысли тоже.

— Я подрался, — наконец, выдавил он из себя. — Был пьян, споткнулся и ударился виском о кадку с цветами. Там росли белые лилии.

— Хм, у нас они тоже растут, — задумчиво протянул иман, словно причина слепоты Арлинга крылась в цветах. — Красивые растения, особенно если их поливать молоком.

Пальцы мистика заскользили по его голове, ощупывая череп, но Арлинг перехватил его руку:

— Помогите мне уехать отсюда. Это единственное верное решение.

— Не думал, что мне придется уговаривать тебя, — хмыкнул мистик. — Ладно, начнем сначала. Я смогу найти лекарство от слепоты. Ты останешься, или мне начинать жалеть о пяти ведрах воды?

— Почему вы хотите помочь мне?

— Если я скажу, что из любопытства и ради моей репутации, ты мне поверишь?

Конечно, нет, подумал Арлинг, но вслух сказал:

— Репутация, думаю, тут не причем. Если дело не в политике, то, наверное, здесь замешана идея.

— Быстро схватываешь. Значит, ты не против эксперимента?

Хороший у них разговор получался. Много вопросов и ни одного ответа.

— Если вы вернете мне зрение, я готов пить навоз и ходить по гвоздям. Правда, предыдущие лекари уже пробовали подобное. У навоза ужасный вкус, а от гвоздей остаются маленькие дырочки, которые чертовски плохо заживают. Поэтому предлагаю к гвоздям и навозу больше не возвращаться.

— Хорошо, — согласился мистик. — Но надеюсь, ты понимаешь, что через месяц сикелийское солнце для тебя еще не засветит.

— Я не спешу. Наоборот, чем дольше ожидание, тем слаще плод.

— Вот и славно, — сказал иман. — Тогда перейдем к делу.

Регарди кивнул, обрадовавшись определенности.

— Сначала о правилах, — произнес кучеяр. — Чтобы игра была всем понятна.

Арлинг снова кивнул. Игры он любил, хотя правила его настораживали.

— Правило номер один, — начал иман, и в воздухе запахло табачным дымом. Наверное, мистик закурил. — Ты можешь уйти из школы в любой момент. Тебя никто не станет держать насильно. Но если уйдешь, обратной дороги не будет. Победа или поражение. Это понятно?

Яснее некуда, подумал Регарди. Что бы такого ни придумал мистик, это будет в тысячи раз лучше глотания пыли на балидетской мостовой. Или возвращения в Согдарию.

— Правило номер два. Дисциплина и послушание. Мои методы не обсуждаются. Я говорю, ты делаешь. Согласен?

С этим было труднее, но пути назад не было. Даже в Самрию.

— И правило номер три. Доверие. Когда однажды тебе в голову придет мысль, что я хочу использовать твое происхождение во благо себе или школы, ты убьешь ее немедленно. Здесь ты не сын канцлера, а слепой драган, которого Рибар Асхдахан, он же Абир, привез