Ледяной дракон. Академия выживания - Катерина Зиборова

– Она отравилась.

Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать.

– Позже, если захочешь, я могу дать полистать тебе это дело. Однако сейчас нужно думать о другом. Как тебя обезопасить вне острова? Я не ошибусь, если предположу, что замуж за него ты не хочешь?

Отчаянно замотала головой. Вообще не хочу!

– Если я права, то уже сегодня по империям разойдется ориентировка на тебя.

– А можно я тут навсегда останусь? – жалобно спросила я.

– Нельзя. У нас план, не забывай. Да и прятаться всю жизнь… Сама будешь не рада, уж поверь мне. Да и кого искать будут? Рыжую. Опасность сейчас исходит не от твоего образа, а от самого Къера. Ох, ладно, эту задачку мы ученому подкинем. Пусть оправдывает звание. Время, максимум до сентября, у него есть.

– Ученому? Сентября? Вы о чем?

– Ой. Я и забыла. Слушай внимательно. Ученый – это Брайан, ты его сегодня видела.

– Этот мальчик? – изумилась я.

– Пф! Мальчик. Если не хочешь испытать на себе его вредный характер, никогда не называй его мальчиком, – предупредила Мадам. – И вообще, не намекай на его молодость, он этого очень не любит.

– Но он же такой маленький!

– Что не мешает ему быть гением, – отмахнулась Мадам.

Офигеть!

– А остальные?

– А вот сама разберешься, вам сейчас не помешает сдружиться. Не хочу вам мешать. Да! Сентябрь. До февраля, пока твоя магия спит, ты будешь заниматься теорией. Углубленное изучение стандартных предметов плюс психология, актерское мастерство, и неплохо будет тебя подтянуть в физическом плане.

– Это здорово, конечно, звучит, но какой смысл?

– А в институт ты как пойдешь?

– Простите? Но я же год потеряла, а там еще третий курс…

– Ситуация в империях изменилась. Пока ты без сознания лежала, в мире произошли изменения. Если коротко, на закрытом референдуме было решено сократить время обучения. Народу это видится неудачной реформой идиотов-политиков. На самом же деле так собирается армия.

– Армия?

Мадам кивнула, прошла к своему столу и, сцепив руки, уперлась в них подбородком.

– Есть три вида учащихся. Первые – школьники, за них родители будут стоять горой. Сама понимаешь, любимые чада. Да у них багаж знаний практически нулевой, и пользы от них чуть. Вторые – студенты академий. Тут все сложнее, по сути, за них заступаться некому. Они… промежуточные. Уже не дети, но еще не специалисты. Самое то для эксперимента. И наконец – студенты университетов. Будущий костяк нашего общества: политики, ученые, воины. За них профессура любому глотку порвет плюс у этих студентов мозги уже работают. Вот и получается, что «середнячки» под удар попадают первыми.

– И в чем это проявляется? То есть каким боком тут армия?

– Экзамены. Вот как проявляется. Повышается уровень знаний, который необходим для удачной сдачи выпускных экзаменов. А вот с подачей информации будут проблемы. Больше половины студентов провалятся, а там, не сомневайся, их направят по «нужному» руслу. Всех отсеянных, конечно, не заманят, но…

– Значит, – медленно начала я, – через год-полтора будет война?

Мадам серьезно на меня посмотрела.

– У меня есть все основания так предполагать.

Ужас какой. Даже представить было страшно, чем все обернется.

– А причины? Что не поделили в этот раз?

– Хороший вопрос. Жаль, что ответить на него я еще не могу.

Я похолодела, а перед глазами отчего-то встало улыбающееся личико брата.

– Но вы же не позволите этому случиться, правда? У вас же есть какой-то план, наработки, хоть что-то!

– Бороться с ветряными мельницами, пока мы не узнаем причин, бесполезно. На сегодняшний день известно одно: все империи, так или иначе, участвуют в этом.

– И меня вы тоже планируете закинуть в эту мясорубку?

Некоторое время Мадам молчала.

– В твоей интерпретации звучит не очень, – спустя продолжительное время, понизив голос, произнесла она. – Лично ты пойдешь на поле боя только по собственному желанию. Впрочем, как и каждый человек, находящийся под моим началом.

– Даже нулевые?

– Они пойдут. И не потому, что мне претят люди без силы воли. Просто они угроза. Струсив, поджав хвост, они побегут в стан врага. А я очень не люблю предателей.

Я не решилась спрашивать, откуда такая уверенность. Молча проглотила чувство справедливости и равенства, а потом кивнула.

Я уже преодолела половину лестничного пролета, как в голову закралась здравая мысль. Неспроста же Мадам говорила о шпионаже. Выходит, она рассчитывает поскорее запихнуть меня к отцу, а там уже я должна попытаться выяснить, что происходит?

Быстро развернувшись, я бросилась вниз, но Мадам в кабинете не застала. Странно, у нее и здесь тайные ходы есть? Прикрыв за собой дверь, я побрела в свою комнату.

* * *

Черт! У меня едва сердце не остановилось! Посмотрела, называется, в зеркало. В отражении было чудище! Волосы с прядью седины растрепаны, на лицо вообще без слез не взглянешь. Все в ошметках. Да еще нос распух… Точно. Розы. Аллергия, чтоб ее.

Вот и каким извращенцем нужно быть, чтобы ко мне подкатить? Ох, Рэн, с головой у тебя явно не все в порядке. Душ. Мне нужен душ! Отмыться от всей гадости, а заодно подумать, что дальше делать. Еще институт этот. Это сколько мне учить придется, чтобы поступить туда?!

День выдался слишком тяжелым. Стоит ли удивляться, что после водных процедур я заснула сразу же, стоило голове коснуться подушки.

Проснулась я от странных ощущений, словно кто-то осторожно касается моей ноги, постепенно поднимаясь все выше. Что-то промычав в подушку и дернув ногой, я перевернулась на другой бок в надежде поспать еще чуть-чуть, как…

– А ты даже ничего, – прошептал мужской голос прямо мне на ухо.

С испугу я дернулась в сторону, но сильные руки, прижавшие меня к постели, не дали сбежать.

– Куда же ты, я не обижу.

Твою мать! От такой наглости я опешила, не в силах из себя и слова выдавить. Лежала, сопела и во все глаза смотрела на улыбающегося Рэна, нависшего надо мной. Поправочка: за неимением одежды я была обернута в одно полотенце, которое уже сползать начало!

– То-то же, – усмехнулся гад, видимо, приняв мой шок за «я на все согласна». – Хорошая девочка. Поиграем? – протянул он, медленно наклоняясь ко мне.

И тут меня прорвало.

– Пошел вон, изврат! – завопила я, брыкаясь. – Кастрирую!

Вдруг Рэн резко отпрянул, а я, приняв сидячее положение, вжалась в спинку кровати, мертвой хваткой вцепившись в полотенце. На лице Рэна отчетливо читалось вселенское непонимание.