Девять плюс смерть равняется десять - Джон Диксон Карр

– Слушайте, сынок, мне не нужен никакой восстановитель! Я хочу…

– Как вам будет угодно, сэр. Решать вам. – Положив бритву, парикмахер надавил ногой на рычаг, наклонив кресло назад еще сильнее, что вызвало испуганное ворчанье сидящего в нем. – Может быть, вас заинтересует фальшивый нос?

– Мне не нужен фальшивый нос! – загремел Г.М. – Вы что, собираетесь отрезать тот, который у меня уже имеется? И поосторожнее с горячим полотенцем. У меня чувствительная кожа.

– Не бойтесь, сэр, я не причиню вам боли, – заверил парикмахер. – Однажды я брил четырнадцать клиентов во время бури и даже не поцарапал ни одного из них. Я имел в виду маскарадный костюм. Не знаю, будет ли маскарад теперь, при таком малом количестве пассажиров, но я мог бы превратить вас в настоящего разбойника, сэр. Или можете выпятить подбородок, надеть маленькую шляпу и сойти за Муссолини.

– Ради бога, осторожнее с полотенцем!

– Сидите спокойно, сэр. – Парикмахер проворно сорвал с Г.М. очки и закутал ему лицо полотенцем, от которого шел пар. Потом он увидел Макса. – Входите и садитесь, сэр! Вы следующий.

– Нет, спасибо, – отозвался Макс. – Я хочу поговорить с этим джентльменом.

Фигуру в кресле словно ударило током. Белое покрывало сотрясла судорога. Потом из-под него выскользнула рука и сорвала полотенце. Багрово-красное лицо Г.М. повернулось и злобно уставилось на Макса.

– И здесь репортеры! – рявкнул он. – Только я подумал, что хоть ненадолго обрел мир и покой, как место снова кишит репортерами. Дайте мои очки.

– Но, сэр… – начал парикмахер.

– Дайте мои очки! – настаивал Г.М. – Я передумал. Я не хочу бриться. Я намерен отрастить бороду вот досюда. – Длина проектируемой бороды казалась невероятной.

Скатившись с кресла, Г.М. сунул деньги парикмахеру и надел очки. Его брюхо, предшествующее всем остальным частям тела во всем великолепии, подобно фигурной голове на носу военного корабля, помимо золотой цепочки от часов теперь украшал огромный зуб лося, очевидно подаренный кем-то в Нью-Йорке. Проковыляв к вешалке, он снял с нее плащ и большую твидовую шапку, которую надвинул на уши – зрелище, которое необходимо видеть, чтобы в него поверить.

– Но послушайте… – запротестовал Макс.

Г.М. с невероятным достоинством вышел из парикмахерской. Макс последовал за ним. Дойдя до сувенирной лавки, Г.М. немного оттаял.

– Теперь говорите, что хотели сказать, – проворчал он. – Если бы вы сказали это в парикмахерской, через десять минут об этом стало бы известно всему кораблю.

Макса обдало волной облегчения.

– Рад видеть вас снова после стольких лет, Г.М. Вы не выглядите постаревшим ни на день. Но что вы делаете на борту этого корабля? И к чему такая таинственность?

– Тем не менее я старею, – мрачно отозвался Г.М. – И у меня несварение желудка. Видите? – Он извлек из кармана плаща внушительных размеров флакон с белыми таблетками. – Вероятно, я недолго задержусь в этом мире, но, покуда я здесь, буду делать все, от меня зависящее. Когда меня не станет… – он бросил на Макса зловещий пророческий взгляд, предвещающий худшее, – может быть, о старике будут думать лучше, чем думают теперь. А что я здесь делаю – не имеет значения. У меня есть свои причины.

– Сколько вы пробыли в Америке?

– Пять дней.

Макс воздержался от дальнейших расспросов. Он не знал, какое положение занимает Г.М. в Уайтхолле[19]с начала войны, но не сомневался, что старик вдвое умнее любого, кто сменил его на посту шефа департамента военной разведки. Обеденный час уже миновал, но Макс впервые за время плавания не ощущал голода.

– Вам известно, что произошло на борту? – осведомился он.

Поскольку Г.М. ограничился невнятным бормотанием, Макс дал ему краткий отчет о случившемся. Маленькие глазки Г.М. расширились под стеклами очков.

– О, тени великих мастеров! – воскликнул он, взмахнув кулаками. – Неужели очередное невозможное преступление?

– Боюсь, что да. И еще хуже тех, с которыми вам приходилось сталкиваться. Если я правильно помню некоторые из ваших дел, все, что вы должны были объяснить, – это как убийца выбрался из запертой комнаты или прошел по снегу, не оставляя следов. А здесь нужно объяснить появление отпечатков пальцев – причем вполне реальных, – оставленных убийцей, которого не существует. Вы бы очень помогли, если бы смогли этим заняться. Фрэнку и без того хватает ответственности.

– По-вашему, мне ее не хватает?

– Хватает, но вы преуспеваете благодаря ей, а Фрэнк – нет.

Какой-то момент Макс думал, что перегнул палку. Г.М. устремил на него такой жуткий взгляд, прищурив один глаз и широко открыв другой, что он начал спешно придумывать комплимент, дабы отвести удар молнии. Но Г.М. с мрачным достоинством опустил уголки рта.

– Мне нужен воздух, – заявил он. – Много воздуха. Пойдемте на палубу, и расскажите мне всю историю.

Они ощупью пробирались через затемненные на ночь помещения. Третья ночь в море, возможно, была чуть светлее первых двух, позволяя разглядеть собственную руку, поднесенную к лицу, но не более того. Они вышли на не защищенную брезентовыми экранами подветренную сторону палубы «Б». На небе мерцало несколько звезд. Воздух, примерно на градус выше нуля, пробирался под рубашку Макса, сковывая грудь, покалывая руки и затылок, но ему нравилась его холодная чистота.

Стоя у перил, они смотрели на воду, белесую и фосфоресцирующую у борта. Но это был мертвый свет, не дававший отражения. Он извивался маленькими жилками, словно расплетающееся кружево, сопровождаясь бурлящим звуком, навевавшим дремоту.

– Ну, сынок? – произнес голос в темноте.

Не отрывая глаз от воды, Макс поведал о происшедшем во всех подробностях, не упуская ничего. Как выяснилось впоследствии, это пошло на пользу. Когда он закончил, молчание Г.М. выглядело слегка зловещим. Макс потерял чувство времени. Ему казалось, что они находятся в холодной пустоте, не являющейся ни морем, ни сушей, ни небом.

– Так! – пробормотал голос. – Не слишком приятная история, а?

– Да.

– И вы считаете, – продолжал в темноте голос Г.М., – что убийца тот тип, который метал ножи в изображение женщины – предположительно, миссис Зия-Бей – снаружи двери доктора Арчера в пятницу ночью?

– По-моему, да.

– А также тот, кто надел противогаз и либо случайно, либо намеренно просунул голову в каюту молодого Кенуорти?

Макс поколебался.

– Не обязательно. Кенуорти, похоже, мишень для подобного рода выходок. Это могла быть шутка эконома.