Возьми меня, Господин - Анна Сайгина

– Знаю, – с толикой горечи усмехнулся врач. – Не первый раз проворачиваю подобные вещи. Например, я заметил, что в стрессовых ситуациях ты пьёшь много чая… А дальше дело техники.

Здесь девушка ожидаемо смутилась – зато наконец-то отвлеклась и перестала плакать, позволив мужчине спокойно подняться на крыльцо.

Зайдя в дом, мужчина сразу прошёл на кухню и бережно сгрузил свою ношу на обеденный стол. Повернул набок, заставил слегка согнуть ноги в коленях – и девушка снова напряглась, вспомнив, что именно с этой позы начались её приключения…

– Не надо! – жалобно пробормотала она.

– Тише, тише, – достав из аптечки перчатки, откликнулся врач. – Успокойся. Я только посмотрю.

– Не надо…

– Доверься мне, – продолжал мягко уговаривать он. – Расслабься…

– Не могу!

Пленница чуть не плакала – однако, вопреки ожиданиям, мужчина не вспылил, не ударил и вообще ничем не выразил своего недовольства. Лишь сжал челюсти так, что на его лице отчётливо проступили желваки, да стиснул одну руку в кулак, беззвучно впечатав его в стол. Вторую же он осторожно положил на обнажённое бедро девушки и предельно ласково обронил:

– Я понимаю. Но и ты пойми – сейчас в первую очередь нужно оценить степень повреждений и, при необходимости, назначить лечение. Это важно для твоего здоровья. Очень важно. Понимаешь?

Он говорил деликатным, немного вкрадчивым тоном – но с такой искренней заботой, что рабыня сдалась. Вытерла слёзы и коротко кивнула. Правда, расслабиться всё-таки не сумела – однако мужчину это не остановило. Смазав палец, он аккуратно раздвинул ягодицы и медленно проник в анус, просчитывая состояние прямой кишки.

– Всё не так плохо, как могло быть, – наконец резюмировал он. – Я, конечно, не проктолог, но в силу своего опыта знаю, какими бывают анальные повреждения и что с ними делать… А у тебя всё более-менее в порядке. Всего пара мелких трещин и никаких разрывов. Заживут.

Затем извлёк палец – и девушка шумно выдохнула, обессиленно уронив голову на столешницу. Вот только радоваться ей было ещё рано.

– Ближайшие пару недель придётся повставлять свечи, – вновь зарывшись в аптечку, сообщил врач. – Ну и помазать заодно. Кстати, – он неожиданно повернулся, сжимая в руке непонятный тюбик с кремом. – Перец ещё действует? Кожа горит?

– Нет! – аж отшатнулась пленница, рефлекторно сжав ноги. – Нет, нет. Всё в порядке…

Ложь чувствовалась в каждом её движении, испуг читался по глазам – и мужчина замер, подняв ладонь в примиряющем жесте.

– Не надо меня обманывать, – мягко произнёс он. – Я ничего не собираюсь с тобой делать. Ты же веришь мне?

Ответом ему стал робкий кивок.

– Тогда ложись обратно. Я просто смажу ожог, чтобы он не доставлял тебе неудобств. А заодно проведём первый сеанс лечения. Ты ведь не против, если я буду помогать?

– Только не надо…

– Не буду, – недослушал врач. – Я не насильник. Никаких игр, пока ты не захочешь. Обещаю.

Он не уточнил, потребуется ли обязательное словесное подтверждение или одного невербального согласия будет достаточно – но девушке хватило и этого. Поколебавшись секунду, она неохотно приняла прежнюю позу и позволила ему смазать опухшие, раскрасневшиеся половые губы. Правда, вздрагивала от каждого прикосновения, а когда мужчина, воспользовавшись положением, быстро вогнал ей в попу лекарство, даже вскрикнула – отчего врач моментально помрачнел и отстранился.

