Ложная гордость - Андреа Йорк

— Ах, вы все обещаете… — подыграла она ему.

Он вдруг угрожающе прищурился, глядя на ее губы, и у нее оборвалось сердце. Что это она вдруг так расхрабрилась?

— Поосторожнее, Джейн, — сказал он обманчиво-спокойным тоном. — Или ты получишь то, чего на самом деле добиваешься!

— И что же это? — неуверенно отозвалась она.

Его улыбка была хладнокровной, оценивающей и в то же время ужасно загадочной. Джейн пыталась понять, что скрывается за этой маской, но, как ни старалась, не могла прийти ни к какому выводу. Это был мужчина, хорошо умеющий прятать свою душу от окружающих.

И это опять напомнило ей, какую роль играют женщины в жизни Рекса: они приходят и уходят. Джейн не сомневалась, что, прежде чем уйти, они все вкушали недолгую сладость его постели.

Мысль о том, что Рекс изощрен в делах любви и какой он, видимо, восхитительный любовник, заставила Джейн позабыть о своей решимости не подпускать его к себе. Несмотря на свое разумное и твердое решение не сближаться с ним, ей отчаянно захотелось узнать, каково лежать в его объятиях. Почему-то она точно знала, что он вознес бы ее к таким вершинам наслаждения, которых она прежде не достигала.

Даже мысли об этом было достаточно, чтобы тело ее затрепетало.

— Пошли.

Его холодный приказ вывел ее из сексуальных грез, и она виновато покраснела. Подхватив со столика сумочку и ключи, она жестом велела ему выходить из квартиры и заперла входную дверь, а потом осторожно спустилась следом за ним по крутой деревянной лестнице — туфли на шпильках делали такой спуск делом достаточно опасным.

Взятая им напрокат шикарная синяя машина пахла хвойным дезодорантом. Рекс любезно усадил ее и сам сел за руль. Устроившись на водительском месте, он прикрыл глаза солнцезащитными очками, несмотря на то, что солнце уже опустилось за холм, внимательно посмотрел в зеркало заднего вида и боковые зеркала и выехал на улицу.

Весь этот спектакль вызвал в ней сильнейшее раздражение.

— Боишься, чтобы тебя не увидели со мной? — колюче спросила она.

— Предпочитаю сохранять инкогнито до поры до времени, — небрежно бросил он. — У тебя ведь нет желания фигурировать во всех скандальных листках в качестве очередной пассии Рекса Стюарта. Достаточно просто постоять рядом с интересной женщиной — и мне уже приписывают бурную связь с ней.

— Ты, что же, хочешь сказать, что многочисленные сообщения о твоих романах — сплошные выдумки?

Он уклончиво пробормотал:

— Просто газеты склонны многое преувеличивать…

— Но некоторые из этих женщин все же побывали у тебя в спальне?

— С чего ты взяла, дорогая? Стоит только впустить женщину к себе в спальню, и она уже считает себя в ней как дома. Я обычно сам прихожу к ней, — сухо добавил он. — Или выбираю нейтральную территорию… мотель, например.

Джейн вдруг вспомнила, что он везет ее обедать в ресторан при мотеле.

Его хохот заставил ее побледнеть.

— Если бы ты сейчас видела свое лицо! Нет, Джейн, не спорь. Я сказал именно то, что ты ожидала от меня услышать.

Джейн возмущенно ощетинилась:

— Может быть, но ты ведь действительно ведешь себя по отношению к женщинам как последний негодяй!

— Ну уж нет!

Она недоверчиво фыркнула.

— Милая моя девочка, я никогда не обещаю того, чего не могу дать, и всегда даю то, что обещал.

— А не хочешь ли ты расшифровать эту фразу? Что именно ты не можешь дать и никогда не обещаешь? И что именно ты обещаешь и всегда даешь?

— Я никогда не обещаю любви или вечной преданности. Но я обещаю удовлетворить женщину сексуально. Все очень просто. Конечно, это последнее тебя не привлекает, так что, возможно, в твоем случае мне не придется что-то тебе обещать.

Не привлекает? Господи, неужели он не догадывается, что сердце у нее отчаянно бьется, а кровь буквально кипит от жара желания. Совершенно непонятно, как это ей удается сохранить спокойный вид.

— Как я уже говорила, я не признаю секса без обязательств, не приемлю мимолетных связей.

— А что, если я пообещаю тебе, что она будет вовсе не мимолетной? Если я пообещаю относиться к нашей связи очень и очень серьезно?

— А именно?

— А именно: ты будешь единственной женщиной в моей жизни целиком и полностью.

— Господи, я должна этому радоваться?

— Я на это надеялся.

Она все еще изумленно смотрела на него, когда на повороте на основную магистраль их вдруг ослепили мигалки.

Рекс мгновенно начал тормозить.

— Похоже, произошло дорожное происшествие, — неуверенно проговорил он, когда они подъехали ближе.

Джейн сразу поняла, что пострадала только одна машина. Судя по следу, она на слишком большой скорости вошла в поворот, потеряла управление, слетела с дороги и врезалась в дерево. Уже прибыли полиция и «скорая помощь», а вокруг остановилось еще несколько машин. Машина была явно незнакомой.

— Нет смысла останавливаться, — сказала она Рексу, когда он направил машину к обочине, проехав метров пятьдесят после места катастрофы.

— Может, я смогу чем-то помочь, — несколько самонадеянно, как ей показалось, сказал он.

Это вывело Джейн из себя.

— Бога ради, Рекс, ты там только будешь мешать! Ты все же не настоящий врач.

Рекс пристально посмотрел на нее и расстегнул ремень безопасности.

— Чему я только не научился на съемках! — холодно сказал он. — Так что, если ты не возражаешь, я просто посмотрю, не могу ли быть чем-то полезен, а потом мы поедем дальше.

Глядя вслед удаляющемуся Рексу, Джейн чувствовала себя просто отвратительно. Ей не следовало говорить такого. Это было совершенно неуместно.

Его не было минут десять. Он вернулся, когда уехала «скорая помощь» с включенной сиреной.

— Рекс, мне очень жаль, — сразу же сказала она. — Прости меня, пожалуйста.

— Что? — рассеянно отозвался он.

— Я сказала, что мне стыдно. Я… — Тут он снял темные очки, и, увидев его глаза, она осеклась. — Господи, Рекс, что случилось? Тебе плохо?

— Водитель погиб, — коротко сказал он.

Джейн была ошарашена.

— Но машина не казалась сильно разбитой.

— Похоже, ударился головой о руль. У него сломана шея. И я хочу сразу ответить на то, что ты сейчас скажешь, Джейн: да, я знаю, что в реальной жизни люди умирают…

Ее рука в жесте утешения прикоснулась к его колену:

— Ну конечно, конечно.

Он сердито сощурился:

— Нечего меня жалеть!

— Я не жалела!