Говорят, под Новый год... - Юлия Монакова

– Ну, что за предубеждения и стереотипы, – морщился Артём. – Нам с ней всегда есть, о чём поговорить… Таня – девушка начитанная.

– Тёма, ты дурень, – беззлобно припечатывала его младшая сестра. – Тимохина, конечно, девка нормальная, не отмороженная и не тупая, но… блин, что ты в ней нашёл? Вокруг тебя же такие красавицы вьются всё время, а тут Танька… Смешно даже! – она фыркала. – Она даже не симпатичная. И толстая к тому же!

– Нет, это ты дура, Верунчик, – брат пожимал плечами. – У вас, современных девчонок, какие-то идиотские стандарты красоты: если ты ходячая вешалка и у тебя зубочистки вместо ног – значит, красавица. Да Таня – настоящая красотка, вы ей все и в подмётки не годитесь!

– Спасибо, – оскорблённо взъерошивалась сестра и убегала к себе в комнату, шарахнув дверью.

К тому времени как состоялась свадьба, родня как-то примирилась с ситуацией и махнула рукой – мол, будь, что будет. Многие даже перешёптывались, что, должно быть, юная невеста беременна – иначе с чего такая спешка?

А у Татьяны с Артёмом, неожиданно для всех, получился абсолютно идеальный брак. Муж баловал жену, буквально носил её на руках, заваливал подарками, потакал любому её капризу. Окончив институт, Татьяна так и не вышла на работу – а зачем, если острой финансовой необходимости в этом не было? Артём обеспечивал её всем, что бы они ни пожелала.

Обзаводиться детьми счастливая пара не спешила, вопреки сплетням об «интересном положении» невесты. Наоборот – спустя несколько лет после свадьбы кумушки вновь зачесали языками на предмет того, что супруги тянут с потомством.

– Я ещё молодая, дайте нам пожить для себя, – отделывалась Татьяна от приставаний бабушки с мамой.

Когда же окружающие махнули на них рукой, утешившись мыслью, что, должно быть, дети у пары просто «не получаются» – вот тут-то Татьяна и объявила всем о своей беременности. Их браку было уже семь лет. И снова всё – как на зависть: лёгкая беременность, никакого токсикоза, отсутствие отёков… Самое поразительное, что в то время, пока её живот рос, сама Татьяна постепенно превращалась в стройную красавицу. За девять месяцев беременности ушёл весь лишний вес, который так мучил её прежде.

Роды тоже получились идеальными: без разрывов и швов, всё быстро, легко, и ни единого писка. На свет появилась чудесная красивая девочка, которую назвали Ангелиной, или просто – Линой. Артём не мог надышаться на дочку, с упоением нянчился с ней, водил гулять, покупал игрушки и красивые платьица – словом, баловал так же, как и свою обожаемую жену.

– Ты под счастливой звездой родилась, Танька, – откровенно завидовали подруги. – И муж тебе достался – золото… Смотри, не упусти.

– Никуда он от меня не денется, – дразнясь, Татьяна показывала им кончик языка. – Он слишком меня любит.

А когда Лине исполнилось два года, идеальный мир рухнул.

Это случилось за пару дней до новогоднего праздника. Двадцать восьмого декабря Татьяна проводила мужа в деловую поездку в Казань. «Вернусь тридцатого, – пообещал он, – и сразу же съезжу за ёлкой!» Они всегда наряжали ёлку вместе, это было одной из тёплых семейных традиций.

Утром двадцать девятого декабря Татьяна рассеянно кормила завтраком дочку, попутно кося глазом в экран ноутбука, где вовсю скачивалась новая серия её любимого сериала.

– Мама, посли гулять, – тянула Лина, неохотно размазывая кашу по тарелке. – Не хотю кусать, хотю кататься на санках!

Татьяна терпеть не могла зимние прогулки – пока наденешь на ребёнка сто одёжек, пока сама закутаешься, как капуста, пока спустишься вниз со всем барахлом, включая санки, – семь потов сойдёт.

