Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких - Галина Анатольевна Муленкова

прет, мы за ним бежим, бежим, а не угонимся». На скалах, где начинались технические участки, ему было сложнее, а на «ишачке» он выглядел просто здорово. Толя был физически и функционально очень силен, а на скалах ему пришлось много работать, чтобы подтянуться технически и войти в обойму».

«В его первый сезон мы пошли на высоту, и он оказался выше всех, – вспоминал Юрий Горбунов. – В команде была бешеная конкуренция, много сильных спортсменов. А когда перед Толей встала проблема, с кем сделать в двойке маршрут 5Б категории сложности, вызвался я. Мы сходили на пик Литва на Юго-Западном Памире. До Канченджанги у него не было ни одного участия в чемпионатах и он не котировался. А вот когда на отборах во вторую советскую гималайскую экспедицию на Канченджангу Букреев поставил в неудобную позу сборную СССР, оказавшись сильнее многих, его заметили».

Анатолий Букреев первым стал бегать на маршрутах, он совершал одиночные скоростные восхождения, чем вызывал негодование и насмешки одноклубников. Но если ты один и рассчитывать не на кого, наблюдается такой феномен, как стабилизация психики, когда мобилизуются все эмоциональные и физиологические ресурсы. В Союзе альпинизм считался коллективным видом спорта, одиночные восхождения не приветствовались, хотя прецеденты были. Но потом, когда одним из критериев отбора в экспедицию на Канченджангу были забеги в гору, бегать были вынуждены уже все, а сильный и заточенный на результат Анатолий Букреев оказался очень серьезным конкурентом.

Летом 1981 года Анатолия и перешедшего в СКА САВО из «Спартака» Рината Хайбуллина отправили в район альплагеря «Варзоб» в Таджикистане. «Здоровый белобрысый парень очень быстро ходил, – вспоминает Ринат, – и я всю дорогу гнался за ним. Нам надо было пройти неблизкий путь и преодолеть перевал, за которым находился лагерь армейцев под руководством Ильинского. Мы несли с собой все снаряжение, было тяжело, а когда на перевале он достал из рюкзака увесистую дыню, я был ошеломлен, но это была самая вкусная дыня в моей жизни. В 1986 году мы ходили в одной команде и за лето выполнили программу восхождений на звание «Снежного барса», что было серьезным спортивным достижением».

Позднее оба участвовали в одних и тех же экспедициях, но никогда не были большими друзьями, хотя Ринат часто проводил время в бараке у Букреева, где они хором пели «Зойку», ту самую, что «плоть и кровь моя была, любовь мою ты продала». Однажды, во время восхождения на пик Корженевской, Букреев встретил пожилого американца, который упустил свой рюкзак. Мимо прошло немало альпинистов, но никто не помог, а Анатолий спустился и нашел пропажу. Позже Анатолий Букреев и Ринат Хайбуллин в качестве гидов сопровождали этого американца на Мак-Кинли. Юрий Горбунов говорил, что это были два лидера и два конкурента, но Толя быстро ходил, а Ринат хорошо лазал по скалам. Его в шутку называли лучшим скалолазом среди альпинистов и лучшим альпинистом среди скалолазов, хотя в команде были такие мастера-скалолазы, как сам Юрий Горбунов, Анатолий Денисенко, Вадим Смирнов, Павел Попов, Станислав Рябов и другие. По мнению Юрия Горбунова, Букреев был тяжелым для скалолазания и не мог работать первым на стенах, но имел свою сильную сторону.

Рината Хайбуллина назначили руководителем поисково-спасательной операции, когда стало известно, что Букреев и Соболев попали в лавину. Хайбуллин вел переговоры с Симоне Моро, чтобы отыскать оставшуюся на склоне палатку. Он снял с горы, вывез и сохранил вещи и документы Букреева, сдав часть снаряжения в музей СКА. При поддержке Федерации альпинизма Ринат стал проводить в Заилийском Алатау забеги, посвященные памяти Анатолия. По его мнению, Букреев приобрел известность благодаря журналисту Джону Кракауэру, который сначала в статье о событиях на Эвересте, а потом и в своей книге «В разреженном воздухе. Самая страшная трагедия в истории Эвереста» «повесил всех собак» на русского. Несомненно, название его книги очень уж американское, а по законам жанра в произведении должен быть отрицательный персонаж. Другой американский журналист работал вместе с Букреевым над книгой «Восхождение», написанной в ответ на обвинения Кракауэра. Вестон ДеУолт предполагал, что тот выбрал в качестве мишени Анатолия, потому что он плохо говорил по-английски и не был ни американцем, ни европейцем. То есть руки его были коротки, чтобы оправдаться или дотянуться до Кракауэра с азиатских просторов.

Когда Толя жил в горном поселке, он постоянно бегал по дороге в сторону турбазы, где летом готовились к походам туристы, а зимой катались горнолыжники. Массовый туризм в те годы был невероятно популярен, в Заилийском Алатау существовали известные всесоюзные маршруты. Букреев часто встречал на отрезке между Горным Садоводом и турбазой «Алматау» местного банщика – всегда веселого и разговорчивого. Но вот он бежит по горной тропе в далекой Америке и вдруг слышит знакомый голос – мол, а ты, парень, все бегаешь? Улыбчивый банщик сидел недалеко от тропы и заверил Толю, который остановился поздороваться, что можно жить не внапряг, а в свое удовольствие, и он просто никогда не пробовал существовать по-другому. Толя спросил, а что сосед по селу делает в Штатах, и тот ответил, что вместе с друзьями открывает русскую баню с парилкой. Умел человек жить легко и с удовольствием, а Букреев создавал себе трудности и с успехом их преодолевал. Ведь не зря существует поговорка, что альпинисты всегда думают, как бы покруче перезимовать лето. Но у каждого свое предназначение, мы интуитивно чувствуем это, находим или не находим свой путь. Толя нашел свою дорогу и ушел по ней за горизонт, не дожив и до сорока.

Психолог Ганс Айзенк в книге «Измерения личности» утверждает, что мозг экстраверта менее возбудим, чем мозг интроверта. Экстраверты легче реагируют на различные ситуации и мало заботятся о том, что думают о них окружающие. «Мозг интровертов более возбудим, что делает их неустойчивыми к перемене настроения и заставляет вести насыщенную внутреннюю жизнь. В результате внутренней эмоциональной перегрузки, являющейся своеобразной формой самозащиты, интроверты стараются избегать слишком активных социальных контактов, которые они расценивают как психологически токсичные. Или, ввиду того, что они ведут активную внутреннюю жизнь, они просто не испытывают потребности в глубоком социальном взаимодействии» (Том Батлер-Боудон, «50 великих книг по психологии»). Восприятие интроверта находится на более высоком уровне, они насторожены, сдержанны, пессимистичны, склонны к переживанию постоянного чувства вины и заниженной самооценке.

История знает прекрасный пример, как неуверенный в себе японец Наоми Уэмура[4] стал выдающимся путешественником. Он сознавал, что комплекс неполноценности был движущей пружиной его существования, и к 29 годам взошел на высочайшие вершины пяти континентов, стал одним из первых японцев,