Левый глаз дракона - Ален Лекс

Женщина устало опустилась на дорожный сундучок, стоявший у стены палатки.

И откуда он только взялся, этот Арриера. Как все было спокойно без него.

Некшария была достаточно большой страной, но в основном земли ее были скудны и бесплодны – каменистые предгорья и сухие степи. Народ Некшарии издавна был раздроблен на небольшие княжества, постоянно воевавшие друг с другом за лучший кусок земли. Часть племен скрывалась в горах, перебиваясь периодическими набегами на более удачливых соседей. Соседние державы не воспринимали Некшарию как серьезного противника – точечные набеги отдельных племен их пограничные отряды отражали без труда, а ничего более организованного дикая и бедная страна не могла родить.

Полнейшей неожиданностью для всех оказалось объединение страны под предводительством одного вожака. Было это почти пять столетий назад. Главир, этот легендарный властелин, где политикой, где подкупом, где лестью сбил раздробленные княжества в единый мощный кулак. И буквально через несколько лет двинул привыкших к постоянным дракам некшарианцев на соседние рубежи. Он убеждал свой народ, что те в незапамятные времена украли у некшарианцев плодородную землю и обильные реки, выгнали их на вымирание в бесплодную пустыню. И что именно сейчас пришел черед вернуть утраченное. Вдохновленные этой идеей, некшарианцы прошли через земли соседей, как горячий нож сквозь масло, сея вокруг смерть и разрушения.

Абадосская империя, граничащая с Некшарией на востоке, первой попала под ударный таран вторжения и пала за три года. Лавиран, граничащий с Некшарией на западе, был покорен за пять лет. Гелионосский эмират, граничащий с Некшарией на юге, продержался чуть более десяти лет. На севере, через горную гряду Драконьих Пик, Некшария граничила с Кинтонасом. На нем ее стремительное наступление захлебнулось.

Кинтонас не имел особых преимуществ перед Некшарией в части земель, в основном это была горная страна, но жители ее, по большей части потомки троллей, наслушавшись от беженцев из соседних пределов о жестокости завоевателей, дрались до смерти последнего солдата, но не отступали. В итоге население Кинтонаса сократилось больше чем на треть, дороги были уничтожены, в стране воцарился голод и мор, но над горным краем так и не взвился красно-черный стяг завоевателей. Последующие императоры Некшарии были слишком заняты удержанием достигнутых границ и истреблением несогласных – Кинтонас больше не трогали. В Абадоссе, Лавиране и Гелионоссе были назначены наместники, сформированы внутренние войска, обеспечивающие порядок и отвечающие за сбор дани (так называемый налог на поддержание мира). Размер последнего менялся каждый раз при смене императора Некшарии и напрямую зависел от его жадности.

Наарон был наместником Некшарии в Абадоссе уже двадцать лет. И все время его правления было омрачено бунтами, связанными с деятельностью Арриера. А три года назад тот перешел в открытое наступление. Сейчас повстанцы отвоевали уже почти треть Абадосса и подбирались к столице. Наарон не намеревался их сюда допустить.

Правитель снова активировал магический шар. На сей раз в нем не возникло ничьего изображения, только заклубилась мягкая, пульсирующая тьма.

– В чем дело, о наместник? – донесся из шара шепот, шелестящий, как палая листва на ветру. – Я же сказал тебе – этот способ связи ты можешь использовать только в крайних ситуациях.

– Прости, о высочайший. – Наарон поклонился шару, не будучи вполне уверен, что собеседник его видит. Он, в принципе, не был уверен в том, что Глава Черной Лиги Ордена Магии сохранил еще человеческую сущность.

Никто не знал об этом, но вторжение и диктат Некшарии втайне ото всех поддерживались Черной Лигой – и его Главой лично. Впрочем, поддерживались несколько односторонне. До недавнего времени Черная Лига только поставляла Некшарии информацию о противнике (правда, любую), но выдвигала ряд непонятных требований, которые должны были быть соблюдены безотлагательно. В частности, несколько раз Черная Лига требовала устраивать облавы и убивать всех новорожденных детей. Неоднократно по ее приказу отыскивались и уничтожались с применением довольно странных ритуалов обычные вроде бы и ничем не примечательные люди.

«Поддержка» Черной Лиги была невыгодна и неудобна Некшарии. В длившемся издавна противостоянии Орденов они всегда находились на стороне Ордена Церкви, и сейчас Наарон и его приспешники были вынуждены лавировать с величайшей осторожностью, чтобы угодить и тем и другим. Открыто уйти от Пресвятого Ордена было невозможно: в самом лучшем случае это грозило повальными отлучениями и полным разрушением привычного жизненного уклада людей. О худшем случае Наарон предпочитал не задумываться. Он входил в число очень немногих, видящих в Пресвятом Ордене не только и не столько чисто человеческую организацию.

Отказаться от фиктивной «помощи» черных магов Некшария также не могла: хватило нескольких показательных казней несогласных. Люди, дерзнувшие пойти против Черной Лиги, сгнивали заживо, взрывались изнутри, покрывались чешуей, горели негасимым огнем. О том, чтобы поймать и уничтожить магов в момент падения их силы, оставалось только мечтать: после катастрофы, произошедшей тысячу лет назад с Красной Лигой, выжившие маги перенесли свои башни в недостижимые места и закрыли их магической зашитой. И некшарианцы, скрипя зубами, выполняли все бессмысленные и иррациональные приказы Черной Лиги.

Последним таким приказом было поймать главу повстанцев живым и передать им в кратчайшие сроки.

Формально Наарон соглашался с требованиями Черной Лиги. Да, он обещал им, что поймает и доставит им главу повстанцев живым. Но живой Арриера был бы слишком опасен для диктатуры Некшарии. Наарон собирался устроить какую-нибудь небольшую случайность, каковая сделала бы невозможным дальнейшее пребывание Арриера в этом бренном мире.

А пока – пока это был прекрасный повод получить хоть какую-то выгоду от закулисных игр с Черной Лигой. Они соглашались с его доводами: поймать Арриера своими силами он не мог. А значит, можно было опять требовать магов в свое войско. Первый маг оставил у Наарона весьма благоприятное впечатление. Если бы не нелепая случайность, битва у реки загнала бы повстанцев далеко назад.

Наарон откашлялся:

– Мне нужны еще люди, высочайший. Твой маг не выдержал столкновения с нашими повстанцами и погиб.

– Я знаю. – Шелест листьев был лишен какой-либо интонации.

– И? Ты пришлешь кого-нибудь?

– Нда-а-а… Жди. Они придут в твой лагерь. К этой, как ее… Клаудии.

– Клавдии, – поправил наместник.

– Это несущественно. – Пауза. – Что еще ты хотел сказать? Я ощущаю твое волнение, и оно велико.

– Высочайший, до меня дошли слухи, что люди Арриера пытаются привлечь на свою сторону магические силы.

– Да? Забавно. – Голос по-прежнему не выражал никаких эмоций. – Тебя это не должно беспокоить. С этим я разберусь лично.

Тьма в шаре сжалась в крошечную точку и исчезла – маг закончил разговор.