– На сегодня хватит, – отвернувшись, выдохнул он. – Пить хочешь?

– Очень…

– Сейчас принесу. Полежи пока.

И, прихватив тубу с таблетками, переместился к раковине.

– Я дам тебе успокоительное, – через плечо обронил он. – Хорошо?

Возражений не последовало – и мужчина бросил в воду лекарство, протянув ещё бурлящий раствор пленнице.

– Не бойся, не трону, – добавил, наткнувшись на подозрительный взгляд исподлобья. – Но сама ты вряд ли уснёшь, а без сна легче не станет. По себе знаю.

Здесь девушка смущённо потупилась, пряча закономерное любопытство, приподнялась на локте и всё-таки приняла воду из рук Господина. Осторожно пригубила кисловатый раствор, в два глотка осушила больше половины – и сразу покачнулась, почти моментально почувствовав вялость.

– Вот и умничка, – выхватив стакан из ослабевших пальцев, с непривычной нежностью пробормотал врач. – Вот и молодец… Я отнесу тебя наверх, ладно? Только не сопротивляйся…

А рабыня и не собиралась. Стремясь удержать неумолимо ускользающее сознание, она откинулась на спину, а после, когда мужчина поднял её на руки, и вовсе доверчиво прильнула к его груди, вызвав вполне закономерную реакцию в нижней части его тела. Стоячую реакцию… Впрочем, ничего лишнего врач себе не позволил. Отнёс, уложил в кровать и накрыл одеялом. Постоял несколько минут, любуясь безмятежным выражением её лица, вышел, запер дверь… И сорвался.

Схватившись за волосы, он несколько раз с силой ударил кулаком в стену, сбежал на первый этаж, одним резким движением сбросил аптечку на пол и распинал лекарства по углам. Затем поднял и кинул в стену стул, разбив вдребезги и его, и попавшееся на пути панно, перевернул стол – и замер, мёртвой хваткой вцепившись в подвернувшуюся под руки деревянную ножку. Его лицо было искажено гневом, глаза налились кровью, а ногти так сильно впились в деревяшку, что аж побелели, готовые сломаться в любой момент.

– Ты поплатишься за это, Влад, – мрачно прозвучало в тишине. – Клянусь, ты пожалеешь, что вообще родился на свет! Я сделаю так, что тебя самого отымеют во все щели! И будут иметь каждый день на протяжении всей твоей оставшейся никчёмной жизни!

Всё. На этом мужчина успокоился. Осмотрелся, в полной мере оценив масштаб сотворённого им бедствия, достал из кармана телефон, вызвал мастеров на все руки, дождался их приезда – и отправился спать в полной уверенности, что к утру от недавнего разгрома не останется и следа… Впрочем, старался он зря. На следующий день девушка, скорее всего, не заметила бы и слона на кухне. А если бы и заметила, то не обратила бы на него внимания – настолько ей было плохо. Нет, она старалась вести себя достойно, усиленно делая вид, что всё в порядке. Привычно суетилась на кухне. Убиралась. Стирала… И каждый раз напрягалась, стоило врачу появиться на горизонте. А если он случайно касался её – хоть пальцем, хоть плечом – тотчас вздрагивала и сжималась. Однако от лечения увильнуть не пыталась. Каждый вечер, когда мужчина возвращался домой, она брала себя в руки и беспрекословно позволяла ему делать с собой всё необходимое. А он, не оставляя надежду, каждый раз порывался проверить её готовность к чему-то большему… И каждый раз недовольно поджимал губы, натыкаясь на глухую стену, которую упорно не удавалось пробить.

О, как он старался изменить ситуацию! Наладить связь… Хоть какую-то! Но пленница не желала отпирать створки своей новой раковины, а вламываться без приглашения врач почему-то не спешил. Словно считал, что всё излечится само, надо лишь подождать. Вот только время шло, а обстановка не улучшалась. И мужчина неуловимо мрачнел.