Свадебный марш на балалайке - Маргарита Южина
Шрифт:
Интервал:
Получилось так грозно, что вскочил даже Дусик, но его тут же уложили обратно.
– Толик, сынок! Иди-ка ко мне на кухню, там на полочке мед стоит… Там гречишный и липовый, принеси гречишный, – вовсю командовала Марфа Николаевна. – Ксения! Иди, тащи градусник! Захвати горчичники!
Видя, как тетушка раздает команды направо и налево, все, кого она еще не успела нагрузить заданиями, поспешили ретироваться. Алекс исчез первым. Евдокиму хоть и льстила всеобщая беготня, однако, согласно плану, чем меньше людей будет крутиться возле, тем лучше. К тому же он всерьез боялся, что его симуляцию кто-нибудь раскусит еще до того, как ему удастся кое-что вызнать. А он так старался: специально встал пораньше, залез в кипяток и долго парился, даже чай себе стащил в поллитровой баночке горячий – для градусника, перцем натерся. Теперь вот лежит красный, горячий, и совсем ему не нужно, чтобы кто-то распознал его хитрость. А ведь телесного жара надолго не хватит. Уж скорее бы Ксения притащила градусник.
– Вот, притащил, – возник Толик с медом. – Только я не знаю какой: гречишный или липовый…
– А чего знать-то! Если на рисунке нарисована липа – значит, мед липовый, а если гречиха…
– Я медведевый притащил, тут медведь нарисован.
– А, ничего, пойдет! Ксения! Горчичники принесла?
Они никак не хотели оставить девушку наедине с Дусей. И ничего интересного для следствия не говорили. А он надеялся, неужели весь этот театр зря? Хотя нет, ничего не зря, вон как Ксения возле него крутится, фиг бы она так порхала возле здорового!
– Давай лепи ему на спину! – командовала повариха. – На грудь не надо горчичники, тут у него столько жиру, не пробьет!
Дусю вертели как тряпичную куклу. Уже наляпали горчичники, обернули полотенцем, и повариха настырно тыкалась ложкой с медом в щеки болезного.
– Давай, сынок, не крути мордой-то… – ласково приговаривала она, скармливая ему уже десятую ложку.
– Пи-и-ить, – липкими губами лепетал Дуся.
– На вот, – суетился Макс и поил несчастного водой из-под горчичников, – сейчас прогреешься.
– Я не могу! – уже по-настоящему заболевал Дуся. – У меня спину жжет! Сейчас вся кожа слезет!
– Так ты подуй! – заботливо советовал Толик.
Дуся попытался изловчиться и повернуть голову назад, но подуть на спину все же не получалось.
– Пусть Ксения дует, – капризно заявил он.
Ксения от такой суеты окончательно ошалела и выполняла все как солдат-первогодка. По первому требованию больного она заскочила ему за спину и теперь раздувала щеки и имитировала ветер.
«Дремучий человек, – ласково думал про нее Дуся. – Может, ей напомнить, что в углу стоит вентилятор?»
– Все. А теперь мне нужен отдых. Мне уже гораздо лучше, но будет совсем хорошо, если Ксюша мне колыбельную споет, – кривлялся Дусик, с остервенением отрывая горчичники от спины.
Присутствующие еще потоптались, но потом нехотя потянулись к двери.
– Ксюша… Останься… – совсем слабым голосом блеял Дуся, и девчонка замялась.
– Я, конечно… Я останусь, только… Понимаешь, ко мне должна подружка прийти, мы не сильно тебе помешаем, если здесь посидим?
У Дуси екнуло где-то в животе.
– Нет-нет. Я буду спать. Я так измучился этой ночью, я боялся. А с тобой мне ничего не страшно, – безжизненным голосом проговорил Дуся и прикрыл глаза.
Теперь главным было – не уснуть по-настоящему. И он не уснул. Он пролежал неизвестно сколько, но дождался того, чего хотел, – услышал кое-что интересное.
