Гарвардский баг - Мира Вольная

Греби ж…

Я фыркнула, выпрямилась и сбежала в свой кабинет, надеясь, что никто из команды в опенспейсе ничего не слышал.

Прошла к столу и почти рухнула в кресло, закрывая глаза.

Не понимаю. Я вообще ничего не понимаю. Какая-то совершенная прострация, и башка непонятно чем забита. Вместо того, что действительно важно.

— Энджи, соедини с Келером, — попросила, растирая виски.

— Аудио или видео звонок, княгиня Станислава?

«Княгиня» заставила скрипнуть зубами и закатить глаза к потолку.

— Аудио. И я буду тебе признательна, если ты перестанешь называть меня княгиней.

— Я что-то сделала не так? Ошибок не выявлено, — тут же отреагировала ИИ, старательно копируя «обиженные» интонации.

— Все так, Энджи. Просто соедини меня с Келером.

— Да, княгиня Станислава.

Прибью Влада. Сразу, как только разберусь со всем остальным, потому что «княгиня» на данный момент — меньшая из моих проблем.

— Слава, я в твоем распоряжении, — довольно и как-то сыто протянул Келер через несколько секунд мелодичной трели под потолком. Видимо, случилось что-то хорошее. Виктор редко позволял себе так открыто проявлять эмоции.

— Полагаю, ты знаешь о том, что произошло, — вздохнула я, продолжая растирать виски в бесполезной попытке сосредоточиться на разговоре и выкинуть из головы Ястребова. — Привет, Вить.

— Здравствуй, — хмыкнул он. — Знаю. И спешу сэкономить твое время. Я заеду за тобой сегодня в шесть, заодно привезу новый телефон.

— Ястребов? — вскинула я голову, складывая руки перед собой. Зачем спрашивала, непонятно. Наверное, просто чтобы что-то сказать.

— Ястребов, — коротко ответил Витя. — Все, что знаю, расскажу по дороге.

— Ага, — пожала просто плечами, душа очередной раздраженный вздох. И ведь непонятно, почему раздражалась. По идее, причин не было. Игорь на моей стороне, вроде бы… Готов тащить на себе часть задач, даже успел каким-то совершенно невероятным образом выковырять бюджет у Знаменского и Борисыча на набор. Сегодня был даже терпеливее обычного. Вчера примчался…

Так что тебя, Воронова, не устраивает? Чего ты злишься на него?

Ответа не было. Только чувство непонятное, большое и колючее, дрожало и дергалось где-то внутри. Возможно, подстегнутое тем, что случилось сегодня в виарной.

Что? Что произошло там? Что он сделал со мной за те несколько секунд?

Я все еще чувствовала тяжелые руки на собственной спине, ощущала холодный взгляд, твердое тело под собой. И… если уж совсем честно, не могу сказать, что мне не понравилось. Понравилось. Ястребов почти дьявольски привлекательный мужик. Как-то по-звериному, по животному привлекательный.

— Все будет хорошо, Слава, — вернул меня в реальность Келер, заставив дернуться. Будто не из динамиков говорил, а рядом стоял, за спиной. Будто мог знать о моих мыслях. — Отправляйся домой.

— Еще один, — процедила сквозь зубы. — Уже иду, — ответила громче. — До вечера, Вить.

— До вечера, — попрощался юрист, отключаясь.

А я откинулась на спинку кресла, уставилась в потолок. Впервые, наверное, со вчерашнего дня пытаясь действительно разобраться с тем, что произошло, и уложить это каким-то чудесным образом в собственной голове. Вот только стоило вспомнить полутемный парк, вонючего мужика, запах сырой земли, замутило.

По позвоночнику прошелся табун мурашек.

Колючих, холодных. Пальцы сами коснулись ворота платья, чтобы подтянуть его повыше, и я тут же отдернула руку, мысленно выругавшись.

Нет. Нет-нет-нет, я не рухну в это снова.

Я в порядке. В безопасности.

Давай, Слава. Ты в безопасности, ты сможешь это контролировать. И давняя история действительно история. Опыт. Не имеет ко вчерашнему совершенно никакого отношения.

Я сделала глубокий вдох, потом выдох. Еще один и еще.

А когда поняла, что фантомный запах сырости и железа исчез, подалась ближе к монитору. Отбрасывая мысли о том, что, скорее всего, случившееся повлияло на меня сильнее, чем казалось изначально. Раздраконило старых, оголодавших призраков.

Греби ж…

Работа, Воронова, сосредоточься на работе.

И я снова уставилась в монитор.

Перед уходом надо написать пару писем команде, предупредить о наборе и накидать план на ближайшую неделю, подвинуть проекты.

Но потревоженное прошлое отпускать отказывалось. Не отступало от привычного бега пальцев по гладкой панели сенсорных клавиш, не исчезало под напором недельного графика, не сдавалось от серой ленты дороги перед глазами. Ни музыка из динамиков тачки, ни шум машин и города, ни тишина собственной квартиры не смогли заставить его полностью заткнуться. Оно вцепилось в меня, повисло, сжав стальной челюстью горло. Всплывало обрывками мыслей, ощущений, отзвуков в голове, вкусов на языке.

Полумрак, ледяная вода из ключа, холод и имя. Мое и не мое одновременно: «Стася». «Все хорошо, Стася».

Только хорошо не было. Плохо было, страшно и безнадежно.

Я тряхнула головой, растерла лицо.

На самом деле, времени до приезда Келера оставалось не так много, и перед посещением ментовки неплохо было бы что-то в себя закинуть.

Хрен его знает, на сколько все это затянется…

— Княгиня Станислава, у вас учащенный пульс. Возможно…

— Спящий режим, Энджи, — не дала я помощнице договорить и все-таки пошла к холодильнику. Энджи покорно выполнила команду. А я скрипнула зубами, открывая дверцу.

На самом деле, именно по этой причине — из-за Энджи — мы спорили с Ястребовым чаще и яростнее всего. Он дает ей слишком мало свободы. Ограничивает ее, загоняет в рамки. Слишком жесткие. И мне это не особенно нравится.

Я бросила в микроволновку стейк, отмахнулась от бота, навязчиво предлагающего мне к нему вино, салат и еще какую-то хрень. А после устроилась за столом, вонзая нож в мясо, возвращаясь мыслями к ИИ и ее создателю.

С его гением… Игорь бы мог заставить Энджи действительно летать. Но… Сейчас она для Ястреба просто игрушка, развлечение, хобби, чтобы развеяться, отвлечься от работы над Иритой. Хотя потенциал у Энджи явно колоссальный. Да и Игорь… Я никогда не видела таких разрабов.

Никаких говнокодов, никаких костылей, чтобы залатать дыры, ни одного стандартного и ожидаемого решения. До Ястребова Энджи была лишь карандашным наброском, с его приходом превратилась в что-то действительно стоящее, в произведение искусства. В эксклюзив, за который не жалко отдать несколько миллиардов.

Поправка, не жалко было бы, если бы Ястреб дал Энджи больше свободы.

Я вздохнула, доела стейк, бросив короткий взгляд на трекер, и подорвалась с места, выкидывая из головы пространные рассуждения и гребаное сослагательное наклонение.