– Зайчик мой, давай сегодня не пойдём гулять, а? – умоляюще протянула она, глядя на дочку. – Там холодно, неуютно, солнышка нет, мы замёрзнем…

– Не холодно! Не замёлзнем! – упрямо нахмурила бровки Лина. – Ты мне наденес субу, и сапку, и салф, и будет нолмально!

– Завтра папа вернётся, он с тобой погуляет, – продолжала уговаривать Татьяна. – А мы с тобой сегодня останемся дома, в тёплой квартирке, я напеку плюшек, будем смотреть мультики и играть в куклы…

Лина задумалась. С папой гулять, однозначно, ей нравилось больше – потому что он посвящал дочке все свои выходные, и прогулки были для него не в тягость, а в радость. Они пропадали по субботам и воскресеньям чуть ли не на целый день: в зоопарке, на детских площадках, в парках…

– Завтла? – недоверчиво переспросила Лина. – Он плиедет?

– Приедет, и ёлочку привезёт, и будем все вместе её наряжать… А потом папа посадит тебя на санки и будет катать по снегу туда-сюда…

На личике дочки отразился сложный мыслительный процесс.

– А тётя Ила тозе будет с нами кататься? – спросила она вдруг.

– Какая ещё тетя Ира… – рассеянно отозвалась Татьяна, но вдруг, удивившись, оторвала взгляд от ноутбука и недоумённо уставилась на дочку. – Какая тётя Ира, зайчик?

– Тётя Ила, – девочка нетерпеливо передёрнула плечиком – мол, чего ж тут непонятного – и на всякий случай уточнила: – Класивая.

Ощущая неожиданный противный холодок в груди, Татьяна постаралась сохранить ясную голову.

– Где ты видела тётю Иру?

– На улице. Она гуляла со мной и с папой, – беззаботно откликнулась Лина.

Татьяна призвала себя к спокойствию и попыталась вспомнить всех своих друзей, родственников и знакомых. Ни одной Иры среди них не было.

– Когда вы вместе гуляли, малышка?

– Вчела, – отозвалась дочка. Татьяна поморщилась – Лина ещё плохо разбиралась во времени, и всё, что уже произошло, хоть пять минут назад, хоть в прошлом месяце – было «вчера».

– Она… всё время с вами гуляет? – осторожно подбирая слова, уточнила Татьяна. Лина замотала головой.

– Нет, не всё влемя.

«Странно, и чего я вдруг переполошилась? – подумала Татьяна, ощущая, как внезапно повлажнели ладони от непонятного страха. – Ну, какая-то красивая тётя Ира… Возможно, встретились случайно на улице. Может быть, коллега по работе, только и всего».

Но собственная реакция на «тётю Илу» испугала её куда больше. Ведь, казалось бы… В Артёме она могла быть уверенной даже больше, чем в себе самой. Отчего же сердечко бьётся, как у загнанного зверя?

Она ещё раз попыталась расспросить дочку о загадочной тёте, которая с ними гуляла, но ничего вразумительного больше не добилось. Наоборот, Лине скоро наскучил этот разговор, и она стала отмахиваться от вопросов и хныкать. Заставив девочку допить молоко, Татьяна с тяжёлым сердцем позволила ей уйти играть в детскую, а сама осталась наедине со своими странными мыслями.

«По-моему, я просто дура, – признала она. – Артём меня любит. Он жить без меня не может. Да и вообще… Даже если бы он завёл роман на стороне, он никогда не позволил бы себе таскать дочку на тайные свидания».

Лёгкость, с которой она допустила мысль о романе на стороне, поразила её до глубины души. Татьяна принялась лихорадочно вспоминать, как себя вёл Артём в последнее время, не изменился ли. Вроде бы всё было как обычно, как раньше. Конечно, он иногда задерживался на работе, но это не было систематическим явлением, и он всегда убедительно объяснял свои задержки, предварительно ей позвонив и предупредив. Да, он иногда улетал в командировки, в том числе и заграничные, но это работа, только работа, и ничего, кроме работы! Всё остальное свободное время он проводил с семьёй, с женой и дочерью. Отчего же так муторно на душе, отчего там скребут кошки?