Мед и горечь - Дебора Смит

– Я здесь, чтобы заказать и составить расписание моих обедов. Вместо одного обеда на двадцать человек, я хотел бы сделать обеды на двоих. Ты и я.

– Нет, так дело не пойдет.

– За пятьсот долларов должно пойти.

– Ты мог назвать не более двухсот долларов, и я была бы в твоем распоряжении.

Клеймор Перкинс не так экстравагантен, если не принимать во внимание фотографии Элвиса.

– Итак, ты в моем полном распоряжении. Мне это очень нравится.

Она нетерпеливо дернулась.

– Когда ты хочешь свой обед? Я занята несколько следующих суббот. Я не сделала многих поставок, потому что была занята рестораном, но все скоро изменится. Люди в это время года часто устраивают пикники. Наши горы так прекрасны. А когда устраивают пикники, приглашают всех своих друзей.

– Ты занимаешься доставкой среди недели?

– Разумеется.

– Тебя нужно предупреждать заранее?

– Если группа небольшая, за день.

– Тогда я могу иметь тебя в своем распоряжении завтра?

Бетти немного задумалась. Ей надо будет поехать к родителям в Атланту и к вечеру вернуться со своим автобусом, а потом целый день готовить еду. Что ж, она все равно собиралась перегонять автобус на этой неделе. Надо выполнить заказ Макса как можно быстрее.

– Завтра – это хорошо. Ты что, можешь собрать девятнадцать друзей вместе в такой короткий срок? И в округе найдутся девятнадцать человек, которые смогут прийти к тебе?

– Я просто напишу список моих старых подружек. Выбери из первых пятидесяти и напиши имена. – Он хитро улыбнулся ее невозмутимому лицу. – В действительности, я собираюсь отдать свой приз двум пожилым людям, которые женятся завтра вечером. Я хочу, чтобы ты обязательно обслужила их стол.

Ее удивленный взгляд заставил Макса вздохнуть.

– Поняла? Я не такой уж болван. Они немолоды и небогаты. Вдова и вдовец женятся во второй раз. Приглашены друзья из центра пожилых, и они собирались заказать только дешевые пирожные и пунш. Если ты организуешь закуски, я – свадебный торт.

– Хорошо. – Она была удивлена и еще раз чуть не потеряла равновесие. – В котором часу?

– В семь.

– Хорошо. – В присутствии Макса ее чувства и мысли всегда были в смятении. Сейчас ей хотелось просто смотреть на него и таять от очарования. Он взглянул на нее сверху вниз мрачными, взволноваными глазами. Ни один из них не сдвинулся с места, но Бетти казалось, что они приблизились. Спустя несколько секунд она поняла, что ее губы раскрылись и что она, зачарованная, действительно двинулась к нему.

– Встретимся в шесть, – пробормотала она, потонув в его взгляде. – Ты прекрасный парень, Максимилиан. Всегда полон неожиданностей.

– Я могу быть ужасно хорошим. Лучше, чем в твоих диких снах.

– И такой скромный.

– Встретимся сегодня в шесть.

Когда Макс вышел, Бетти стряхнула его гипнотизм и пошла к застекленной двери веранды, чтобы еще раз взглянуть на него. Макс спустился по ступенькам и, не оглядываясь, двинулся по дорожке, но когда он вышел на улицу, где припарковал свой джип, он повернулся и заметил ее в дверях.

– Ты прекрасна в джинсах и кружевах, – хрипло выкрикнул он.

Бетти коснулась висевшей на груди занавески. Когда Макс уехал, она тяжело и тоскливо вздохнула, сожалея, что не осталась с ним на танцах на вечере Торговой палаты, где могла позволить себе маленькое удовольствие.

* * *

Макс шагал по небольшому фойе перед комнатой регистрации. Его длинный черный пиджак слегка оттопыривался над руками, засунутыми в карманы брюк. Из зала вышла Норма, расстегивая пуговицы белого свитера, который она надела поверх довольно значительного бюста и синего платья. Она считала это платье с нежным сердечком, вышитым чуть ниже шелкового воротника, своей формой.

– В зале прохладно. Я включила отопление, чтобы наши старики не тряслись, – заметила она, с любопытством разглядывая Макса. – Что с тобой, сынок?

– Я просто удивляюсь, где же эта королева копченых окорочков? Уже 6.15. Как она собирается накрыть стол на двадцать человек до 7 часов?

– На тебя это не похоже. Не суетись. Он остановился и нахмурился.

– Я знаю. Черт побери. Я веду себя, как дурак.

– Ты беспокоишься о закуске или о Бетти?

– Я не беспокоюсь о ней, я…

– Я слышала, что она намерена найти мужа и считает тебя и твои холостяцкие замашки совершенно ненужными.

Раздосадованный, он застенчиво помахал пальцем перед Нормой.

– Нехорошо слушать сплетни. Особенно правдивые.

– Но что ты собирается делать с этой правдой?

– Изменить ее мнение на этот счет. Норма сложила руки на груди.

– Ты собираешься обольстить ее? Даже если на лбу у нее написано: «вход запрещен»?

– У нее не написано.

– Если она хочет иметь семью, а ты – нет, ты должен оставить ее. Или измени свое отношение к женитьбе, и тогда не кончишь, как твой отец.

– Отец не нуждался в свидетельстве о браке, чтобы быть счастливым.

– А он не был счастливым. Он разыгрывал грандиозный спектакль, куда бы ни пришел. Он говорил, как много у него подружек, но чаще он был одинок. И он не раз говорил мне, что завидует женатым людям. И жалел, что у него только один ребенок, что у него нет внуков.

Макс с недоверием уставился на нее.

– Нет. Он бы женился еще раз, если бы чувствовал такое.

Норма покачала головой.

– Он слишком долго ждал. Никто бы не вышел за него. У него была слишком дурная репутация. Посмотри, многие леди приглашают бродячего кота поесть, но ни одна не оставляет его у себя дома.

Макс изучающе посмотрел в ее серьезные, честные глаза, и его удивление переросло в горькое сочувствие к отцу и его одиночеству.

Итак, папа не был таким уж беззаботным, каким хотел казаться. Макс заскрипел зубами. Но это не значит, что, женившись, он будет счастливее.

* * *

«Копчености от Бетти» было выведено большими темно-бордовыми буквами сбоку.

Бетти посигналила Максу и поставила автобус на стоянку. Макс пересек лужайку большими сердитыми шагами и подошел к стоянке в тот момент, когда Бетти открывала дверцу.

– Ты выглядишь взволнованным, – прокомментировала она, разглядывая его с места водителя. Она была спокойной, подтянутой и очень привлекательной в узких черных брюках, золотистом свитере и с черно-золотистыми гребнями, поднимающими волосы кверху.

– Ты опоздала, – грубо заявил он.

Она отодвинулась, видимо, озадаченная. – Я сказала, в шесть.