Тайна французского порошка - Эллери Квин

— Миссис Френч выглядела как всегда? В ее словах или действиях не было ничего необычного?

— Ну, она казалась обеспокоенной из-за Бернис, — медленно ответила Мэрион.

— Так! — произнес Квин, потирая руки. — Значит, Бернис — которая доводится вам сводной сестрой, не так ли? — не было дома во время обеда?

— Нет, — отозвалась Мэрион после небольшой паузы. — Уинифред… моя мачеха сказала мне, что Бернис ушла и не придет обедать. Но тем не менее, она выглядела весьма встревоженной.

— Миссис Френч не говорила о причине своего беспокойства?

— Нет.

— Как фамилия вашей сводной сестры? Тоже Френч?

— Нет, инспектор. Она носит фамилию своего отца — Кармоди, — ответила Мэрион.

— Понятно…

Инспектор задумался. Джон Грей что-то шепнул Корнелиусу Зорну, который печально покачал головой, и устало облокотился о спинку кресла Френча. Не обращая на них никакого внимания, Квин посмотрел на Мэрион. Ее маленькая фигурка устало поникла.

— Еще один вопрос, мисс Френч, — произнес он, — и я оставлю вас в покое… Не могли бы вы из того, что вам известно о миссис Френч, или благодаря какому-нибудь происшествию — особенно случившемуся вчера вечером — предположить возможное объяснение трагедии? Совершено убийство, — поспешно продолжил инспектор, прежде чем девушка успела что-либо сказать, — и вы, естественно, должны быть осмотрительны в своих ответах. Подумайте хорошенько обо всем, что произошло за последнее время.

В наступившей тишине повисла тягостная пауза. Эллери видел вокруг себя напряженно застывшие фигуры, остановившиеся взгляды, стиснутые руки. За исключением Сайреса Френча, все присутствующие в помещении подались вперед, выжидающе глядя на Мэрион Френч.

— Нет, — ответила девушка.

Глаза инспектора блеснули. Все расслабились, и кто-то шумно вздохнул. Эллери отметил, что это был мистер Зорн. Траск дрожащей рукой зажег сигарету, которая тут же погасла. Марчбенкс словно прирос к стулу. Уэстли безнадежно махнул рукой…

— Тогда это все, мисс Френч, — спокойно объявил инспектор, устремив пристальный взгляд на галстук Лавери. — Пожалуйста, не покидайте пока витрину… Мистер Лавери, можно вас на минутку?

Уивер, быстро вскочив, придвинул Мэрион стул. Слабо улыбнувшись, девушка опустилась на него и закрыла глаза ладонью, тайком сунув другую в руку Уивера… Эллери, исподволь наблюдавший за ними, перевел взгляд на Лавери.

Француз учтиво поклонился и, нервно теребя бородку, стал терпеливо ожидать вопросов.

— Насколько мне удалось понять, мистер Лавери, — заговорил инспектор Квин, — вы лично отвечаете за эту экспозицию современной мебели?

— Именно так.

— Сколько времени продолжается эта экспозиция?

— По-моему, около месяца.

— И где находятся ее основные помещения?

— На пятом этаже. Видите ли, инспектор, для Нью-Йорка это все еще в диковинку. Я был приглашен устроить выставку мистером Френчем и советом директоров, которые проявили интерес к современным направлениям в этой области. Большинство чисто организационных инициатив исходило от самого мистера Френча.

— Что вы имеете в виду?

Лавери улыбнулся, обнажая ровные белые зубы:

— Например, экспозиции в витринах. Это была идея мистера Френча, которая привлекла сюда множество зрителей. С тротуаров у витрин на пятый этаж идут такие толпы, что для поддержания порядка нам даже пришлось поставить там специальных сотрудников.

— Понятно. — Инспектор вежливо кивнул. — Значит, экспозиция в витринах — идея мистера Френча… А сколько времени эта витрина оборудована вот этими новшествами?

— Дайте подумать… Спальня-гостиная демонстрируется здесь уже около двух недель, — сообщил Лавери, снова пригладив короткую модную бородку. — Точнее, четырнадцатый день. Завтра мы собирались сменить экспозицию на столовую.

— Значит, витрины обновляются раз в две недели? Тогда теперешняя экспозиция в этой витрине — вторая?

— Да. Первая состояла из комплекта для классической спальни.

Квин задумался. Под его утомленными глазами были заметны темные круги. Пройдясь по комнате, он снова остановился перед Лавери.

— По-моему, — проговорил Квин, обращаясь скорее к самому себе, нежели к французу, — преступление и сопутствующие обстоятельства слишком уж удачно совпали… Мистер Лавери, экспозиция в этой витрине открывается каждый день в одно и то же время?

— Да, — подтвердил Лавери. — Со времени начала выставки негритянка входит в витрину ежедневно в полдень.

Инспектор, казалось, был доволен ответом.

— Скажите, мистер Лавери, за месяц существования выставки вам известно хоть одно отклонение от этого расписания?

— Нет, — уверенно заявил Лавери. — Если бы такое случилось, я бы об этом знал, сэр. Я всегда стою на первом этаже у витрины, когда негритянка представляет экспозицию. Моя лекция наверху начинается только в половине четвертого.

Инспектор поднял брови:

— О, так вы еще и лекции читаете, мистер Лавери?

— Конечно! Мне говорили, — серьезно добавил он, — что мое описание работы Хоффмана из Вены произвело настоящий фурор в мире искусства.

— Вот как? — улыбнулся инспектор. — Еще один вопрос, мистер Лавери, и думаю, что мы пока сможем на этом остановиться… Выставка в целом организовывалась не спонтанно? Я имею в виду, предпринимались ли какие-нибудь шаги, чтобы информировать публику о демонстрациях в витринах и ваших лекциях наверху?

— Разумеется. Реклама была очень тщательно продумана, — пояснил Лавери. — Мы разослали уведомления во все художественные школы и другие заинтересованные организации. Правление отправляло персональные письма. Однако большая часть публики была привлечена газетными объявлениями. Вы, конечно, тоже их видели?

— Ну, я редко читаю объявления универмагов, — поспешно выпалил инспектор. — Полагаю, ваши труды оценили по заслугам?

— Да, безусловно. — Лавери снова продемонстрировал безупречно белые зубы. — Если вы посмотрите мой альбом с вырезками из газет…

— В этом нет необходимости, мистер Лавери. Благодарю вас за ваше терпение. Это все.

— Можно еще минуту? — Эллери, улыбаясь, шагнул вперед.

Инспектор махнул рукой, словно говоря: «Свидетель ваш!» — затем вернулся к кровати и со вздохом опустился на нее.

Лавери стоял, поглаживая бородку; в глазах его застыло вежливое ожидание.

Эллери несколько секунд молчал, теребя пенсне, затем внезапно поднял голову.

— Я очень заинтересован вашей работой, мистер Лавери, — заговорил он с обезоруживающей улыбкой. — Хотя боюсь, что мое знание искусства не охватывает сферу современного интерьера. На днях меня очень увлекла ваша лекция о Бруно Пауле…