Жаркие ночи - Эми Эндрюс

— Я подниму полотенце, если хотите перевернуться на спину.

Стол Клаудии слегка заскрипел, и он судорожно вздохнул, стараясь не представлять, как она меняет положение.

Не думай о ней и ее груди.

— Вы очень напряжены, — промурлыкала Шерри ему на ухо мелодичным голоском, сливавшимся с музыкой и обстановкой.

Он совершенно четко слышал, как Клаудия фыркнула.

— Последние две недели начальство заставляло меня работать, как раба на плантациях.

Со стороны Клаудии снова раздался смешок.

Люк улыбнулся про себя. В комнате снова стало тихо. Интересно, что, черт возьми, думают Шерри и Марко о парном массаже. Он явно увидел, как они удивленно переглядываются и пожимают плечами, наверное, привыкли, чтобы парочки держались за руки.

Клаудия была благодарна Марко за то, что он закрыл ей глаза теплым полотенцем. Переворачиваясь, она украдкой взглянула на широкую гладкую спину Люка. Шерри водила руками по ней, и Клаудия в свою очередь заревновала.

Она тоже могла бы массировать его.

В голове неизбежно возникли грешные мысли, сердце застучало сильнее, фантазия о том, как она касается его спины, ног и груди, не давала улететь, удерживая рядом с мужчиной, который лежал в двух метрах от нее.

— Я держу полотенце, можете повернуться.

Клаудия напряглась и затаила дыхание. Что он увидит, поворачиваясь? Ее голые плечи и грудь? Полотенце еле-еле доходило до сосков и едва прикрывало верхнюю часть бедер. Увидит кожу, скользкую и блестящую от масла, отражающую теплое пламя свечи и купающуюся в ее золотистом сиянии. Напомнит ли это ему то утро, посмотрит ли он?

— Достаточно спины, — сказал Люк.

Не хватало ему поворачиваться. Он двадцать минут пытался не думать о женщине, которую умасливали и поглаживали рядом с ним.

Не какую-то там женщину.

Клаудию.

Он изо всех сил старался не думать о том, как бы им остаться одним после массажа голыми. Интересно, какой вес может выдержать один из этих столов, есть ли на дверях замок?

Его либидо не выдержит такого волнения.

— Уверены? — спросила Шерри.

Он был уверен, как никогда в жизни.

— Абсолютно.

— Ну, тогда позвольте поработать с вашей шеей. Удивляюсь, как она еще держится у вас на плечах от напряжения.

— Спасибо.

Его голова готова лопнуть. Будь он проклят, если выйдет из этой комнаты раньше Клаудии. Он не поднимал головы, вжавшись в вырез для лица, дожидаясь, пока она наконец уйдет.

— Эйвери, это ты закрыла платья.

— А, да. Я могу объяснить.

Клаудия сжала телефон.

— Да, неужели? Как?

— Я подумала, ты не осмелишься надеть красное платье, поэтому немного сжульничала сегодня утром.

— Что ты сделала? Когда?

— Ну, я привлекла…

— Джону, — презрительно сказала Клаудия.

Утренний случай, который так озадачил ее, обрел смысл. Она боролась с интуитивными подозрениями, когда Джоне потребовалась помощь в выборе шрифта, который они будут использовать на табличках в новом саду.

Будто он идиот и ничего не понимает в шрифтах.

— Не ругай его, — взмолилась Эйвери. — Это я подбила.

Клаудия фыркнула.

— Спорю, он недолго сопротивлялся.

— Он просил меня не вмешиваться.

Попытка Эйвери оправдать дружка не прокатила.

— Он умный парень.

— Я не вмешиваюсь, Клод… совсем не…

Клаудия коснулась платья.

— Ты заказала нам парный массаж!

— Я не заказывала, — в сотый раз, протестуя, заявила Эйвери. — Кто бы мог подумать, что у Шерри сложится впечатление, будто вы вместе.

— И потом, ты испортила мой гардероб.

— Мы собирались танцевать, и тебе нужно бальное платье.

Клаудия еще раз посмотрела на платье, отвернулась от него.

— Синее подходит больше.

— Конечно, подходит. Но красное… Красное просто о-ля-ля. Все мужчины свернут голову, если ты придешь в нем. Захотят танцевать только с тобой. В твоей танцевальной карточке не останется места для записей.

— Я не хочу, чтобы поворачивали голову, не хочу танцевать со всеми мужчинами в зале.

На мгновение Эйвери замолчала, потом до Клаудии донесся ее мягкий голос:

— Только с одним?

— Эйвери, забудь о нас с Люком. У нас никогда не будет таких отношений. Мы слишком давно знаем друг друга. Слишком давно. И он очень цинично относится к любви.

Стало легче, когда она озвучила это.

— Этого никогда не случится.

Небольшая пауза. Эйвери не из тех, кто долго молчит.

— Тогда тем более иди на танцы. Да, и распусти волосы. Ты заслужила вечер в городе. Так что добей их всех в этом платье.

— Не знаю, я немного устала.

Конечно, она лгала, массаж восстановил силы.

И она так давно не танцевала. Если бы Люк не собирался на вечеринку, она непременно пошла бы туда.

Она провела пальцем по глубокому вырезу платья.

— Ну, брось, ты же знаешь, там будет весело.

— Надеюсь.

— Надеюсь? Ты же обожаешь танцы. А теперь скажи: «Я, Клаудия Девис, надену красное платье, буду весь вечер трясти задом и получать от этого удовольствие».

— Эйвери.

— Давай!

Клаудия вздохнула и повторила.

— Громче, с выражением. — Клаудия повиновалась.

— Ну а теперь тебе лучше?

— Да, лучше.

— Хорошо. Какой вывод ты сделала?

— Эйвери всегда права.

Клаудия расхохоталась.

— Нет. Старайся никогда не доверять тому, у кого ключи от твоих дверей.

* * *

У Люка чуть не случился сердечный приступ. Она была разодета в облегающее темно-красное бархатное платье в пол.

И ему захотелось ее съесть.

Волосы, небрежно зачесанные назад, спускались локонами, обнажая плечи. Ложбинка между грудей открыта (не думай о ее груди!). Босоножки из тонких ремешков, открывавшие взору пальцы ног с накрашенными красным лаком ногтями, сиявшими во всей грешной красе.

— Ты пойдешь в этом?

Клаудию слегка задело грубое приветствие, но она не дурочка и не считала глупыми других. Ясно, она сразила его наповал, и ее женское эго сильно выросло.