Сначала раздался звонок по мобильнику Ксении, девушка передала, видимо, охраннику, чтобы гостей проводили прямо в комнату к Дусе. Прибыла всего одна гостья, но рот у нее работал за десятерых, и через минуту больной оглох от женского щебета.
– Ксенюшка! Привет, дорогая! И кто тебя усадил в эту комнату?! Ба! Да здесь еще что-то валяется! – восклицала незнакомая девица в узеньких брючках и с зелеными прядками на голове.
– У меня болеет охранник. И я должна… Он сказал, что умрет сразу же, как только я выйду из комнаты, – гордо похвасталась Ксения.
– Да ну, врет, наверное! Попробуй выйди, – не поверила подружка, потом не стала настаивать, ее волновало нечто более глобальное. – Слышь, Ксюш! Ты Ирке передай: чего она с моим кожаным прикидом делать собирается? Просила на один день, а сама не несет и не несет! Если оставляет, пусть деньги отдает, а нет, так я обратно в секс-шоп верну. Мне, знаешь, ей на благотворительность работать тоже не улыбается, там весь костюм из натуральной кожи, а не из какой-то крашеной клеенки!
Дусик насторожился. Что-то знакомое… Конечно! Офелия хлестала его в костюме из кожаных ремешков! Не про этот ли костюм сейчас тарахтит дамочка?
– Тише ты! – шикнула на нее Ксения. – Не видишь, охранник спит.
– Ой, – шепотом испугалась девица. – А чего это у него в животе так воет?
– Дурочка! Это не у него в животе. Это Толик сигнализацию у джипа забыл выключить, такой бестолковый. Подожди, значит, Ирка тебе костюм не приносила?
– Так я ж говорю, что нет! А между прочим, просила на день!
– Странно… Она обязательно должна была ко мне вчера зайти и не зашла. Я думала, сегодня появится… И не звонила… – задумчиво, будто себе самой говорила Ксения.
– И главное, сама не отвечает! – не собиралась хранить покой больного подружка. – Абонент недоступен! Опять, наверное, не заплатила! И на кой черт, спрашивается, покупать сотик? Я, главное, ей говорю: ты, мол, опять вовремя тряпку не принесешь, а она мне: ты, мол, всегда жмешься, а у самой…
– Слушай, Соня, а где она в последнее время жила, ты не знаешь?
– Ну так со Степкой же! Как в микрорайон Северный ехать! Ну ты чо, забыла? Помнишь, мы к ним после сауны забурили – Ирку провожали, она еще боялась, что Степка ее домой не пустит!
– И она с ним жила? – уточнила Ксения.
– Ну да! Я же говорю – со Степкой!
Больше ничего интересного Дусик не услышал. Зато он понял: Ирина – это его полоумная Офелия. Теперь, когда он знает ее имя, совсем нетрудно будет узнать, с чего это у нее возникла такая фантазия – отходить Дусю по нежному месту? Что это за страсть такая? И ведь главное, она даже у них в роддоме не лежала! Тех-то бабенок понять можно, от Евдокима им нередко доставалось: то мимо пройдет – капельницу сдернет, то столик с передачами опрокинет. Не со зла, нечаянно, но тем все равно не в радость, а вот почему Ирина?
Подруги между тем говорили недолго – у Ксении стал голос вялым, и подружка, сообразив, что больше ее присутствие восторга не вызывает, поспешно собралась и ретировалась.
Дуся все еще притворялся спящим. Он даже всхрапнул для пущей убедительности. Ксения на него теперь внимания не обращала. Она взволнованно металась по комнате и, наконец на что-то решившись, выскочила за дверь. Про Дусино обещание умереть она, видимо, и не вспомнила. В этот день Дуся ее больше не видел. Зато к нему несколько раз прибегала Марфа Николаевна, кликала сынком и притаскивала в большой эмалированной кружке различные травки, мерзостные на вкус. Дуся травки не хотел, что он – козел, в конце-то концов! Ему хотелось сытной пищи. По всему дому плавали ароматы жареной говядины и печеного теста, но повариха в очередной раз притащила ему только маленькую вазочку с непонятным салатом.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!