И жар-птица в подарок - Наталья Юрьевна Кириллова

имеют удовольствие любоваться другим обликом правителя, тем лучше?

Очередной кандидат устроил пикник. Подошёл открыто, не скрываясь, не стесняясь, с большой корзиной в руке, отвесил поклон поясной, сам расстелил перед Юлиссой богато расшитое алое покрывало и расставил блюда с едой и бутылки с напитками. Расположился напротив, прямо на траве, наполнил вином два кубка и подал один Юлиссе. Приняла она его скорее машинально, принюхалась к содержимому.

Вино как вино, красное, с тонким ягодным ароматом. По крайней мере, на первый взгляд.

Кандидат же невозмутимо сделал глоток из своего и начал рассказывать витиевато, что прибыл он из далёкой страны за морем, расположенной на большом острове, скрытом туманами так, что не всякий мореход туда дорогу разыщет. И что он, претендент, бесконечно счастлив не только участвовать в отборе ради очаровательной княжеской племянницы, но и воочию лицезреть прекраснейшую огненную птицу, о редкой красоте и силе которой на его родине слагали легенды. Кандидат говорил и говорил, неспешно прихлёбывая вино и отправляя в рот то одну, то другую закуску, расписывал в деталях красоту и острова, и города на острове, и её, Юлиссы, прелесть несравненную, легенды о представителях её вида пересказывал…

Есть не хотелось, а вот пару глотков вина Юлисса всё же сделала, слушая претендента вполуха. В конце концов, налил он из одной бутылки и пил сам. Что до прочих издержек, то пьянела она медленнее людей, даже по такой жаре и натощак.

А если спросить Дэйма напрямую, что он ответит?

Правду?

Али соврёт и при том не покраснеет?

Мысли потекли тяжелее, медленнее, голос претендента стал тише, глуше и собственно молодой человек в старомодном длиннополом одеянии, жестикулирующий рукой с кубком, начал расплываться. Юлисса попыталась встать, однако тело внезапно превратилось в непослушный вялый куль, не способный противостоять гравитации. Пальцы сами собой разжались, и кубок выпал, залив край покрывала остатками вина. Претендент замер, прекратив махать рукой и выжидающе наблюдая за Юлиссой, пока она неуклюже заваливалась на бок. Затем кандидат исчез.

Вместе с окружающим миром.

* * *

– Юлисса?

Кто-то едва ощутимо коснулся щеки, нежно провёл подушечками пальцев по коже.

– Юлисса…

Чужое дыхание мимолётно пощекотало губы, дразня внезапной близостью, и сразу отступило.

– Дисквалификация!

Неожиданно громкий, резкий рык властного впечатление производил, да.

– Что? – опешил мужской голос, принадлежавший, кажется, давешнему претенденту с корзиной. – Ваше… сиятельство, за что?! Мои советники наивнимательнейшим образом изучили правила вашего отбора и заверили, что в них нет ни слова о запрете на использование ментального воздействия! Разве не в том смысл этого конкурса – продемонстрировать смекалку, находчивость и способность справиться с опасной нечистью без грубой силы?

– Путём её опаивания? – рычать едва ли не в прямом смысле Дэйм перестал, зато тон сменил на вкрадчивый, угрожающе ледяной.

Аж до мурашек.

– Ваше сиятельство, эффект кратковременный и наведённый сон совершенно безвреден даже для обычного человека, не то что для огненной госпожи… – залепетал кто-то третий и точно Юлиссе незнакомый.

Так вот что это было… Читала она о таких умельцах, что способны песнями, а то и обычными на неискушённый взгляд рассказами на отвлечённые темы приворожить, заморочить или усыпить слушателя, смотря по ситуации и собственным талантам. Вроде и предметы специальные как раз использовали для усиления эффекта, например, особый музыкальный инструмент или вино вот… А она-то ещё удивилась, с чего вдруг повело так от пары глотков?

– Тогда почему же она до сих пор не проснулась?

– Да проснулась я, проснулась… – пробормотала Юлисса.

С некоторым трудом разлепила веки и обнаружила склонившегося к ней Дэйма, опять взлохмаченного и откровенно встревоженного. Выше широкий белый свод шатра, по сторонам собрались люди, включая маячившую в заднем ряду Ребекку и её возлюбленного. Дальше белые палаточные стены и низкие раскладные кровати, разделённые простыми ширмами без изысков. Судя по всему, перенесли её или в палаточный городок, или, что вероятнее, в целительский шатёр, расположенный неподалёку от искомого лужка, куда уводили обожжённых, буде таковые.

И князюшка примчался, надо же…

– Юлисса? Как ты себя чувствуешь?

– Как будто грузовик сбил без предупреждения…

– Где болит? – продолжил властный совсем не властным тоном глубоко обеспокоенного родителя.

– Да не то чтобы болит…

Скорее слабость в теле и сильная сонливость, хотя нельзя сказать, чтобы в последние дни она настолько не высыпалась. Или небольшой побочный эффект от воздействия островного кандидата?

– Сейчас всё пройдёт… наверное.

– Тебя осмотрит целитель.

– Не стоит… я в порядке, – Юлисса попыталась встать.

Ну, или хотя бы сесть.

Не получилось.

Тело слушалось неохотно и норовило снова прилечь, вернее, повалиться на узкую кровать.

– Не вставай, – Дэйм чуть надавил Юлиссе на плечи, укладывая обратно, ещё и по голове погладил, словно ребёнка маленького. – Тебя осмотрит целитель… не противься, так надо… и она скажет, что с тобой. Потом тебя переместят в твою комнату, где ты сможешь отдохнуть…

– Ваше сиятельство, остался ещё один выход, – неуверенно пискнули сбоку.

– Отмените, – бросил Дэйм, не оборачиваясь.

– Но участник…

– Или перенесите на завтра.

– Сегодня должны быть объявлены результаты второго этапа…

– Произведите замену.

– На кого?

– На кого найдёте.

– А…

– Придумайте что-нибудь.

– Но…

– Я в вас верю.

– А как же…

– Я принесу публичные извинения.

– Ваше сиятельство, что с моей дисквалификацией? – вмешался гипнотизёр.

Ребекка и её мужчина переглянулись задумчиво, Ребекка что-то прошептала на ухо кавалеру, и тот отступил, исчезнув из поля зрения Юлиссы.

– Ничего, – Дэйм поднялся, уступая место шагнувшей вперёд немолодой женщине в сером халате местных врачей.

– Прошу прощения?

– Можете быть свободны, на следующий этап вы не прошли.

– Почему? На каком основании? Это… это произвол! Это вопиющее нарушение правил, которые вы сами же и установили! Я… я буду жаловаться!

– Жалуйтесь, ваше право, – отмахнулся Дэйм и ободряюще улыбнулся Юлиссе. – И правила устанавливал не я, но мои предки.

По знаку женщины собравшиеся отошли, и помощники поставили вокруг кровати ширмы.

Разумеется, ничего страшного целительница не диагностировала, помимо лёгкого переутомления на фоне последних нервных дней в доставке, усиленного ментальным воздействием, и ничего особенного не прописала, кроме небольшого отдыха в тишине, покое и, как ни странно, в тени. Затем Юлиссу посредством срочного внутреннего портала – а она и не знала, что такие бывают! – переправили в гостевую спальню, где Дэйм лично уложил её